Solas, ma salath

Они обменялись лишь парой фраз, пока Ужасный Волк рассказывал о плане действий и раздавал указания шпионам-послам, которые приготовились к отбытию для сохранения тайны прибытия эльфов в Скайхолд. Примечательно было, что когда все они покинут их, у руля правления кораблем нового элвенана, останутся четверо. Фен`Харел, Абелас, она и Оул, которые должны будут вдохнуть жизнь в новую эру.

— Невар`р`а даже не хочет слушать слова Вер`ховной жрицы Виктор`ии об угр`озе эльфов. — морталисити постоянно картавил, вызывая улыбки некоторых членов совета, но при этом оставался каменно спокоен, даже не жестикулируя в своем фиолетово-черном одеянии с серебряными наручами. Он оказался бывшим магом Неварранского круга по совместительству, Старшим Чародеем и даже пользовался уважением в различных частях страны, где выросла Кассандра Пентагаст. Бывшие убийцы драконов, а ныне лишь почитатели мертвых. Увядающий город-страна.

Примерно такие же дела обстояли в Орлее, в котором Селина вообще предпочитала закрывать глаза на эльфов после тяжелого расставания с Бриалой. При этом она свято верила, что именно ее страна и не замешена в этом массовом заговоре, потому что лично когда-то убедилась, как долийцы относятся к городским эльфам.

По крайней мере, она не бывала в их лагере.

А вот в Антиве, по словам Зеврана, который не выпускал жену из рук и постоянно с ней перешучивался, иногда переговариваясь с Мерриль и Фенрисом, с которыми он, оказывается, был знаком ранее, и теперь открыто насмехался над сложившейся ситуацией, приведший всех их сюда, все было не очень гладко, потому что Жозефина Монтилье, девушка из одной из самых влиятельных семей, помимо гильдии Воронов со своими когтями, подняла масштабный кипиш по поводу исчезновения Инквизитора и таинственном уходе многих эльфов. Благодаря Вестнице и сестре Соловей, она приобрела еще большее влияние, довольно быстро восстановив казну и многократно приумножив, о чем еще долго сетовала Дарра, говоря, как защита судов этой семьи повлекла крах всех надежд Армады Удачи.

Эльванна покачивалась в руках эльфа, переплетя тонкие пальцы. Ее волновала ситуация Ферелдена, потому что доверие короля стремительно гасло.

— Он слишком подозрителен. Маги на его земле, Мор. Ему бы жениться, а он мне все письма пишет, да розы шлет. — она помедлила, бросив теплый взгляд на Зеврана. — Он даже не знает, что мы были помолвлены еще до коронации. — она инстинктивно коснулась кольца-серьги у нее в ухе, под смешок Антиванца.

— Но на него точно стоит обратить внимание. Скверна в нем еще есть, в отличие от нас. — Бриала покашляла, как бы в противовес словам Героини Ферелдена. — Благодаря тебе, миледи, мы получили доступ к кое-каким бумагам Стражей. — она, явно довольная общим интересом, подошла ближе к столу. — И любопытно, что у Фионы, нашей любезной Первой Чародейки, некогда Серого Стража, есть сын от короля Мэрика. Ну точнее там не было сказано, чей это сын, но если сопоставить некоторые даты и личные заметки некого Дункана… А так как есть только один живой сын короля Мэрика, взявшийся из неоткуда, несложно сложить два и два.

Махариель ахнула, опуская плечи. Зевран постучал ее по плечу, тихо посмеиваясь.

— Везде эльфы успели побывать. Замечательно.

Солас облокотился на алтарь, слегка сведя брови. Его, новооткрывшийся факт то ли забавлял, толе просто интересовал. Поэтому он выпрямился, как бы по инерции стряхнув руки и сведя их за спиной. Иногда он бросал незаметные взгляды на членов совета, оценивая и подмечая, что также не ускользало от Джей, пригревшейся у него под боком во всех смыслах. И сейчас взгляд их вождя уперся в лириумного воина, черные и красные одежды которого гордо выхватывали опрятный и грубый, но в тоже время пленящий стан Фенриса.

Он встретился с ней глазами, как бы говоря, что им предстоит «разговор.»

— Тевинтер готовится к бою. Но сейчас у них внутри идет своя война, причем я говорю не о войне с кунари. — он бросил злобный взгляд на Таллис. — Им сейчас не до нас. Даже на собственных рабов плевать. — Мужчина прикрыл глаза, отступая к окну, и погружаясь в собственные размышления.

Фен`Харел кивнул, явно довольный результатами всеобщего затишья и с надеждой посмотрел на Вестницу, тоже обратившую взгляд на него.

Сейчас вместо них говорили глаза. И говорили они, что Игра началась.

***

Переход выглядел просто незабываемо. Вереницы эльфов, тянулись бесконечными лентами от одного элувиана к другому, с восторгом и страхом озираясь по сторонам, внимая волшебным воздушным обликам Перекрестка, пугавшего своим волшебством и красотой. Среди них ведь были и те, кто пешком пришли в храм Митал и теперь впервые видели все это неистовство срединного между Тенью и жизнью места.

Она помнила, как окончился для нее первый переход через миры, когда она очутилась среди сотен разбитых зеркал. Прекрасных, самых разных и необычных. Доступ к самому сердцу Перекрестка имели лишь немногие элувианы, и отыскать такой, было небывалой удачей. И удивительно, что Морриган нашла именно такой.

Фен`Харел вел ее под руку и она в свою очередь, придерживалась за его локоть, плывя рядом с ним в грации и нежности. Настоящие боги. Но они не были богами и не стремились ими стать. Они шли во главе колонны, нареченной вторым великим переходом, ведомые лишь порывом, идеей и мыслью, которую старательно воплощали в жизнь множеством трудолюбивых рук и тактических умов.

Вокруг них множились голубоватые активные элувианы самых разных видов, размеров и назначений. Перекресток больше не был тем жалким подобием эльфийского кладбища, каким он запомнился ей несколько лет назад.

Горделивый, пышный, блистательный, словно он никогда не был запечатан и не пустовал тысячелетиями под властью одного лишь времени.

Легкие позолоченные кожаные сапоги на ногах не сковывали движения и были почти скрыты полами белого платья, которое Солас заставил ее не снимать. И вот, наконец, пройдя очередной ряд зеркал, он подвел ее к такому же зеркалу, что стояло в замке. Его мутная, грязно-золотистая поверхность не вписывалась в то разнообразие представленное Перекрестком, готовым отвести тебя куда угодно.

Ужасный Волк отпустил ее руку, молча, лишь одним единственным кивком головы дав указание, которому она также беспрекословно повиновалась, молниеносно выставив вперед магическую руку, надписи на которой не скрывала полупрозрачная ткань белых рукавов. Да, и скрывать ее было уже не нужно, и та, оставалась лишь шрамом, напоминавшем о ее бремени Инквизитора. Надписи вспыхнули, вместе ее с ее певучим голосом, с которым она произнесла ключ-слово, а затем и заклинание, вводящее элувиан в подчинение общему паролю, единому для всей сети и пропускающее только эльфов. Таким образом с этим небольшим изменением заклинания, люди, гномы и кунари, решившие пройти без личного позволения Фен`Харела, врежутся в стекло.

Элувиан заиграл световыми пятнами, сначала нежно-голубыми и робкими, а затем стал ярче, насыщенней и с белой вспышкой покрылся рябью от ее прикосновения, оставаясь заходиться трепещущим текучим светом. Солас торжествующе кивнул головой, с восторгом смотря на девушку, которая только что разрушила предпоследний «барьер» между их планом и реальностью. Они снова взялись за руки, крепко сжимая их, будто время, могло разъединить их вновь.

Сердце билось слишком гулко, а дыхание было слишком частым, но они как по команде, синхронно сделали шаг вперед, вглубь зазеркалья, очутившись в кладовой Скайхолда.

Эльф тихо засмеялся, смотря на легкую растерянность Лавеллан. Он протянул руку, притягивая Вестницу ближе к себе и покидая тесную кладовую, выходя в ее роскошный сад, который она обустроила для сбора трав. Он цвел и благоухал, приветствуя новых хозяев недремлющей крепости, ударявшей им в лицо, порывами нежного ветра, ласкового и манящего, отчего эльфы, держась за руки, даже прикрыли глаза от наслаждения. Будто бы она снова в лесу и все это лишь кошмар… или сладкий сон. Она не могла решить.