Солнца нет

Меньшиков выставил несколько полотен: портрет сиамского кота, лежащего на кладбищенском кресте, зимний пейзаж с берёзками на чёрном снегу, изображение треснутой луны на фоне виселицы.

– Кот мне нравится, возьму его... – сказал Корсаров, хотел было спросить цену, но тут взгляд его упал на неприметный ранее графический портрет Пикассо. Он был изображён необычно, казалось, лицо вот-вот исчезнет, размытое водой.

– Вы поклонник этого художника?

– Нет, – возразил журналист, – просто он нравится мне своей необычностью.

– Вы не против, если я возьму его для себя? – поинтересовался покупатель.

– Извольте, – одобрил Евгений. – Всё для вас, за ваши деньги.

– А почему вы не показали мне ту картину? – спросил Корсаров, указав на большое полотно, прикрытое тканью.

– Мне не жалко, смотрите, – произнёс журналист, откинув ткань.

Миру явилась нагая красавица в изящной резной беседке, утопающей в абрикосовых цветах. Гость на минуту забылся, засмотрелся изображением китаянки.

– Собирательный образ? – вдруг спросил он.

– С натуры, – немного хвастливо отозвался Евгений.

Владимир поймал себя на мысли, что слегка завидует ему.

– И как называется?

– Моё Солнце, – ответил художник.

– Продайте... – вырвалось у делового посетителя.

Меньшиков отрицательно покачал головой.

– Ни за какие деньги, не продам и не подарю. Это лучшая моя работа.

– Понимаю, – разочарованно бросил Корсаров, после чего попросил Евгения написать ему цену за выбранные картины.

Довольный покупатель ушёл. Евгений же читал пришедшее сообщение по интернету.

Судья: «Оценил мой сюрприз? Надеюсь, менты тебя не обидели?»

Чума: «Ты, ублюдок, ты что наделал? Зачем друга убил?»

Меньшиков наивно ждал ответа. Часы шли, а сообщения не было.

Евгений смотрел телепередачу, когда прозвучал звонок в дверь. Он отворил, на пороге, ухмыляясь, стоял пьяный Семёнов с початой бутылкой водки.

– Меня не ждал? А я припёрся. Может, пустишь? Или мне тут ночевать?

Меньшиков без слов, жестом пригласил войти товарища. Теперь, они пили вместе, «мировая» перетекла в настоящую мужскую беседу за жизнь почти до утра.

Глава 37

В пензенском педагогическом институте началась большая перемена, и студенты толпой повалили в коридоры.

– Ну чё? Пойдём проветримся? Пивка перехватим? – спросил длинноволосый Ник своего друга.

– Не-е, в другой раз. Там в актовом зале, один чинушник выступать будет. Пойду, послушаю, – отказался от предложения худой угловатый очкарик.

У волосатого глаза на лоб полезли...

– Ты чё, братэло? Будешь слушать, как бухтит этот демагог?

– Ну да, а что такого?

– Ну, ты блин, в натуре даёшь! – изумился Ник. – Ладно, бывай. Потом расскажешь, как космические корабли бороздят большой театр! – добавил он, после чего влился в общий поток, ведущий к выходу. А его друг пошёл прямо к актовому залу.

Большое просторное помещение было не полностью заполнено, скажем честно, студенты не горели особым желанием пообщаться с очередным кандидатом в депутаты, поэтому половина из них явно скучала, присутствуя лишь из-за друзей, мечтая только о том, чтобы побыстрее будущий монолог завершился.

– Где этот чёртов словоблуд? – недовольно проговорил рыжий юноша, обращаясь к соседке по месту. Не успела она что-то сказать, а в зал спеша вошёл зрелый представительный мужчина в изысканном деловом костюме. Заняв место за трибуной, он с интересом окинул взглядом аудиторию.

– Прошу прощения за опоздание! – прозвучали первые слова Владимира Корсарова, на них никто не обратил внимания. Все вопросительно уставились на явившегося франта, не ожидая ничего, кроме дальнейшей скучной речи.

– Ну, дорогие друзья, не слишком рады меня видеть? – с усмешкой поинтересовался Корсаров. – И я вас отлично понимаю! Сколько вы видели выступлений всяких выскочек в дорогих костюмчиках? Сколько вы слышали разных клятв от них, увещеваний сделать вашу жизнь и жизнь вашего города лучше, достойней? Ваша реакция при моём появлении сказала мне о том, что молодое поколение уже никому не верит. И, по-моему, правильно делает! Знаете, я тоже стараюсь поменьше слушать политическую болтовню. Кроме скуки и разочарования она ни на что не наводит, – Владимир пристально посмотрел на студентов. – Поэтому я, вам сегодня ничего обещать не буду, а буду оперировать фактами и своими личными достижениями.

Оратор с удовлетворением заметил, что публика увлеклась его выступлением, он продолжил:

– Я, поддерживая губернатора, даю возможность заниматься вам в моём спортивном комплексе. Ещё у меня вызывает беспокойство состояние нашего уважаемого института, поэтому я решил его обновить. У меня есть мечта, конечно, я не всемогущий, но я попробую добиться её реализации, а именно возвести новый учебный комплекс. Так я к чему всё это? Вы молодёжь, будущее великой России! Она в ваших руках! Ребята, кроме вас ей не на кого надеяться. Учитесь лучше, чтоб помочь Родине воссиять всей величественностью своей, чтоб не одна гадина, там на Западе, не могла пренебрежительно о ней сказать. Представляете, они там до сих пор думают, что все мы ходим в ушанках с фуфайками под руку с медведями из тайги и танцуем под калинку-малинку! – громкий смех раздался в зале в ответ на это замечание, Владимир поднял руку в знак тишины, как римский сенатор со ступеней курии Гостилия. Зал смолк.

– Друзья... вы очень много значите, лично для меня, ещё больше вы значите для России. Скоро состоятся выборы в городскую думу, и ваши голоса решат будущее вашего города. Если всё то, о чём я только сейчас говорил, вас хоть капельку затронуло, то я ваш кандидат! Обещаю лично каждому из вас, после своего избрания, разогнать к чёртовой матери всех ленивых бездельников, казнокрадов, бессовестных взяточников и прочую ересь, без толку просиживающую служебные кресла. Даю слово. Улучшать качество образования, его доступность, благоустроить жизнь Пензы в целом. С вашей помощью, я это обязательно выполню и наведу порядок в больной системе города. Ребята, давайте сообща сделаем нашу удивительно великую, но вместе с тем удивительно несчастную родину по-настоящему счастливой, – Владимир обратил внимания на сидящего в первом ряду Меньшикова. – СМИ, как четвёртая власть, тоже должна внести свой посильный вклад в это почётное дело, – с улыбкой закончил он.

Конференция подошла к концу. Довольный Корсаров, приметив Меньшикова с очаровательной девушкой, подошёл, нарушив их беседу.

– Теперь я, кажется, понимаю, с кого писалась картина, которую мне не продали, – вкрадчиво с улыбкой произнёс он, пялясь на китаянку.

Она смутилась.

– Скромность вам к лицу, – добавил будущий депутат.

– Спасибо, – вместо Донгмэй ответил Евгений, клоунски улыбаясь.

Глава 38

Микола молча отворил дверь третьей камеры, женщина, уже отвыкшая от его появлений замерла от неожиданности.