Солдат Ордена

С момента битвы на арене прошло уже две недели. Я, Отец, Свят, Света и биомант Суриев собрались сегодня в моей съемной квартире. С момента, когда вапорит проник в тело, биомант был частым гостем у меня дома. Наблюдал за процессом мутации. Остальных пригласил я. Им нужно было все рассказать.

Я взглянул в окно. Закатное солнце коснулось крыши высоток верхнего города. Одетый в одни только тренировочные штаны, я сидел на диване. Биомант стоял рядом. Он уже неизвестно, в какой раз рассматривал вапоритовую руку. Цокал языком каждый раз, когда замечал новую зону кожи, которую отвоевал у меня металл.

Суриев долго отговаривал меня рассказать остальным, что со мной происходит. Говорил, что не стоит рубить сплеча, не нужно посвящать остальных в наши дела. Найдется, мол лекарство. Но каждый раз, когда я спрашивал его об успехах, биомант молчал, или грустно качал головой.

– Так и что мы собрались? – хмуро проговорил Свят, – что ты сказать-то хотел? Ммм?

– Что-то об этом? – Света взглянула на вапоритовую руку.

Я поднял конечность, теперь целиком и полностью состоящую из иссиня-черного живого металла. Сжал и разжал угловатые когтистые пальцы.

– Да, об этом, – холодно сказал я.

– Глупое решение, Суриев. Очень глупое.

Отец, прислонившись спиной к стене, хмуро смотрел в окно. Правый пустой рукав его кителя был аккуратно свернут к плечу и заколот большой золотистой брошью с гербом ордена. Отец строго взглянул на меня. Через мгновение в его взгляде мелькнуло нечто, напоминающее печаль. Он украдкой отвернулся.

– Ты должен был отговорить Стаса. Не позволить ему так глупо рисковать собой, – сказал отец.

– И как? – Суриев встал, развел руки, – как я должен был это сделать?

– Не знаю, – отец холодно взглянул на биоманта, – как угодно.

– Это было мое решение, – я посмотрел сначала на биоманта, потом на отца, – иначе, – продолжал я, – победить криомантов было невозможно. Без чужой витальности я не смог бы одалеть Юрия.

– С вами были еще солдаты ордена, – возразил отец, – они могли заняться этим. А не ты. Ты был ранен, измотан, – претор бросил холодный взгляд на Свята.

– Никто не должен был расхлебывать то, что произошло из-за меня, – тихо проговорил я, – и не смотри так на Свята. Он сделал все что мог. И даже больше.

Я встал, надел майку, прошел к окну, сел на подоконник.

– Но сегодня я собрал вас не за этим. Нет никакого смысла обсуждать прошлое. Все решения были приняты, и мы победили.

Суриев напряженно взглянул на меня. Я чувствовал, как сильно он нервничает. Как сложно ему начать этот разговор.

– Разреши, биомант, я сам все расскажу?

Суриев не ответил. Он только отвернулся, пошел к барной стойке, сел спиной к собравшимся. Я видел, что его действия серьезно насторожили остальных. Взгляды обратились на меня.

– Вапорит поглощает мое тело, – я продемонстрировал всем свою руку, – прогнозы Суриева оказались верными. После передачи витальности, магия в теле вышла из-под контроля.

Все переглянулись. В уголках красивых Светеных глаз заблестели слезы.

– Душа одержимого сыграла со мной злую шутку, – я улыбнулся остальным, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку, – она непрерывно вырабатывает ману, а эта штука, – я кивнул на руку, – ей питается и растет. Никто не знает, что будет, когда металл доберется до жизненно важных органов.

– Что это значит? – дрожащим голосом сказала Света.

Василий молча поднялся и вышел из квартиры.

– Куда,вы, претор, – Свят удивленно проводил его глазами.

– Оставь его, – сказал я, – ему нужно время, чтобы смириться.

– Стас! – Света подскочила, бросилась мне на шею, – все не может быть так! Мы столько сделали! Столько прошли!

– Тихо-тихо, девочка, – я отстранил Свету, взглянул в ее большие глаза, улыбнулся, – я еще не умираю. И не известно, умру ли вообще. Никто не может сказать, что произойдет.

Я обнял Свету здоровой рукой. Прикасаться к ней конечностью из вапорита я опасался. После произошедшего на арене, Света изменила ко мне свое отношение. Стресс, переживания за мою жизнь, страх смерти в лапах криомантов, ранение и спасение, убили в ней любые сомнения. Я видел, что она воспылала ко мне таким чувством, что не хотела оставлять меня ни на минуту. Я был против такого ее поведения.

В последнее время я отдалился от девушки. Пытался общаться с ней как можно меньше. После сегодняшней встречи, я собирался отрубить со Светой любую связь. С глаз долой, из сердца вон. Я надеялся, что в случае чего, это поможет ей хоть чуть-чуть легче перенести потерю. Идиотская идея, я знаю. Но на меня навалилось столько, что сложно было придумать, что-то получше.

– А что если ее отнять? – спросил Свят, кивнул на руку, – давай отрежем, к едрени-фени.

– Я уже говорил об этом с Суриевым. Слишком поздно резать.

Я оттянул майку. Вапорит укрыл уже все плечо, большую часть правой грудной мышцы, и заканчивался у основания шеи. Свят внимательно рассматривал металл на моем теле. Света уставилась на все это, испуганно прикрыв рот ладошкой.

– Впрочем, – я взглянул на Свята, – поздно было еще две недели назад. По правде сказать, вот это, – я взял свое предплечье пониже локтя, – уже не я. Вапорит полностью заместил плоть. На остальном теле он еще не проник слишком глубоко. Но отделить его уже не выйдет. По крайней мере, силой.

– И как долго это будет продолжаться? – Свят внимательно смотрел на меня.

– Зависит от того, – встрял Старик, – как активно пользоваться магией. Если часто пропускать поток через руку, рост вапоритового слоя ускоряется в разы.

– Тогда просто не пользуйся, – решительно сказал Свят, – и все!

– Ты простой как три копейки, Святослав Ломов, – улыбнулся я, – металл продолжает распространяться каждую секунду. Даже без всякой магии.

– И что ты будешь делать? – Света жалобно посмотрела на меня.

– Жить, – я пожал плечами, – пока живется. Претор Вольнин зовет меня на встречу с собой. Он звонил пару дней назад. Будет ходатайствовать перед временным советом ордена, чтобы меня зачислили в ксифоманты раньше срока. За особые заслуги. Хочет обсудить этот вопрос со мной лично.

– Здорово, – Свят улыбнулся, – я слышал, он собирается выставлять свою кандидатуру на пост главы ордена. Это хорошо, Вольнин достойный кандидат.

***

– А! – Вольнин встал со своего шикарного кожаного кресла, – Стас Малинин! Проходи, мальчик мой, садись! Очень рад, очень рад.