Солнце цвета ночи

Пятеро одновременно развернулись и зашагали прочь. Мелькнули спины в белых одеяниях и скрылись за ветвями.

– Пиры я люблю, – спрыгнувший с драккара Нерейд довольно облизнулся. – Хотя чем будут угощать? Если человечиной, то я не согласен, хотя во дворце у фэйри чего только не жрали…

– Арнвид, иди сюда! – Ивар глянул на Ингьяльда так, что тот съежился.

– Я тут, мой конунг, – эриль выступил из темноты.

– Я желаю, чтобы к утру вы разобрались, каким образом мы сюда попали, и нашли способ вернуться.

– Мы попробуем, – сказал Арнвид. – Хотя, что один дурак наворотил, сто умников не разгребут.

– А это ваши проблемы, – ответил Ивар тихо и очень спокойно.

Ночь прошла тревожно – отошедшие в сторону от стоянки эриль и ученик спорили, даже ругались иногда. Чертили руны, те вспыхивали, шипя и освещая все вокруг трепещущим сиянием.

Под утро Ивар, почти не сомкнувший глаз, ощущал себя лошадью, сутки таскавшей на спине бревна.

– Как же, дали выспаться, тролли болтливые, – сказал он, вставая. – Хоть что-нибудь придумали?

Солнце поднималось из-за горизонта, по гладкой воде бежали желтые и алые полоски. Просыпающийся лес приветствовал восход мощной какофонией свиста, писка и рычания.

– Ну, не совсем, – Арнвид выглядел еще больше похудевшим, кожа плотно облепила череп, глаза лихорадочно блестели. – Мы разложили руническую последовательность на части, но многокомпонентная стратификация инверсивной составляющей…

– Ты мне зубы не заговаривай, – одернул его Ивар. – Для этого есть Нерейд. Скажи просто – ничего не вышло.

– Именно, – вздохнул Ингьяльд, глаза у которого были красные, словно у кролика. – Но мы на верном пути. Еще несколько дней и мы поймем, что именно случилось.

– Еще скажи – несколько лет, – Ивар махнул рукой и отвернулся. – Ладно, будите всех.

Едва развели костер, как из зарослей появился один из тех, что приходили вчера с Ач-Тепеком. Или другой, но точно такой же – маленький, краснокожий и узкоглазый, с черными волосами.

– Позвольте пригласить вас на пир, – сказал он, низко кланяясь.

– Так рано? – изумился едва продравший глаза Нерейд. – Еще петухи не кричали!

– А что такое петухи? – удивленно спросил посланец. – Пируя с утра, мы славим утренних богов, солнце, ветер и восток!

– Хорошо, мы идем, – Ивар обвел взглядом викингов. – Нерейд, Эйрик, Кари и Харек – со мной. Кольчуги не забудьте. Рёгнвальд, ты остаешься за старшего. Проследи, чтобы эриль с учеником занимались делом.

Арнвид обиженно засопел, но ничего не сказал.

Посланец с удивлением следил, как чужаки наряжаются в сверкающие рубашки из металла, переводил взгляд с одного викинга на другого, и в раскосых глазах его мелькало что-то, похожее на страх.

– Мы готовы, – сказал Ивар. – Веди.

Они шагали, лавируя между огромными стволами. Викинги глазели по сторонам, на здоровенных пауков, роса на паутине которых сверкала, точно россыпь алмазов, на цветастых птиц, порхающих с куста на куст, на яркие цветы, растущие прямо на деревьях.

Когда выбрались на протоптанную в чаще тропинку, проводник зашагал быстрее. Из леса тропа вывела в поле, где торчали из земли стебли, увенчанные крупными желтыми плодами, составленными из сотен зернышек.

– Это что такое? – спросил Нерейд, нагибаясь к ближайшему, чтобы понюхать.

– Кукуруза, – ответил проводник.

– Ага, – рыжий викинг глубокомысленно кивнул.

Тропинка шла прямо, деля поле на две части, а заканчивалась у скопления домов, похожих на груды веток. У крайнего из них гостей встречал важный Ач-Тепек.

– Привет вам, пришедшие из-за моря, – сказал он, склонив голову. Оскаленная маска громадной кошки чуть качнулась. – Прошу вас отведать скромных кушаний во славу Чикомекоатль, Синтеотль и Майауэль, а также нашего прародителя и владыки – Ягуара!

Лицо Харека вытянулось, Эйрик хмыкнул, Кари нахмурился, Ивар с трудом сохранил невозмутимость.

– С радостью отведаем, – сказал он, – во славу этих существ…

Пока шли между домами, Ивар не заметил не единого человека, но слышал возню за плотно закрытыми дверями хижин, один раз увидел блеснувший в щели любопытный глаз.

Пир хозяева приготовили под широким навесом в самом центре селения: деревянные блюда стояли на циновках вперемешку с высокими кувшинами, из которых доносился дразнящий хмельной аромат.

– Садитесь, – радушно проговорил Ач-Тепек, ловко пожимая ноги.

Ивар попробовал сесть так же, как ольмек, ощутил, как захрустело в коленях. Кари едва не свалился, а Нерейд махнул рукой, шлепнулся на задницу и тут же потянулся к ближайшему кувшину, украшенному искусно вылепленными мордами той же кошки.

– Октли, дар благодатной Майауэль, – сказал Ач-Тепек. – Наполните же ваши чаши!

Октли оказался мутной жидкостью с резким запахом. Отхлебнув, Ивар решил, что ему в рот дунул дракон. Глотку обожгло, в животе задергалось, из глаз брызнули слезы.

Несколько мгновений конунг сидел, раскрыв рот и судорожно дыша.

– Нормально, – сказал Нерейд, потянувшись к стопке лепешек из белой муки. – Пованивает немножко, а так похоже на брагу, что русичи делают. Помните, пили в Миклагарде?

– Как такое забудешь? – Ивар спешно схватил пирожок, формой похожий на монету, впился зубами. По подбородку потек жир, во рту оказалось мелко порубленное мясо вперемешку с какими-то зернами.

Кари ухватил с блюда куриную ногу раза в полтора больше обычной, захрустели косточки. Эйрик начал разглядывать круглый красный плод, похожий на яблоко.

– Это томат, – пояснил Ач-Тепек. – Очень вкусно, особенно если посыпать солью. Только кусать надо осторожно. Ой!

Две Марки вонзил зубы точно в горло врага, алый сок брызнул во все стороны. Капли его повисли на седых бровях, осели на кольчуге, попали на штаны.

– Жадность человека не красит, – нравоучительно заметил Нерейд, обмакивая лепешку в соус, настолько острый, что с ним можно было съесть даже старые сапоги. – Кстати, а почему больше никто из вашей деревни не пирует с нами?