Солдат удачи

— Какое же это благоустроенное жилье? — возмутился Муравин.

Поехали обратно. Однако чиновники городской администрации заявили, что другого жилья у города для детдомовских нет, и предложили или брать, что дают, или писать отказы. Писать отказные бумаги никто, конечно же, не стал, ребята были рады и такому. Не на улице же жить…

Вернулись снова, каждый получил у коменданта ключи от своей комнаты. Максиму досталась угловая. С выходящим в парк окном, одинокой лампочкой на потолке и выцветшими обоями.

— Главное, своя, — запер на ключ дверь, — а не общая спальня.

Он хотел сразу начать ремонт на те деньги, что выдали выпускникам в качестве подъемных, но Рыбаков отговорил.

— Съездишь в Питер, а там будет видно.

Через две недели пришел вызов из Морского корпуса. Проезд до места поступления и обратно у Макса был льготный. К имевшейся сумме Александр Иванович добавил еще пять тысяч, сказав: «Вернешь, когда сможешь». А утром отвез на своей «Ниве» в столицу. Прямо на Ленинградский вокзал. Там посадил на поезд, крепко пожал руку, скупо пожелал «ни пуха ни пера» и растворился среди провожавших.

Соседями по плацкарту оказались преклонных лет пара, симпатичная девушка и братковского вида рыжий парень, с синими наколками на пальцах и золотой цепью на бычьей шее. Года на четыре старше Макса.

— Куда едете, молодой человек, если не секрет? — поинтересовался пожилой мужчина, когда поезд тронулся.

— Не секрет. В Санкт-Петербург. Поступать в Морской корпус.

— Ясно. А мы с женой до Бологого, домой возвращаемся. Навещали сына.

Познакомились — мужчину звали Павел Алексеевич, его жену Татьяна Степановна.

Девушка на боковом месте читала книгу, ее сосед тупо пялился в окно.

Через полчаса проводник стал разносить по вагону чай. Все взяли по стакану, Максим тоже. Чай был с лимоном, такой Максим пил впервые, вкусный, ему понравилось.

— Помои, — прихлебнув из своего стакана, скривился рыжий. — Эй, мужик, где тут у вас кабак? — обернулся к проходящему проводнику.

— В последнем вагоне, — на ходу, неся очередные заказы, сказал тот.

— Слышь, фифа, пойдем со мной. Угощаю, — наклонился к соседке.

— Благодарю, мне не надо. — Она на секунду подняла от книги глаза.

— Ну, на нет и суда нет, — ухмыльнулся татуированный и не спеша покинул отсек.

Спустя час вернулся навеселе. Плюхнулся на свое место, сыто рыгнул и потянул из рук девушки книгу.

— Что читаешь?

— Отстаньте. Как вам не стыдно, — не отдала та.

— Молодой человек, нехорошо. Ведите себя культурно, — приподнялся Павел Алексеевич, а его жена укоризненно покачала головой.

— Ша! — презрительно оглядел. — А ты чего зыркаешь? — ощерился на Максима.

— Кончай бузить, а то будет плохо, — сдвинул брови.

— Это ты мне?

— Тебе.

— Ну, тогда давай выйдем, — процедил сквозь зубы браток.

— Молодой человек, не связывайтесь. Он же пьян, — вмешалась Татьяна Степановна.

Рыжий между тем встал и сделал приглашающий жест рукой. Максим встал и вышел в проход, следом за ним по качающемуся вагону пошел дуэлянт.

— Ну что, с-сука? — Как только они оказались в пустом тамбуре, браток замахнулся, очевидно решив для начала мазнуть дерзкого пацана ладонью по лицу. Не успел, сразу получив апперкот в челюсть и боковой по корпусу.

— Больше так не делай, — наклонился над упавшим Максим.

Прикрыв дверь, вышел из тамбура.

— Все нормально, — сказал он соседям, вернувшись, и сел на свое место.

Минут через пять, кривясь от боли, появился блатной. Снял с грузовой полки свою сумку и прохрипел, обращаясь к Максиму:

— Мы еще встретимся.

— Как скажешь, — равнодушно пожал Найденов плечами.

Повесив сумку на плечо, рыжий молча двинулся по проходу.

— Быстро ты с ним, — улыбнулся пожилой сосед. — Повоспитывал?

— Немного. — Он взглянул на девушку. Она внимательно смотрела на него, отложив в сторону книгу.

— Спасибо вам, — сказала она, встретившись с Максимом взглядом. — Не люблю хамов. Лика Зорина, — представилась попутчикам.

— А давайте-ка вместе перекусим, — предложил Павел Алексеевич. — Танюша, что там у нас есть? Доставай.

На столике, застеленном салфеткой, поочередно возникли жареная курица, пупырчатые огурцы, сыр и московский батон в нарезке. Лика добавила бутерброды с колбасой, пару яблок и оранжевый апельсин.

— А у меня вот… — Максим достал из сумки пакет с беляшами, которые в дорогу дал Анзор. — Жаль, остыли.

С шутками и веселым смехом вместе пообедали, заказав еще чаю. Затем чета прилегла на нижних полках отдохнуть, а молодые уселись за столик у противоположного окна.

— Интересное у тебя имя, — сказал Максим. — Никогда такого не слышал.

— Если полностью, Анжелика, — улыбнулась девушка. — Это меня мама так назвала.

Разговорились. Лика возвращалась из Москвы, где гостила у бабушки, в Питер. Была коренной ленинградкой, училась в Санкт-Петербургском университете на юриста.

— А ты, значит, едешь поступать в Морской корпус? — взглянула на Макса карими глазами.

— Ну да. Еду. Хочу быть военным моряком.

— А я знаю, где он расположен. Это недалеко от Большого проспекта. Я там живу вместе с родителями.

Проехали половину пути, распрощавшись с приятными попутчиками, пожилая чета, прихватив вещи, вышла на станции Бологое. На их места сели новые пассажиры. Поскольку рыжий так и не вернулся, Максим пересел на боковую полку, разговор продолжился.

Лика ему все больше нравилась. Невысокая, с миловидным живым лицом и стройной фигуркой. В детдоме на девчонок он особо не заглядывался. Общался в основном с мальчишками, да и времени не хватало.

Когда на следующее утро поезд втягивался на перрон Московского вокзала, они были друзьями. Девушка рассказала, что мечтает работать в прокуратуре, как отец, а Максим сказал, что он детдомовец.

— Ну и что? — пожала плечиками. — Папа тоже рос без родителей, они погибли в тайге. Были геологами.

Лязгнув сцепками, состав остановился. Проводники, открыв двери, опустили подножки и пригласили пассажиров к выходу.

— Ты в Питере раньше бывал? — спросила Лика, когда они спустились на людную платформу.