Solas, ma salath
Шрифт:
Сегодня множественные голоса источника Скорби разбудили ее немного позже, чем обычно. Удивительно, что они пришли к ней после того, как Солас порвал с ней самым отчаянным образом, на который был способен. Джей невзначай коснулась лица, теперь лишенного валласлина и являвшего собой образ чувственной красоты и напоминанием о прошлом.
Она не спрашивала Морриган, с ней ли они еще, но и не говорила никому, что они говорят с ней. В ночи. При свете дня. Они рассказывали ей великие тайны, не давая думать о пропавшей магессе, ставшей драконом, подобно матери.
Хоук много писала о ней, о том, как та спасла ее. Алекс Хоук сейчас в Тевинтере, ищет своего мужа. При всем при этом, воспоминания о милой ферелденке вызывали у голосов положительные
Проскользнув через кухню и подкрепившись тем, что ей заботливо разрешили съесть слуги, эльфийка поспешила в конюшни. Драконлиск стал ее частой компанией в эти трудные для нее и всей Инквизиции времена.
Он нетерпеливо гнул шипастую шею, поддаваясь поглаживающим движениям миледи Инквизитора, пока та тихо застегивала на нем ремни седла и затягивала подпруги. Удивительно, что драколиск так послушно к ней относился, совершенно не сопротивляясь, ведь на прошлой неделе он укусил Деннета…
Джей выехала из замка никем не гонимая, в полной задумчивости. Иногда советники позволяли ей прогуляться, но Каллен все сетовал, что она слишком долго убивается по отступнику. А она не убивалась. Ветер трепал ее волосы, пока животное, ведомое ей в блаженной тишине, подчинялось воле древних голосов вместе со своей хозяйкой. Они ехали полные решимости, и долийка незримым взглядом просматривала местность, ища что…?
На этот вопрос источник не хотел давать ей ответов, но лес постепенно сгущался. Запахи, ощущения, блики — все это становилось огромной тучей давящей на хрупкую эльфийку в седле. Теперь она могла слету читать на эльфийском и древнеэльфийском, переводить значения завесных рун… Все будто бы открывалось в ней в новом горизонте с голубоватым свечением, окутавшем ее в тот злосчастный день.
А сейчас ее вели древние эльфы, суля великое могущество. Потому что они знали, знали, как даровать ей свободу, которую месяцами ее спутники и советники таили в подземельях векового замка внутри Морозных гор…
Неожиданно внутри темноты дикого леса, появился светлый просвет. Это была обширная поляна с множеством каких-то богами забытых разрушенных руин, преимущественно времен Арлатана…, но больше всего поражали массивные столпы света, проникавшие сквозь кроны огромных деревьев, и озарявших совершенно бесснежную гладь поляны, покрытую травами, цветами и дикими вьюнами.
Драколиск упорно не выходил на поляну, периодически вставая на дыбы и Джейр’ан соскользнула вниз, опускаясь босыми ногами в сочную зеленую траву. Она чувствовала себя совершенно как дома, будто голоса перенесли ее в самое раннее детство, когда она с Ратамиэлем и Лутиэнь бегали по долийскому лагерю, а родители смотрели на нее с умилением, совершенно забывая, что она маг… блаженное время. Наверное ей стоит наведаться в клан… после того как эта дребедень с Дыханием Дракона канет в забытье…
Но сейчас она, Джейр’ан Лавеллан, в древней эльфийской мантии, шагала сквозь заросли и руины, касаясь точеных камней испещеренных стершимися рунами кончиками истерзанных пальцев. Камень под ее руками осыпался пылью и землей, занесенной туда ветром… будто она попала в древнее покинутое королевство. Солас однажды рассказывал, как засыпал среди древних руин и долийка, окутав себя куполом защитного заклинания, потрескивающего и преломляющегося в лучах холодного солнца, устало опустилась в траву. Зажечь костер на земле было несложно, а нужные травы она всегда носила с собой. Так, она погрузилась в сон.
Тень встречала ее яркими бликами и игрой света, так непохожей на то, куда они попали будучи в Тени физически. Больше походило на то, как он когда-то с Соласом пришли в Убежище… их первый поцелуй, который навсегда запечатлился на ее губах. Угораздило же влюбиться в отступника.
На месте руин, были прекрасные беседки… Множество красивых эльфов сновало
туда-сюда бледными голубоватыми фигурами. Сложно было понять, то было воспоминание или всего лишь проекция источника, который, что-то хочет ей показать. Но тот порыв, с которым она вошла в тень, поразил даже ее саму, потому что она ни на секунду не задумалась остановиться и не выполнять волю древних…Неожиданно эльфы перестали суетиться и начали окружать девушку со всех сторон, вставая плотным кольцом… Их нельзя было четко рассмотреть, но все они были с валасслинами на лицах, женщины, мужчины, совсем юные девы и юноши. Они смыкались в кольцо, постепенно начиная что-то напевать… Они выстроились, начиная движение, как в чудном магическом танце. Шаг, вращение, хлопок. Они танцевали вокруг нее, и постепенно мир завращался вместе с ним в безумном танце, под порывистые мелодичные голоса призрачных эльфов. Голоса надрывались, неся свою песнь за пределы Тени, и затем, перерастая во вполне понятные слова и фразы… Долийка схватилась за голову, опускаясь на колени. Голова готова была взорваться под все эти песни, а все тело как будто свело судорогой, отчего ее выкинуло из Тени. Но даже здесь, в руинах еще блистали древние силуэты, призывая ее, призывая проснуться.
И она проснулась, окутанная голубоватым сиянием, со скрежетом превращаясь в огромного дракона. Руины трескались и крошились под лапами высшей драконицы, все еще окутанной аурой перевоплощения.
Кожа превратилось во множество твердейших перламутровых чешуек, покрывавших все свободное пространство, кроме груди и живота, где чешуя становилась настоящей костяной пластинчатой броней, защищая ее внутренности от лишних и совершенно ненужных клинков охотников. Глаза стали огромными и миндалевидными, заполняя все пространство серой радужкой и кошачьим щелкой-зрачком, который сужался и расширялся по мере световых перемен. Даже зрение как-то поменялось, преобразуя все в новые цвета и оттенки, необычайно яркие и четкие. Лапы теперь ощущались, как нечто массивное и громадное, но при этом не лишенное грации, за счет хвоста. Вся верхняя часть туловища и границы бронированных пластин были усеяны изогнутыми шипами, создающих необычный рисунок. Крылья раскидывались двумя шатрами, складываясь и раскладываясь за спиной, совершенно как у птиц, но чувствовались, как отдельная конечность, управлением которой было совершенно другим. Всю перепонку между громадными частями крыльев покрывал сетчатый рисунок из синих и белых молний, превращая их в грозовое небо. Из всего тела крылья были самыми темными, почти черными, в отличие от голубо-белой чешуи и вьющихся, как у галлы рогов. Все было плавным и перетекающим, даже опасная пасть, состоящая из множества
загнутых клыков, несущих каждому, кто с ними встретится неминуемую гибель. Но помимо всего этого, в груди эльфийки-драконицы полыхало пламя магии, так ясно ощутимой, будто это был якорь на ее руке. И она рвалась наружу.
Джей огляделась и, хитро прищурив глаза, зарычала, испуская струи уничтожающего магического пламени. Только это «пламя» вовсе не было пламенем. Руины, которым не посчастливилось стать ее тренировочной площадкой, были испещрены темными следами молний и покрыты непробиваемой толщей льда. Это настоящее чудо.
Она попыталась оглядеться в поисках чего бы то ни было, но голоса внутри нее подсказали нечто иное. Крылья поддавались легко, ее новая часть послушно выполняла ее просьбы… От первого взмаха отовсюду вокруг поднялись волны и облака пыли и песка, вторым взмахом снесло ближайшие камни. А третий взмах научил ее летать.
Значит, вот так внутри эльфов пробуждаются древние драконы.
========== Поддержка. ==========
В ее покоях стояла щекочущая прохлада и эльфийка ощутила непередаваемый голод. Ну, конечно, весь день пролетать в горах. Наверное, советники даже не знают, что она покидала покои. Она же заперлась у себя. Но, во всяком случае, никто не ломился к ней в комнату, и это немного успокаивало, хотя дверь была широко раскрыта. Значит, заметили.