Солдат Империи

Парня, выскочившего ему наперерез, сразу застрелил, его напарника, заколол ударом кинжала, в горло, и уже сделал шаг к невысокому забору, окружавшему сквер, когда словно волна качнула тело. Движения замедлились словно он попал в густой кисель, и видимость сузилась до нескольких метров. Владимир с огромным трудом повернул голову на звук, и увидел, как к нему подходит мужчина в чёрном плаще, взмахивает рукой, отправляя насыщенный силой узор прямо в голову, и мир сразу погас.

Бесчувственное тело сразу погрузили в санитарную машину, и та, распугивая людей резким сигналом и миганием фонарей, проскочила сквозь город, и почти не снижая скорости проскочила ворота известной клиники для лечения разных расстройств, и заехав на подъёмник, резко ушла под землю. На первом уровне, Володю переложили на каталку, и почти бегом, потащили на обследование.

Пара целителей Церкви Животворящей Веры, подтвердили практическое здоровье валяющегося в отключке Владимира, но всё равно подлечили пару мест, которые могли стать проблемными через несколько лет, и повезли его дальше, в подземный храмовый комплекс, где третьи сутки разогревали огромный алтарь — плиту из аквамарина толщиной в метр, и диаметром в пять метров.

Насыщение такого огромного накопителя дело не быстрое, даже если все храмовые ресурсы отданы этой задаче, поэтому оставив Владимира под надзором пары сильных целителей, поддерживающих его в беспамятстве, монахи занялись подготовкой ритуала.

Император всероссийский внешне выглядел довольно спокойно, когда выслушивал от начальника городской охранительной стражи, фантастическую историю, как все патрули оказались вдалеке от перестрелки в центре города, и о том, как неизвестные почти двадцать минут гоняли одного мальчишку по парку, пока у того не кончились патроны и он не пошёл врукопашную.

— Господин генерал Панкратов. — Произнёс император. — С этого момента, можете считать себя в отставке. О дате и времени вызова для внутреннего расследования, вам сообщат. — Император сделал жест словно отстранялся, и генерал, правильно поняв смысл, покинул кабинет.

Следом настала очередь руководителя управления охраны, и тот чётко доложился, что первым ударом была атакована машина охранников. К счастью встроенная защита сработала и оба выжили, и даже без особых повреждений.

— Государь, мальчишка сразу всё правильно понял и ударил по газам, но проскочил недалеко. Всего половину километра, как ему пробили оба задних колеса. Причём били из крупного калибра так, что покрышки в клочья. И он увёл бой в сквер. Будь у него ещё пара магазинов, ушёл бы, наверное. Он больше полсотни боевиков положил. Крови и трупов как на мясокомбинате.

— Кто? — Спросил император, тяжело глядя на своих людей.

— Церковь Животворящей Веры, государь. — Ответил руководитель Имперской стражи. — Они вывели для этой операции больше двух сотен боевиков. Те одурманенный какой-то дрянью вообще ничего не боялись. Ни один не сдался. Все там легли.

— Что предпримем? — Сухо поинтересовался Константин, обращаясь к генерал-атаману егерских войск, Петру Дорохову.

— Если решим вопрос с думой… — Дипломатично начал командир всех егерей страны.

Константин поднял трубку.

— Егора Шатилова… Жду. — Он прикрыл глаза, и услышав ответ спикера парламента, встряхнулся. Егор Асланович? Да, я. Тут вот какое дело. Вы наверняка слышали о перестрелке на Садовом бульваре?.. А знаете чья работа? И это стало быть знаете. Ну тогда вы догадываетесь о том. что я буду предпринимать. Дума не даст разрешения на действия в столице? Ну, что-ж. Тогда сегодняшним приказом, я распускаю парламент и назначаю досрочные выборы. Надеюсь увидеть вас в составе нового парламента. Успехов! — Положив трубку, повернулся в сторону личного секретаря. — Пётр Андреевич? Подготовьте указ, зарегистрируйте в канцелярии, и отвезите этим говорунам. Надоели. — И снова обращаясь к генерал-атаману спросил. — Так сойдёт?

— Разрешите приступить? — Командующий вытянулся по стойке смирно.

— Давай Пётр Николаевич. — И помни, под корень. Чтобы там вообще ничего не взошло никогда. Спрошу только за неудачу, если эта дрянь вновь полезет.

Только через сутки, после пленения Владимира, кристалл набрал минимальное количество энергии, а среднее, ещё через полутора суток, и всё это время целители посменно, держали Владимира в состоянии глубокой отключки, но с каждым разом это требовало всё больше и больше сил, потому как организм неведомым образом адаптировался и сон стал совсем неглубоким. Володя словно бродил в сером мареве безвременья, не в силах очнуться от дурного сна.

Тем временем вместе с троном-кроватью привезли патриарха, и не отключая от приборов и мановодов, осторожно перенесли на светящийся голубым светом алтарь, а с другой стороны голова к голове, предварительно раздев догола, положили Владимира.

К этому времени отряды егерей, подкреплённые ударными группами имперской стражи, брали штурмом известные точки Церкви Животворящей Веры, и очень часто, не беря никого в плен, сжигали строения дотла, выжигая места сопротивления. Штурм подземной крепости начался сутки назад, но пока успехов не было. Подземелье построенное именно как убежище последнего шанса, было не взять атакой сверху, а на любые попытки пробить своды, следовал ответ боевых энергетов. Конечно в таком законсервированном виде, подземелье не могло просуществовать долго. Год, ну два, и церковники обязательно полезут наружу, но никто из власть имущих не хотел растягивать операцию на такой срок, поэтому все привлечённые энергетики, рыли проходы, постепенно углубляя шахту.

В храмовый комплекс не доносились звуки боя, но временами по помещению проходила тяжёлая дрожь, от которой начинали мерцать светильники, и сбивались узоры, но жрецы, наполнявшие их силой, не отвлекались на такие мелочи, выпевая сложный речитатив вербального узора. Они понимали, что если их господин очнётся в новом теле, то имея такую мощь, вполне можно поторговаться. А если нет, то всегда есть тайный тоннель, чистые документы и счета в банках, чтобы начать новую, безбедную жизнь.

В это время Владимир шевельнулся, и один из жрецов, сделал подзывающий жест ладонью.

— Почему он не спит?

— Мы влили в последний узор почти пять тысяч эрг. Этого должно было хватить на сто человек… — Залепетал целитель.

— Мне плевать, сколько ты там влил. — Жрец взял целителя за лацканы пиджака и приподнял над полом. — Мальчишка должен крепко спать!

— Я всё сделаю, господин. — Целитель подскочил к своим коллегам, и они начали выстраивать круг концентрации, позволяющий влить в узор силу сразу нескольких энергетов.

А Владимир уже не спал, и очнувшись, крепко уцепился за реальность, до крови втыкая ногти себе в ладонь, и прикусив губу.

Узоры, и напев жрецов, которых он видел сквозь прикрытые глаза, сливались в мутное, тягучее облако, накрывавшее с головой. И всё ярче, и ярче начали проступать чьи-то чужие воспоминания. Детство в деревне, драка с соседскими мальчишками, и первая любовь на сеновале, с местной гулящей девкой… От всего этого Владимир отмахнулся словно от неинтересного фильма, развеяв существенный пласт памяти патриарха, от чего тот застонал в голос, и жрецы словно получив пинка запели громче, а картинки чужой памяти полились потоком. Но Володя, крутанул свою память, взяв для начала крайне неприятный эпизод, когда его пытали в австралийской тюрьме. Те переживания и боль остались такими же яркими и плотными как и в день когда случились, так что старик, вдруг широко раскрыл глаза, затрясся в припадке, и замычал не в силах сказать ни слова. Узоры переноса замерцали с новой силой, но Владимир уже понял принцип, и давил чужие образы своими. Вот он в подбитом самолёте, выстреливает катапультой, и видит, как уходящая вдаль машина вспыхивает огненным шаром, а он, падая, летит на острые пики скал, и только каким-то чудом ему удаётся сманеврировать стропами и уйти в сторону. И пасти волчьей стаи, что прихватили их с другом на учебном выходе.