Солдаты вечности

Озбек ответил:

— С машинами проблем не будет. Американцы поставят их у дальней рощи, там, где садился вертолет, ближе к насаждениям, где легче их замаскировать. Я обойду Эрдуз и выберусь к этой роще по балке, что открывается в ста пятидесяти метрах от рощи. Оттуда посажу маяк на ближайшую машину. — Озбек посмотрел на Коновалова. — Я смогу прицепить его и к часовому. Ведь Фостер наверняка выставит у автомобилей охранение.

Коновалов спросил:

— Считаешь, что сможешь незаметно подойти к дальней роще? Балка, по карте, действительно обрывается в ста пятидесяти метрах от нее, а вот начинается в ста семидесяти. Далее всего двадцать метров мелкого оврага, Бек. А до балки с юга, востока и с севера — равнина. На ней ты будешь виден очень хорошо.

— На равнине полно валунов, канав. Применив маскировочную сеть, добраться до балки можно.

— Рискованно.

— Согласен. Но когда машины подъедут к базе или отряд американцев отойдет к роще, риск возрастет многократно.

— Это в темноте? Ночью ты подойдешь к балке или на расстояние выстрела по базе без особых проблем.

— Я не о риске быть замеченным говорю, Пегас, а о недопустимости ошибки. Не посажу маяк в машину, не беда, но вот если не помечу диверсанта, то это лишит возможности Хакера отслеживать «Ягуар» при переходе границы, маневрировании на плато и при совершении марша к рубежу подготовки штурма объекта. Тогда основной группе придется работать на позиции вслепую. А это, в свою очередь…

Коновалов прервал Озбека:

— Не продолжай! Действуй так, как считаешь нужным!

— Ну тогда я в лагерь, за спецпатронами. От рощи сразу пойду на равнину. Потом вернусь сюда.

— Хорошо. Но будь предельно осторожен, Бек. Хотя кому я это говорю?!

Озбек улыбнулся.

— Вот именно! Я ушел.

— Удачи!

Капитан Озбек направился к роще. В лагере он зарядил «Винторез» спецпатронами, пули которых представляли собой колбы с вогнанными внутрь маяками. При попадании в цель они разбивались, образуя едва заметную каплю грязи или пыли, и тут же начинали издавать мощный сигнал, который не в состоянии уловить ни один сканер. Бек взял сумку с песчано-зеленой маскировочной сетью, снял с себя все лишнее и подмигнул проводнику, смотревшему на него не без удивления.

— Что с тобой, Хасан? — осведомился он.

— Не пойму, к чему ты готовишься.

— А тебе это надо? Понимать то, на что не следует обращать внимание?

— Ты прав. Только зачем вам я? Для чего меня послал с вами Аббас Халем? Судя по всему, идти на перевал группа не собирается. Из лагеря меня не выпускают. Управлять машиной вы могли бы и сами.

— Ты очень нужен нам, Хасан. Просто твое время еще не пришло, а мое тает. Неси службу. Я вернусь вместе с Пегасом. Или мы не придем сюда, а командир вызовет тебя. Не забудь в восемнадцать тридцать поднять Грача.

— Не забуду!

— Не скучай, Хасан, скоро к семье вернешься, к детям. У тебя большая семья?

— Четверо сыновей и две дочери. Жена красавица. А у тебя какая семья, Бек?

Турецкий капитан неожиданно помрачнел.

— Нет у меня семьи, Хасан, один я.

— Как же так? Такой мужчина и без семьи?

— Не будем об этом. — Капитан Озбек развернулся и скрылся в кустах.

Бакри пожал плечами. Такой мужчина и один! Многие женщины посчитали бы за счастье выйти за него замуж. А он один. Может, получил когда-то ранение, лишившее его счастья семейной жизни, или же этот капитан хранит в себе какую-то тайну? Всякое может быть. Только несправедливо это. Хотя что сейчас справедливо в этом ужасном мире?

Озбек обошел участок равнины, который не мог контролироваться бойцами отряда «Ягуар», охранявшими машины. Выйдя за холм, турецкий капитан сверился с картой. Нужная ему балка находилась северо-западнее, примерно в километре. Метров шестьсот можно пройти, укрываясь за холмами. Турецкий капитан продолжил движение. Он не спешил. Шел, внимательно отслеживая обстановку.

Наконец Бек добрался до валуна, от которого были видны и роща и балка. До нее оставалось примерно двести метров. Капитан набросил на себя маскировочную сеть и медленно пополз в сторону балки. Эти двести метров дались ему не просто и заняли почти час.

В 14.20 Озбек скатился по склону в неглубокую балку. Здесь он смог встать, размяться и отдохнуть. В 14.30 капитан прошел балкой до западного склона, поднялся наверх и выглянул из-за кромки оврага. Слева куст, справа скрученное дерево, ветвями державшееся за каменистый грунт. Между ними оказалась весьма неплохая позиция. Прикрыв голову маскировочной сетью, он поднес к глазам прицел винтовки.

Машины стояли на опушке, не строго строем, а вразброс. Один часовой сидел в тени машины, стоявшей вдоль рощи. Он поставил штурмовую винтовку к борту, вытянул ноги вперед. Второй часовой находился у кустов. Он особо не напрягал себя службой, лежал на песке, подстелив под себя куртку, из кармана которой выпала боевая аптечка.

Озбек подумал, что американцы расслабились рановато или же еще не вошли в боевой режим. Но они профи, должны быть готовы в любую секунду вступить в бой. Впрочем, кто сказал, что эти двое за мгновение не приведут себя в порядок?

Озбек начал высматривать места, куда поставить маяки. Ну, насчет машин понятно, им в колеса. Всем трем, благо спецпатронов хватало. А вот как метить часовых? Задача: посадить маяк хотя бы на одного, но если этот помеченный тип по каким-либо причинам не пойдет к ущелью? Кто знает, что у Коулмана в голове?

Хакер должен перехватить сигнал маяков с момента начала их работы. Но перехватит ли? Вряд ли его чудо-техника даст сбой. Поэтому надо сажать маяк и второму охраннику.

Бек решил сначала отработать машины. Он поднял глушитель «Винтореза». Почти неслышно прозвучали три хлопка. Через прицел капитан Озбек видел, как маяки вонзились в колеса внедорожников.

С этим порядок, теперь диверсанты. Так, тому, что сидит, можно влепить пулю в подошву ботинка. Он ничего не почувствует. Колба разлетится на мельчайшие, невидимые глазу осколки. Микростержень войдет в подошву, словно нож в масло. Вскинув «Винторез», капитан Озбек произвел четвертый выстрел.

— Есть! — воскликнул он.

Один помечен. Теперь второй. Ему тоже в ботинок выстрелить? Но обувь легко сменить. В брюки стрелять рискованно, форму тоже можно снять и надеть другую. В тело незаметно микроиглу не всадить. Это не больнее укуса комара, да вот только нет тут их. Как и мух. Даже скорпионов не видно, а им рано уходить в спячку.

Стоп. Боевая аптечка. Это то, что надо. Любой спецназовец может оставить на базе все, что ему угодно, кроме оружия, радиостанции и аптечки. В ней его жизнь в случае ранения. Американец обязательно подберет небольшую коробку.

Озбек выстрелил в пятый раз.

Аптечка слегка сместилась от легкого удара, но часовой этого не видел. Он вообще закрыл глаза. Решил подремать, пока службу несет напарник? Вполне вероятно. По поведению диверсантов можно сделать вывод, что они ничего не опасаются. По крайней мере, здесь, у Эрдуза, на территории Ирака.

Интересно, как поведут они себя в Иране, где в случае обнаружения их ждет неминуемая смерть? По приговору наскоро собранного трибунала или без такового. Но смерть. Иран не будет лебезить перед Вашингтоном и казнит диверсантов, да еще открыто, под объективами камер ведущих мировых телеканалов.