Солнца нет

Чума: «А с чего ты взял, что я тебе напишу, даже если всё, правда?»

Судья: «Как воспитанный человек, ты должен будешь обязательно сказать мне „спасибо“.

Евгений, не отослав ответа, направился к машине и поехал по указанному адресу; журналистское любопытство одержало верх, но он старался не придавать значения громким словам информатора.

«Скорее всего, там ничего нет, но проверить всё-таки надо, чтоб потом послать прилипалу».

Поворот, и вот эта улица, где стоит старая развалюха. Меньшиков припарковался рядом. Оказался внутри здания. Ничего особенного. Всё, как полагается для саморазрушающейся лачуги.

«На втором этаже, наверное, те же самые кучи мусора, да облезлые стены, зря только поверил...» – подумал журналист, поднимаясь по ступеням лестницы, но всё изменилось, когда он издали увидел на широкой площадке, неподвижно лежащего человека в милицейской форме.

Меньшиков немедленно подбежал к телу, у него душа похолодела, когда он узнал своего близкого друга Василия Свинина. Евгений оцепенел от ужаса, его руки непроизвольно обхватили голову, а рот в немом крике открылся. Меньшиков медленно сполз на корточки, обезумевшими глазами смотря на мёртвого товарища. Этого не может быть, этого не может быть... Пошёл вызов с мобильного телефона в кармане трупа: «Наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд как будто не видна...»

– Стоять! Не двигаться! Руки за голову, мать твою! – неожиданно крикнули, с разных сторон сбежавшиеся люди в чёрных масках и пятнистых камуфляжах, держа на прицеле журналиста, когда он приподнимался.

Меньшиков, не оправившись от первого шока, растерялся ещё больше, глазея на крепких парней. Кто-то из них сзади припечатал его ногой в спину, Евгений отлетел к стене, больно ударившись лицом.

Глава 35

Семёныча окружила непроглядная тьма. Тьма качала его на своих руках, он лежал в её тесной колыбели, осознавая, что она, это живое, самостоятельное существо, завладевшее им. Он слышал стук дождя, падающего на мантию темноты, укрывшей его. Он вдыхал его запах.

«Скоро, скоро, я получу свободу... цыган обещал мне её и огромное наслаждение... Но сначала я должен, что-то сделать... да-да, я это сделаю, сделаю... и я получу мою свободу, моё лекарство от боли...» – пронеслись больные мысли в измученной голове наркомана.

Тьма поглотила его, окончательно. Дождь монотонно барабанил по железу ноты. Сколько ещё это будет продолжаться? Совсем немного. Быстрей бы конец...

Движение прекратилось, на Семёныча хлынул белый свет и мокрый всеобъемлющий дождь. Роев открыл багажник «Тойоты», где, свернувшись калачиком, лежал человек.

– Вставай, приехали, – тихо промолвил цыган в чёрном плаще с такого же цвета зонтом.

Кое-как привыкнув к резкому свету, наркоман медленно вылез из тесного, словно гроб пристанища. Они находились где-то на отшибе, за высоким почерневшем от времени забором, у какого-то неприглядного квартала, потонувшего в дожде.

– Ты помнишь, что тебе надо сделать? – спросил смуглый парень, захлопнув багажник.

– Да-да, я выполню всё... обязательно, как вы хотите... – горячо пообещал пленник, дрожащий под ледяными стрелами дождя.

– И тогда ты получишь свободу и ещё кое-что... – Роев потряс целлофановым пакетом, в котором был заполненный шприц. Кожаной перчаткой достал из-под плаща средний длинны дерматиновый чехол, протянув его Семёнычу.

– Возьми, пригодится.

Тот дрожащей рукой взял вещицу, затем поплёлся в указанное место, находившееся неподалёку.

– Когда всё сделаешь, вернёшься сюда. Смотри, не вздумай убежать, это бесполезно, я слежу за тобой, – предупредил его в спину цыган.

Наркоман боязливо оглянулся, Роев жестом показал, что он присматривает за ним. Семёныч прибавил шаг, вскоре скрывшись за высоким дощатым забором, дождь пронизывал его насквозь. Отыскав, нужное место, невольник забрался в каменное сердце заброшенного здания и, прижимая к груди заветный чехол, стал ждать...

Блуждающий взгляд набрёл в промокшую стену, по которой бешено стекали струи небесной воды. Висячий на проволоке фрагмент водосточной трубы безвольно болтался, грозя вскоре совсем упасть. В проёме окна, где когда-то была рама, сидела мокрая взъерошенная ворона. Она укрывалась от ненастной погоды, заняв место на старой изуродованной кукле, не имевшей одного бирюзового глаза и правой руки. Чёрная птица, нисколько не боясь присутствия незнакомца, искоса поглядывала на него, нахохлившись, она следила за действиями притаившегося человека. Боль билась в нём.

Пронеслись шорохи.

Семёныч насторожился. Тихо достал молоток. Чехол отложил в сторону. Приготовился.

«Идём, идём сюда, поднимайся быстрей, я заждался», – монотонно стучали мысли.

Ворона зловеще каркнула, отчего наркоман дёрнулся.

«Адская тварь. – Если б он мог, то убил бы её, запустив в чёртову птицу молотком. – Почему он медлит? Что случилось? Нет сил терпеть...»

Семёныч выглянул, никого. Он осмелился подкрасться к лестнице.

«Это надо сделать, несмотря ни на что. Я сделаю, я сделаю...»

Тревогой оказался бомж, роющийся в своих грязных пакетах и жующий всякую дрянь.

«Что ему тут понадобилось? Другого места, что ли не нашёл?» – возмутился Семёныч, как вдруг показался мент. Мужчина ретировался в укрытие.

Ворона злобно посматривала на него с ума сводящим взглядом: мол, я знаю, что здесь сейчас произойдёт.

Внизу прозвучал угрожающий крик, а через некоторое время послышались приближающиеся шаги. Мент вошёл в соседнюю комнату. Семёныч, прижавшись плечом к стене, занёс руку с инструментом. Сейчас...

Он дождался удобного момента. Рыжий покинул комнату. И молоток опустился с силой на затылок милиционера. Жертва не упала, Семёныч похолодел от ужаса, особенно, когда капитан обернулся. Ничего не соображая от страха, наркоман нанёс ещё один удар в лоб. Теперь толстяк упал, истекая кровью. Семёныч на мгновенье засмотрелся на труп, но для верности ударил ещё раз.

«Я сделал это, я сделал это, теперь я свободен...» – радовался убийца, покидая место преступления, дождь снова принял его в объятия.

У мокрого забора наркоман понял, что всю дорогу несёт молоток. Он с облегчением бросил в яму орудие убийства и, подставив лицо дождю, рассмеялся.

Проход в заборе оставался позади, Семёныч шлёпал по лужам, а сзади подкатывала «Тойота», рассекая колёсами воду.

Водитель просигналил, когда поравнялся с пешеходом. Наркоман в ответ проорал: «Я сделал, сделал!...»

Тонированное стекло медленно опустилось.

– Молодец, – не глядя, похвалил цыган и бросил в ноги запакованный шприц, сразу уехав.