Солёный снег

– Ура-а-а!
– закричал Саша.
– Ура-а-а! Значит, мы уезжаем к папе. Значит, завтра я в школу не пойду, а буду собираться в дорогу.

– Чудачок, - сказала мама.
– Мы с тобой поедем весной. Раньше меня с работы не отпустят. А теперь пошли, я тебе остригу волосы, а то ты совсем как девочка.

Мама взяла ножницы и уже хотела подстричь его, но он остановил её руку.

– Я не хочу стричься, - сказал Саша.

– Ты сам просил, а теперь не хочешь?
– удивилась мама.
– Сам говорил - мужчина должен носить короткие волосы.

– А у Геркулеса тоже были длинные волосы, - сказал Саша.

– Откуда ты это знаешь?
– спросила мама.

– Знаю, - ответил Саша.
– Я не буду стричься.

– Тогда давай укладывайся спать, - сказала мама.
– А то завтра проспишь.

– Мне надо подождать Петра Петровича, - ответил Саша.
– Мне это очень надо.

– Ты ложись и жди, - сказала мама.
– А когда Пётр Петрович вернётся, я попрошу, чтобы он к тебе заглянул.

Но Пётр Петрович пришёл поздно, Саша уже спал. А утром, когда Саша уходил в школу, Пётр Петрович ещё спал. Поэтому по дороге в школу у Саши было скверное настроение: неотправленное письмо всё время напоминало о себе. Попробуй тут повеселись!

Глава четырнадцатая

– Огоньков пришёл, Огоньков пришёл!
– закричали ребята и бросились к нему навстречу.

А потом, когда кончились первые минуты встречи, когда ребята похлопали его по плечу и узнали, что ему делали уколы, вдруг в наступившей тишине раздался ехидный голос Гошки. Он один не подошёл к Саше.

– А, пришла наконец наша девица-красавица златокудрая!
– сказал Гошка.

Трое или четверо мальчишек захихикали. А остальные промолчали, они видели, как Саша побледнел. Ещё секунда, ещё полсекунды, и он опять смолчит и оставит Гошкины слова без ответа, и всё пойдёт по-старому. И тогда он, затравленный, как Пушкин был затравлен французским офицером Дантесом, решил восстать.

Саша подошёл к Гошке. Тот встал ему навстречу, а Саша сильно толкнул его в грудь, и Гошка от неожиданности снова сел.

– Я ни за что не остригу волосы, - сказал Саша.
– Потому что так нравится моей маме.

И столько в нём было решимости и отваги, столько стойкости, ровно столько, сколько было во всех тех взрослых людях, которые совершали подвиги на войне или на работе.

А потом Саша достал из портфеля конверт, который ему подарила Маринка, вытащил оттуда две марки и протянул Гошке.

– Вот тебе то, что я обещал, - сказал Саша.

Тут же вокруг них образовалась толпа ребят, им всем было интересно посмотреть, что Саша дал Гошке.

– Осторожнее, осторожнее, - сказал Гошка.
– Марки-то ценные.
– Потом он повернулся к Саше: - Завтра я тебе принесу в ответ две марки, они будут не хуже твоих.

– Мне не надо, - сказал Саша.
– Я ещё пока не начал собирать марки.

Мальчишки увлеклись марками и прослушали звонок.

В класс вошла Александра Ивановна.

– Это что за безобразие!
– сказала она.
– Почему вы не на местах? Никакой дисциплины.

Они, как стая испуганных воробьёв, тут же разлетелись по своим углам, и только Саша остался стоять около Гошки.

– А, Огоньков, здравствуй, - сказала Александра Ивановна. Поправился, значит?

– Поправился, - сказал Саша.

– Ему уколы делали!
– выкрикнул Гошка.

– Болеть плохо, - сказала Александра Ивановна.
– Но если уж заболел, то нужно быть терпеливым. Не бояться уколов, принимать горькие порошки...

– А он смелый!
– снова выкрикнул Гошка.

– Помолчи, Сапегин, - сказала Александра Ивановна.
– А тебе, Саша, мы все очень рады. Только теперь придётся тебе подналечь на учёбу. Садись на своё место. Ты не забыл, где оно?

Все рассмеялись, и Саша тоже рассмеялся.

Смешная Александра Ивановна! Разве можно забыть своё место?

Саша прошёл через весь класс и сел за парту.

– Ребята, вы помните, какой сегодня день?
– спросила Александра Ивановна.
– А то ведь Саша Огоньков этого не знает.

– Помним, помним! Сегодня нас принимают в октябрята!

– Да, сегодня вас принимают в октябрята, - сказала Александра Ивановна.
– Теперь вы будете не просто ученики первого класса, а ленинцы-октябрята. А Владимир Ильич Ленин был такой правдивый человек, он так любил правду, что даже в шутку никого не обманывал. Это вам всем надо запомнить на всю жизнь.

Саша посмотрел на Александру Ивановну, и ему вдруг показалось, что она знает, что на самом донышке его кармана лежит неотправленное письмо Петра Петровича, а её бывший любимый ученик, а ныне капитан дальнего плавания Игорь Добровольский ждёт это письмо.

Ему захотелось вскочить с места, и опрометью броситься к Петру Петровичу, и рассказать ему всё, а потом уже спокойно вернуться в школу. Он выскочил из-за парты, чтобы уйти.

– Ты что, Огоньков, опять за старое?
– удивилась Александра Ивановна.

– Мне нужно домой, - ответил Саша.

– Что такое произошло?
– строго и недовольно спросила Александра Ивановна.

– Я не могу вам рассказать, но мне нужно домой.

– Может быть, у тебя что-нибудь болит? Ты сядь, успокойся.

Саша мог соврать, что у него заболела голова или живот, но ему так снова не хотелось врать, так ему было противно врать. Он снова встал.

– Огоньков, я тебя слушаю, - сказала Александра Ивановна.

Саша посмотрел на ребят: они притихли и ждали, что он ответит. Ему было страшно-страшно. Если бы кто-нибудь знал, как ему страшно! Вот бы стать взрослым - им всё легко и просто, они знают, что хорошо и что плохо, и никогда не мучаются, если надо в чём-то признаться. Он совсем сник, но потом он сделал над собой ещё одно героическое усилие и тихо-тихо сказал:

– Пётр Петрович, наш сосед, написал своему сыну письмо. У него сын капитан дальнего плавания и сейчас плавает около Южного полюса. Но он не успел написать адреса на конверте: уронил очки на пол и они разбились. А без очков он ничего не видит. Тогда он позвал меня, чтобы я написал адрес. Он диктовал адрес по буквам, а я не знал, как они пишутся. Я стал писать вместо них палки. А потом он заклеил письмо и отдал мне, чтобы я тут же отнёс и бросил его в почтовый ящик.

– И ты бросил его в почтовый ящик?
– спросила Александра Ивановна.