Солдат удачи

Джаннах был одним из немногих приятных исключений. Возможно, в других местах и в иных обстоятельствах его обличья изменялись, но Дарт, встречаясь с ним, видел изо дня в день одно и то же – мужчину лет сорока с худощавым лицом, удлиненным остроконечной бородкой, над которой закручивались усы, с широким выпуклым лбом и пронзительным взглядом темных глаз. Его одеяние тоже не отличалось разнообразием: неизменный красный камзол, такого же цвета штаны и чулки, туфли с серебряными пряжками, тонкие кружева вокруг запястий и шеи, шляпа с широкими полями. Дарт твердо знал, что человек с таким лицом, в такой одежде считался когда-то властелином – может быть, не всей Земли, однако над ним, над Дартом, власть его была безмерной. Лишь это помнилось ему из прошлой жизни, а в остальном зияла пустота. Он не сумел бы сказать, был ли этот человек другом ему или врагом, отцом, покровителем, старшим товарищем или ненавистником, желавшим зла.

Как бы то ни было, Джаннах избрал для себя удобное обличье! Трудно спорить с таким человеком. Однако приходилось.

– Земля, – произнес Дарт, поигрывая цепью, свисавшей поверх коричневого колета. – Вы обещали вернуть меня на Землю, сир. А обещания нужно выполнять. Так полагается меж благородными людьми.

– Я дал повод усомниться в моем благородстве и честности? – Брови Джаннаха взлетели вверх.

– Нет, сир. Вы лишь не уточнили срок моей службы. Я улетаю, и я возвращаюсь, вновь улетаю и вновь возвращаюсь… Так длится не первое десятилетие. И что я должен думать? Что служба моя продлится до скончания веков? Но если так, то что означает ваше обещание? Обман?

Джаннах энергично повел рукой, и тихая мелодия, наполнявшая замок, переменилась, сделавшись более звучной и тревожной. Сюита эпохи Посева, столетий творчества и перемен…

– Вы слишком нетерпеливы, мой юный друг, слишком нетерпеливы и недоверчивы. Вспомните, что получено вами в виде залога! – Он поймал парившую в воздухе лиловую розу и принялся обрывать лепестки. – Вы погибли на поле битвы от множества ран, но Ищущие перенесли вас сюда, реанимировали и даровали вам новую жизнь. Это первое. Очень немало, не так ли? – Лиловый лепесток закружился над головой Джаннаха. – Вы были стары, ибо в вашем несовершенном мире срок человеческой жизни ничтожен. Танец пылинки в солнечном луче! Краткий путь из материнского чрева к могильному мраку… Если б вас не убили в том сражении, ваша судьба была бы печальной – болезни, боль от старых ран, дряхлость, одиночество и немощь… А где эти раны теперь? Их нет! Вы снова молоды, сильны, здоровы! Ваш организм усовершенствован, что-то добавлено, что-то изъято, как лишняя поросль на лице… – Усмехнувшись, Джаннах коснулся своей остроконечной бородки. – И это наше второе благодеяние, о коем не следует забывать!

Дарт молча поклонился; потеря усов и бороды его совсем не огорчала. Новый лепесток поплыл над хрустальным полом, распространяя сладковатый запах.

– Теперь поговорим о человеческой природе. Она такова, что в бедствиях ваши соплеменники мечтают обрести богатство и покой, но, получив их, испытывают скуку и тоску. Пресыщенность, мой друг, пресыщенность! Такое же, каким страдает наша раса, давным-давно достигшая покоя… А ведь секрет так прост! Покой и опасность, расслабление и напряжение сил, чередование впечатлений, отдых, сменяемый периодом странствий… Вы это получили, разве не так? Разве могли вы жить на Земле в подобной роскоши? – Джаннах оборвал третий лепесток и сделал плавный жест, будто обнимая лазурные небеса с парившими в них замками, дворцами, летающими платформами и зеркалом энергетического накопителя. – И разве могли вы мечтать о странствиях среди звезд, о новых мирах, где приземлялся ваш корабль? О том необычном, что вы увидели и испытали в них? – Он сделал паузу, выпустил цветок, всплывший над ладонью, и задумчиво поглядел на него. – Разумеется, эти вояжи опасны, но вы из тех людей, кого опасность привлекает. Вы, Дарт, умеете справляться с ней… умеете лучше, чем прочие наши разведчики… ваша удачливость необъяснима… Собственно, потому мы и выбрали вас. И выбираем снова.

– Не столь уж радостная весть, – пробормотал Дарт, представив пустоту и мрак Инферно. Внизу, за прозрачной пластиной, расстилался прелестный пейзаж: река, петляющая меж невысоких, поросших соснами холмов, сизо-зеленые травы в низинах, золотистые змейки дорожек из плотного песка, разноцветные шелковые шатры вокруг ровного поля, где мелькали крохотные фигурки – видно, шла какая-то игра. По реке плыл прогулочный кораблик под парусом цвета весенней листвы. Повинуясь невысказанному желанию, пол приблизил суденышко, давая возможность разглядеть нагие тела на палубе: одни напоминали людей, другие – наяд и тритонов с человеческим торсом и рыбьим хвостом.

Вид был мирный, очаровательный и так непохожий на смутные воспоминания о Земле! Там, насколько он помнил, шла непрерывная война: сосед ополчался на соседа, поля и рощи обагрялись кровью, пылали замки, под грохот пушек и мушкетов тонули корабли, звенела сталь на площадях городов, да и сами эти города были, в лучшем случае, скопищем уродливых грязных строений за крепостной стеной, а в худшем – рассадником недугов, зловонными клоаками, где по улицам струились нечистоты. И все же он отказался бы от половины анхабских даров, чтоб очутиться на Земле! Пусть он будет беден и не столь силен, немолод и не так здоров… Пусть у него растет борода, пусть! Зато…

– На этот раз вы полетите в дальний поиск, – сказал Джаннах, и мысль Дарта прервалась. – Задача будет сложной, требующей особой подготовки, чем и займется наш специалист. Фокатор, один из лучших Ищущих. Ее зовут…

– Раны Христовы! – Дарт отступил на шаг и прислонился к дереву-подпорке. – Простите, сударь, я знаю, что вы умеете убеждать, но наш разговор о Земле еще не закончен. Как и о сроках моего служения.

Раздался резкий музыкальный аккорд, в воздухе повеяло грозовой свежестью.

– Вы упрямы, – произнес Джаннах после недолгой паузы, – очень упрямы. Что ж, не самый худший из человеческих недостатков… Так вот, к вопросу о Земле. Вы представляете, мой друг, в какое время вас сюда забрали?

Дарт пожал плечами. Его понятия об истекшем времени были такими же смутными, как память о человеке, послужившем для Джаннаха прототипом.

– Полагаю, тридцать или сорок лет назад, – пробормотал он и, заметив улыбку, мелькнувшую на лице собеседника, поправился: – Может быть, восемьдесят или сто…

Голова Джаннаха качнулась совсем человеческим жестом отрицания.

– Вы ошибаетесь. Вы помните лишь годы, проведенные на службе, но перед тем вы долго пролежали в криогенном депозитарии. Видите ли, мой дорогой, ныне гильдия Ищущих невелика, сотен пять энтузиастов, по большей части занятых техническими проблемами… я имею в виду системные корабли, зонды, производство иразов и снаряжения… ну, еще медицинский персонал… У нас только четырнадцать баларов, и я – один из них. – Он с достоинством погладил узкую бородку. – Функции баларов вам известны: каждый работает с одним – и только с одним! – разведчиком, намечает объекты исследования, ставит задачу, принимает информацию и анализирует ее. Разведчиков, нанятых в разных мирах, гораздо больше, чем нас, баларов. Мы храним их в депозитарии – там, где лежали и вы, мой друг. Храним до тех пор, пока не возникнет необходимость в их услугах.

Дарт слушал терпеливо, хотя эти вещи были ему известны. Существование анхабов, безопасное и долгое, почти бесконечное в его представлении, тянулось тысячелетиями, так что балар мог пережить сотню-другую разведчиков. Они, солдаты удачи, рожденные в иных мирах, более примитивных и опасных, делали для анхабов то, что баларам не хотелось выполнять самим. Гибель разведчика была событием не столь уж частым, однако не исключительным, и в этой ситуации депозитарий поставлял очередного кандидата. Им щедро платили за риск – повторной жизнью, молодым здоровым телом и приключениями во всех концах Галактики.

– Итак, вы ошибаетесь, – повторил Джаннах, подбрасывая розу на ладони. – Ошибка, собственно, невелика – с нашей точки зрения. Но с вашей…

– Сколько? – спросил Дарт, хмуря брови. Ему не нравилось, что собеседник взирает на него со смешанным выражением печали и превосходства. – Сколько, сир?

– Четыре века, друг мой. Может быть, чуть больше или меньше… Я не помню, какой сейчас год на Земле, но там наступило третье тысячелетие, это несомненно. И мир ваш совсем не тот, какой вы помните или пытаетесь вспомнить. – Джаннах деликатно смолк, даруя возможность осознать услышанное и справиться с ошеломлением. Дарт уставился ему в лицо и ждал, не говоря ни слова. – Четыре века, двадцать поколений… все изменилось, мой дорогой… человечество размножилось и шествует с триумфом по пути прогресса… Огромные мегаполисы с людскими толпами, вырубленные под корень леса, срытые до основания горы, отравленные воды и нескончаемая война, просто какая-то оргия самоуничтожения… хуже, чем было здесь до эпохи Посева… Поверьте, намного хуже! – Он передернул плечами под алой тканью камзола. – Неуютное место ваша Земля! Ужасное! Я бы не советовал вам возвращаться. Люди благородные там нынче не в цене.