Солги обо мне. Том второй

Вера ушла из большого балета и теперь преподает в детской танцевальной школе. Уж не знаю, но, кажется, и Волчонка она собирается туда затащить. Лично я считаю, что пацану, ожидаемо, нужно идти в единоборства. Не для того, чтобы бить других, а чтобы не били тебя. Предвкушаю грядущие «битвы» на эту тему.

Но вариант танцев и единоборств тоже рассматривается. В любом случае, решать будет сам Волчонок. Я точно не из тех сумасшедших родителей, которых пихают собственных детей во все под ряд кружки и секции, называя это заботой о его развитии. О собственных нереализованных амбициях они заботятся, прежде всего, а уже потом о ребенке.

Но это всего лишь мнение деревянного чурбана без подозрения в нем маломальских знаний и психологии.

Когда подхожу ближе, замечаю, что Венера как-то странно нахохлилась, сидя ко мне вполоборота, и даже вроде подрагивает. Да так и есть, она плачет.

По моей спине точно как будто бьют плеткой. Бросаюсь на бег и в несколько мгновений оказываюсь рядом с женой и сидящим напротив нее сыном. Напитки, само собой, остаются разлитыми на песке, но мне вообще плевать.

— Что случилось?

Профессиональным взглядом осматриваю открытые участки ее тела. Мало ли укусила какая-то местная гадость.

— Мама плачет… - почему-то шепотом говорит Волчонок.

Он выглядит даже не удивленным – ошарашенным. Но точно не испуганным.

Венера поднимает на меня взгляд.

Ее лицо залито слезами, но глаза настолько яркие и огромные, она буквально сверкают счастьем, что я даже не знаю, что и сказать.

— Что…

— Мама… - произносит она одними губами, тянет к Волчонку руки – и тот с готовностью подползает к ней, чтобы тут же оказаться в цепком капкане ее объятий.

«Мама плачет…» - так сказал сын, а я даже не обратил внимания.

За все время, что мы втроем вместе, он никогда не называл ее мамой. Поначалу сторонился, даже несколько раз плакал. Но мы много говорили с ним. Не как с ребенком, как со взрослым. Не уговаривали, не заставляли переступить через себя, ни на что не давили. И, главное, дали понять, что он всегда и при любых обстоятельствах может рассчитывать на нашу общую любовь, которая к нему ни за что не ослабнет.

Медленно, очень медленно Волчонок начал открываться. Мы не торопили. Просто жили, радуясь друг другу, радуясь тому, что можем быть вместе.

Обнимаю обоих, да так сильно, что слышу их спасительный и веселый писк.

Мне до сих пор стыдно перед Валерией. Да, я ее не обманывал и не давал повода надеется, что между нами могут быть полноценные чувства. Но одно дело договариваться на берегу, и совсем другое – женское сознание. Я должен был предвидеть, что ее чувства не останутся в плоскости договорного брака, что они дадут корни и ростки.

Я должен ей. И дело вовсе не в деньгах. Было бы очень просто, если бы можно было отделаться финансовыми выплатами. Я должен ей счастье и спокойствие своего ребенка. И это не громкие слова.

И именно потому я от всего сердца желаю ей огромного и взаимного счастья. Благо, какое-то время назад узнал, что она начала встречаться с Сергеем. Я никогда не был набожным, но в тот день пошел и поставил за них свечку. Как бы глупо это ни звучало.

Серега изменился. Из сволочи, какими были все мы, стал нормальным мужиком, который, о чудо, больше не охотится на баб. Не знаю, как это правильнее назвать, - «повзрослел» как-то не к месту, но по факту ведь именно так. Потеряв почти все свои деньги и бизнес, он не опустил руки, не спился, не пустился во все тяжкие. Он стал человеком.

В последнее время «быть человеком» кажется мне самым важным делом, которое вообще возможно. И очень непростым делом.

Я не трогаю их, хотя с Серегой мы поддерживаем удаленное общение. Надеюсь, когда-нибудь все вместе сможем пересечься вживую – и ни у кого не возникнет болезненных воспоминаний о прошлом.

Что касается Олега, то о нем я знаю совсем немного: найден с передозом снотворного на квартире своей любовницы. По официальной версии - пытался выкарабкаться из «острой депрессии» из-за финансовых проблем.

Я бы мог раскопать подробности, потому что, несмотря ни на какие возможные депрессии, не представляю Олега, глотающего тонну таблеток. Это не про него. Он слишком любил жизнь. Слишком любил себя в жизни. Но я не раскапываю, потому что больше не хочу мараться об этого человека. Мне плевать, что и как с ним случилось. В тот вечер, на недостроенное даче, Венера сделала свой выбор. И я ее полностью поддерживаю. От Олега нам больше ничего не было надо. Мы его из своей жизни вычеркнули.

— Папа, а где сок? – высвободившись, спрашивает Волчонок.

— Кажется, я его не донес, - развожу руками.

— У папы лапки? – хитро щурится Венера.

Слезы на ее щеках еще не высохли, но широкая улыбка заставляет думать, что полноценно разводить мокроту мы все же не будем.

— Этими лапками папа, между прочим, бежал вас спасать от диких обезьян.

— Ой, а где обезьяны? – вытягивается в струнку сын и смотрит за спину Венеры.

— Тут! – прыгаю к нему и валю в песок, а потом начинаю, охая и ухая, как последний бабуин прыгать вокруг.

— Лови его! – звучит из-за спины – и на меня обрушивается целая и неповторимая Венера.

Обнимает за плечи и шею и явно старается повалить в песок.

Поддаюсь.

Оба наваливаются на меня сверху и начинают щекотать. А вот щекотки я боюсь. И тут скрывай или нет, а лежать неподвижным бревном не получается.

Приходится задирать руки кверху и просить о пощаде.

Не знаю, со своими любимыми людьми у меня нет ни малейшей потребности строить из себя брутального мачо. Быть мужиком мне достаточно на работе. А с ними… с ними хочу сходить с ума и просто быть счастливым.

Думаю, все мы этого заслужили. Даже такой придурок, как я.

От автора

От автора

Уважаемые читатели!

Страшно сказать - я писала эту дилогию практически год. До сих пор не могу поверить, что мне, наконец, удалось воплотить сюжет, который я очень долго вынашивала в голове и который очень боялась начинать. Боялась по вполне понятной причине - потому что у меня снова получилась сложная и серьезная (хочется верить) книга. Я знаю, что иногда герои вас раздражали, иногда бесили, иногда казалось, что сюжет растянут и топчется на месте. Увы, я не идеальна, и каждая моя книга - маленький шажок вперед, к новому маленькому опыту.