Солдат… не спрашивай!
Шрифт:
– Они уже более двухсот патронов сожгли впустую, пытаясь нас отсюда выгнать на открытое место… Пора бы им кое-что предложить? – подвел итог первого часа бессмысленной перестрелки унтер-офицер, – Гриша вот тебе белый платочек, давай привяжи на штык и помаши, пусть вышлют кого-нибудь для душевного разговора. Да осторожнее не порви, мне хозяйке его обязательно вернуть надо.
– Ты Лександр чаво задумал то? – удивился старый друг вроде бы только сражаться начали, а тут и сразу белый флаг выкидывать.
– Гриша, там – не французы засели и не немцы, а свои российские паразиты, и нам бы целыми отсюда уйти да тех спиногрызов мелких за собой вытащить! – и Александр указал приятелю на свою новую "подружку". Та, сидя на травке в отдалении спокойно грызла точно мышка солдатский сухарик, пролетающий едва ли не в метре сверху свинец и грохот выстрелов нисколько ее не беспокоили, маленькая она и не понимает еще, что так громко "поет" над головой смерть.
Сигнал к переговорам на вражеской стороне приняли и там тоже вскоре появился белый флаг, точнее синий, скорее всего в этой
– Слишь ти рюсски, я твой женщин ипал! – сразу же первым делом заявил прибывший из особняка парламентер, и видимо чтоб окончательно запугать унтер-офицера, далее последовало, – Моя рюсски женщин ипал! Моя султан слюжить, твоя аскер резать!
Не вызывало ни малейшего сомнения, что "восточного чалавека" послали совсем не для ведения переговоров, видимо цели у него и его хозяина какие-то совсем иные. У Сашки сложилось впечатление, что противник возможно решил, что ему противостоят всего лишь два или три солдата с унтер или обер-офицером во главе и решил проверить, так ли это на самом деле. Иначе особого смысла посылать к ним этого "джигита" не было. Кто это такой был, откуда взялся – бог весть, егеря так и не поняли. Сашке "восточный" пришелец напомнил кавказца, вроде тех, что давно оккупировали всевозможные рынки и базарчики в российской провинции его времени, правда и внешность и акцент – совершенно другие, но не исключено, что в начале века 19-го "они" так и выглядят. Федор сразу определил, что это – "турок", но Гриша счел, что это скорее – "татарин". Кто-то из солдат предположил – "персиянин", может к ним попал? Не исключено, что прав был все же Федя, только это видимо не классический "осман" им достался, а не то албанец, не то курд, или даже какой-то приблудный братушка-ренегат из числа балканских славян. Пленных турок с последней войны, к слову, Александру доводилось ранее видеть в губернском городе и там этой "арабско-балканской" примеси среди них было хоть отбавляй.
С восточным чалавеком" из особняка отправили сразу две записки, видимо одна на случай если отрядом командует офицер, другая же – для нижнего чина. Повезло, "турок" ошибся или не понял сути поручения и отдал Сашке обе бумажки разом, как немецкий посол Молотову в 1941-ом году оба ультиматума. Посланец барина вел себя предельно нагло и развязно, да и явился вопреки обычаю на переговоры "при оружии": кинжал восточного типа заткнут у него за кушаком, там же два пистолета богато инструктированные серебром – "кавказские" без спускового крючка и защитной скобы, и обычный кавалерийский карабин принес с собой вдобавок. Все режущие колющие и стреляющие предметы у "папуаса" немедленно были изъяты в пользу 13-го егерского полка. Затем нижние чины по собственной инициативе его ласково похлопали по морде для вящего вразумления, надо же было как-то дикарю объяснить, что здесь не Африка, а Россия все таки и надо соблюдать приличия. Пришлось и руки ему скрутить – так он ими сильно размахивал не по делу, повязали "басурмана" снятым с него же кожаным портупейным пояском.
Пока трое егерей сноровисто, руками и ногами обрабатывали и "учили" псевдо-"турка", унтер-офицер внимательно прочел оба послания, в первом сплошной мат и только подпись без него обошлась – "гвардии генерал-аншеф Куроедов", хотя по логике вещей так и напрашивалось добавить через тире что-то вроде "Бл…ский". Смысл простой, как пять копеек – нижнему чину велено незамедлительно явится пред светлые очи господина генерала для последующей показательной экзекуции. Второе письмо вполне себе цензурное, но сути примерно то же самое, да еще там вроде бы офицеру обещана личная безопасность – слово дворянина и благородного человека барин дает.
Генералы, "енералы", аншефы какие-то левые… везде куда не плюнь как собак развелось, такое впечатление – их в России даже больше чем рядовых солдат. Совсем недавно, при матушке Екатерине благодаря какой-то там махине, времена были весьма и весьма "чудесатые", одни офицеры российской императорской армии зарабатывали славу себе и отечеству на полях сражений, другие – на дворцовом паркете и на "постельном" фронте в будуарах императрицы и ее фрейлин, третьи и вовсе умудрялись стабильно расти в чинах не выезжая никуда за пределы своего родового гнезда. Отставной генерал-аншеф похоже как раз и принадлежал к той последней категории. Нижнего чина в последний раз этот горе-полководец видел лет эдак двадцать назад издали и на параде или разводе дворцового караула, а не в боевой обстановке. Поэтому и сложилось у него мнение, что одно лишь грозное слово "генерал" по умолчанию парализует волю любого российского унтер-офицера. Может в гвардии оно и в самом деле так, там умеют превращать живых людей в "строевые автоматы". Но "паровоз летит, колеса гнутые, а нам все по херу, мы…", мы головой думаем, стараемся по крайней мере, так решил для себя тогда Сашка, и на такой примитивный крючок он не клюнет никогда.
"Турок" между тем продолжал упорно талдычить свое на ломанном русском, силовое "вразумление" не подействовало на него ни капельки: "моя ипать… рэзать…" А ведь мог ведь и помолчать немного, тогда бы и точно остался в живых, но теперь его участь окончательно решена. "Басурман" будет использован на опыты, причем – буквально, решил унтер-офицер научный эксперимент провести.
– Заткните ему пасть! Мне этот чурбан думать
мешает, да и Маню нашу он напугал. – последовало краткое распоряжение.Лишней тряпки у егерей не оказалось и качестве кляпа использовали обернутый травой обломок кирпича, сойдет и так, русская солдатская голь на выдумку хитра и пришлого "не пойми кого" ей не жалко.
Александр между тем подошел поближе к связанному пленнику и стал внимательно его разглядывать, схватил рукой и дернул за ворот чекменя, да так, что оторванные крючки полетели в стороны.
– Сойдет! – окончательно решил унтер-офицер и вытащив из ножен свой отточенный до бритвенной остроты кортик несколькими движения распорол на "восточном чалавеке" по швам верхнюю одежду, под ней у того оказалась рубашка зеленого цвета, на мундиры егерей походило не очень, у них больше серый оттенок преобладал, а тут скорее изумрудный, но придется попробовать, авось сгодится.
– Прохор дай мне свою фуражную шапку у тебя ведь размер большой, я потом в полку отдам свою, если что. – и Александр пояснил изумленным сослуживцам суть своего коварного замысла, – Хочу ребята проверить, что стоит на самом деле слово "блаародного" господина, вот этот болван и послужит мне для такого опыта.
Гриша с Федором поняли командира без лишних слов, упирающемуся и мычащему что-то невразумительное сквозь кляп, "басурману" ловко натянули на голову солдатский колпак с кисточкой, да так сильно надвинули, чтобы глаза закрыло. Один из егерей опять махнул платочком на штыке ружья, предупреждая противника, что сейчас кто-то выйдет и затем "дорогого гостя" сильным пинком выставили из-за укрепления на открытое пространство. В ответ из окон особняка грянул дружный залп, почти два десятка стволов ударили примерно в одно и то же место, пусть даже кучность у них на редкость отстойная, почти плюс-минус метр, но достигнутый эффект превзошел все ожидания. Через полминуты всем собравшимся в "люнете" нижним чинам стало ясно, что грозный супостат "ипать" и "рэзать" более никого уже не сможет, если только гурий в аду. Зачем вообще это чудо им прислали – разве только, что как соглядатая, чтобы понять с кем имеют дело, сосчитать людей у противника сможет и подобная "чурка", а вот допрашивать его бесполезно, он ведь русского языка толком не знает. Может, те из особняка всерьез рассчитывали, что после того как с помощью обмана разделаются с офицером противника – выманив его под выстрел, на деморализованных оставшихся двух-трех солдатиков хватит и одного такого "джигита". Или просто враги им "сбросили" наименее ценного бойца на растерзание по принципу – обмен фигур, мы вам пешку, вы нам слона. Расплатились егеря с противником в это раз той фальшивой монетой, что и получили от него, ничего – пусть привыкают, ждали в особняке Сашку под пули и вот ошибочка вышла небольшая.
– Местные девки поди нам всем должны теперь дать? – предположил унтер-офицер в шутку, что бы разрядить напряженную обстановку среди бойцов.
– А то! Почитай главного ихнего супротивника извели! – засмеялись сослуживцы, "турка" никто жалеть не стал, и поделом ему, можно сказать, что вполне заслуженная "награда" настигла героя сексуального фронта, – Эк оне лихо свово ж зараз порешили. Своя своих не познаша?
Первую пешку в этой партии Александр и компания успешно отыграли, теперь им противостоят "али-барин и его 19-ть разбойников", одного гада из 20-ти можно смело списать со счету, хоть он еще и немного дергается в агонии на траве перед кирпичной стенкой. Однако, но до вечера еще далеко и по прежнему из окон особняка регулярно прилетают свинцовые "гостинцы". Враг теперь стреляет заметно реже, бережет патроны и что-то замышляет и опять нужно обязательно его упредить и "обыграть", иначе жестокой расплаты не избегнуть. По прежнему не видно самого опасного противника из всей помещичьей шайки – англичанина с его штуцером и это обстоятельство как-то совсем не по душе унтер-офицеру.
– Григорий останешься здесь пока за старшего. – распорядился Сашка и увидев недоумение на лице у приятеля поспешил объяснить подробно, – Я хочу прикрыть наш тыл, в лоб они на нас что-то не идут, значит не исключено, что попытаются обойти и ударить в спину.
Отдав еще кое-какие "ценные указания" Александр поспешно собрался в дорогу. Путь предстоял близкий, рукой подать – это если быстрым шагом по прямой, а вот если ползти по-пластунски и в обход, то как бы не очень. Но сменить позицию надо было "кровь из носу", а незаметно, иначе весь практический смысл такой рокировки полностью терялся. Сперва он хотел было прихватить с собой для усиления Григория или Федора, но прикинув, что и как все же отказался от первоначального замысла. Не то что бы не доверял он им, ребята то как раз из разряда "солдат всегда здоров, солдат на все готов", но во только в начале 19-го века пехотинцев совершенно не обучают приемам скрытного передвижения по полю боя. Многие вещи, что в наше время уже давно стали "азами", "азбукой", "альфой и омегой" для пехоты, здесь пока никому совершенно неизвестны. Инфантерия, да и другие рода войск в 1800-х не маскируется, здесь к местности "применяются", было тогда такое расхожее понятие. На практике это обычно означает, что там, где человеку по уму надо лечь за кустом – он просто сидит или даже стоит, это принято у местных военных авторитетов, как образец для "применения к местности". Все равно пестрая униформа и обилие всевозможных блестящих на солнце ремней, блях и кокард сводит на нет практически любую маскировку. Поэтому особенно и не стараются укрыться, считается вполне приемлемым вариант, когда враг видит, что кто-то в кустах или за деревьями находится, но при этом не может опознать ни часть по мундирам и шифрам, ни точно оценить количество противостоящих ему сил.