Солдаты невидимых сражений

Утром следующего дня, встретившись с Ильей в парке, она коротко сказала:

— Я готова.

— А я и не ждал другого ответа, — сказал Илья. — Спасибо.

Они медленно пошли по пустынной аллее.

— Мария, — начал Илья, — вы хорошо знаете Тубе?

— Не очень хорошо, но знаю. Немец как немец. Иногда Гитлера поругивает потихоньку, говорит, что немцы войну проиграют, — а потом снова другой. Не поймешь его.

— Нам нужно знать все о Тубе. И о работах, которые ведет его фирма. Как переводчица, вы, наверное, имеете возможность знакомиться с различными документами.

— Да, знакомлюсь. Но я не особенно в них вникала…

— А теперь вникните. Мы встретимся через три дня. На вокзале. И вы придете с первой информацией. Действуйте предельно осторожно. Кстати, у вас есть друзья, подруги?

— Нет, я стараюсь держаться обособленно. Правда, есть одна знакомая. Подругой ее но назовешь, но все же…

И Мария рассказала Илье о своем разговоре с Алиной Чернокутской.

— Это интересно. Вы вели себя с ней правильно, молодчина, — сказал Илья. А про себя подумал: «Этой Алиной надо поинтересоваться».

— А знаете, всю ночь меня преследовали кошмары, — призналась Мария. — Какими зверями нужно быть, чтобы стрелять в ребенка! Это невыносимо! Моге — настоящий палач. Да и Тубе, наверное, способен на все…

— Ненависть к врагу — хорошее чувство, — сказал Илья. — Пусть оно кипит в вашем сердце. А внешне вы — немка, самая преданная, самая фанатичная. Понимаете? От вашей воли зависит успех. Итак, до встречи.

5

Все эти дни у Макса Тубе было отвратительное настроение.

— Что с вами, шеф? — мило улыбаясь, поинтересовалась Мария. — Меня начинает беспокоить ваш вид. В конце концов, здоровье прежде всего.

— Я вне себя от злости, — заговорил Тубе, подсаживаясь поближе к Марии. — Эта скотина Гуккер способен превратить меня в неврастеника. — И он рассказал Марии о своей последней встрече с шефом «Бауляйтунга» Гуккером.

Шеф принимал Тубе в своей резиденции на Пушкинской улице. В этом доме находилось проектное бюро с небольшим штатом и рабочий кабинет Гуккера с приемной. От баварцев из гаража, обслуживающего «Бауляйтунг», Макс слышал, что Гуккер никого не боится, исключая бога и фюрера. Резиденция его охранялась только в ночное время, а днем у парадной двери выставлялся всего один пост. В поездки Гуккер обычно отправлялся без охраны, брал с собой русский карабин и пистолет. Доверял только своему шоферу Гансу. Тот у него был и за телохранителя, всегда вертелся поблизости от шефа и не расставался с автоматом.

Тубе пришел к Гуккеру с просьбой. Ему хотелось добиться разрешения на то, чтобы фирма занялась доставкой деталей и материалов к объектам. Это сулило немалую прибыль на перевозках.

Ровно в одиннадцать Тубе был в кабинете Гуккера. Навстречу ему поднялся старик низкого роста, с лицом, напоминавшим печеное яблоко. Выслушав Макса, Гуккер нахмурился, а потом неожиданно улыбнулся, приоткрыв гнилые зубы.

— Прибыль! — воскликнул он. — Соблазнительно, черт побери! Перевозки — выгодное дело. Но… — продолжил он, вставая, — Германия! Германия — превыше всего! Вы подумали о том, как обеспечить абсолютную секретность перевозок? Нет? Так за каким же дьяволом у вас в черепной коробке мозги? Неужели вам не ясно, почему «Бауляйтунг» занимается и проектированием и перевозками? Думаете, нас соблазняет прибыль? Мы привязываем проекты к местности, и мой гараж доставляет строительные детали к месту назначения. У вас такого гаража нет. Мои шоферы проверены вплоть до десятого колена. А ваши? Вы разберитесь, кто у вас в фирме работает.

Заметив мрачное выражение на лице Тубе, шеф состроил что-то наподобие улыбки и попытался сгладить остроту разговора:

— Не обижайтесь. Русские не должны знать, что и где мы строим. Хвала всем святым, что они до сих пор не знают, что здесь, на завоеванной доблестными германцами земле, находится объект государственной важности. Я не имею полномочий сказать вам, какой именно, но, повторяю, чрезвычайной государственной важности!

— Благодарю за доверие, мой шеф, — поднимаясь со своего места, сказал Тубе. — Я тоже патриот Германии, но, как частный предприниматель, не смею забывать о прибыли. Иначе придет день, когда я вылечу в трубу.

— Не скромничайте! — трескуче засмеялся Гуккер. — Я имею представление о ваших капиталах. И кроме того, помните о блестящих перспективах. Мы, немцы, имеем неоспоримое право на украинские земли. Еще в пятом веке здесь жили германские племена, и мы, безусловно, найдем остатки их культуры. Наша задача — под руководством фюрера совершить второе великое переселение народов. Для начала мы выселим с территории юга Житомирского генерального округа сто пятьдесят тысяч украинцев. Самые плодородные земли разделим между лучшими исполнителями воли фюрера. Вы представляете, какой размах строительных работ получит ваша уважаемая фирма?

— Надеюсь на вашу поддержку, господин Гуккер, — поблагодарил Тубе. — Но все это — будущее. А пока что нам здорово мешают партизаны.

— Вы, Тубе, хороший инженер, по плохой политик. Все это временные трудности. Конечно, от партизан много беспокойства. Кстати, недавно на подступах к городу убили лучшего пилота Гиммлера. Вместе с верховным командующим СС и полиции Украины обергруппенфюрером Прюцманом я выезжал на место происшествия. Трагедия с пилотом произошла в то самое время, когда Гиммлер проводил у себя в резиденции совещание командующих СС и полиции безопасности. По приказу Гиммлера село сожгли, а жителей расстреляли. Я убежден, что это сыграет устрашающую роль.

«Настоящий садист», — подумал Тубе. Он вспомнил случай, который произошел совсем недавно. Партизаны взорвали котел на электростанции. Взбешенные гитлеровцы схватили двадцать заложников из местных жителей. И Гуккер захотел лично присутствовать при их казни. Он попросил сделать ему фотоснимки казненных и с садистским наслаждением рассматривал их. Вспомнилось Тубе и то, как Гуккер за малейшую провинность избивал своих подчиненных, нередко до крови.

Прощаясь, Гуккер снова начал угрожать Тубе:

— Нам придется заняться вашей фирмой вплотную. У вас слишком много непроверенных людей. Постарайтесь принять меры…

Тубе заверил шефа, что сделает все необходимое, и откланялся…

Мария внимательно выслушала Тубе.

— Вы так откровенны со мной! — с чувством признательности сказала она. — Такое отношение нельзя не ценить.

— Кстати, — прищурил глаза Тубе, — я делаю это несмотря на то, что кое-кто пытается внушить недоверие к вам…

— Вот как! — воскликнула Мария. — Кто может клеветать на честную немку?

— Не будем об этом. У меня нет оснований относиться к вам с предубеждением. Скажу только, что этот человек — женщина. И вы отлично ее знаете.

— Господин Тубе, вы задаете мне загадки.

— Их легко разгадывать, Мария, — улыбнулся Тубе. — Подумайте на досуге, и вам все станет ясно. А сейчас я попросил бы вас поужинать вместе со мной.

И Тубе, почтительно пропустив Марию вперед, направился в столовую.

«Неужели Алина?.. — думала между тем Мария. — Неужели у нее такая черная душа?»