Солнце цвета стали

– Вот в чем дело, – догадался конунг, – ты хочешь нас нанять?

– Истинно так, благородный воин. – Мануил поклонился.

– И пришел сам? – недоверчиво .покосился Арнвид. – Ведь ты же теперь этот, как его, посол. Вряд ли тебе к лицу лично набирать охранников!

– Я два десятка лет хожу с караванами… – Купец улыбнулся, отчего лицо его покрылось сеточкой мелких морщин. – И мне хорошо известно, покупку какого товара можно доверить приказчикам, а где нужно действовать самому. Я уже набрал всех нужных мне воинов, но тот товар, который я видел сегодня на арене, показался мне стоящим.

– А ведь это, пожалуй, выход, – помедлив, сказал Хаук. – Если ты, Ивар, покинешь Миклагард, то все остальные будут в безопасности. Ведь это ты сегодня подложил всему городу такую здоровенную свинью…

– Целого свинячьего дракона! – съязвил Нерейд.

– Сколько человек тебе нужно? – спросил конунг, повернувшись к Мануилу. – Когда отъезд и сколько продлится эта поездка?

– Месяца два, не меньше, – ответил купец. – Отъезд завтра утром, а взять с собой я хотел бы не менее пяти человек.

– Почему бы нам всем тогда не отправиться? – вмешался разгорячившийся Нерейд. – Оставим нескольких человек охранять драккар…

– Не выйдет! – отозвался конунг. – Я гость императрицы и отбыть без позволения ее величества не могу. Пять человек – значит, пять человек: Ивар, Нерейд, Кари, Гудрёд и…

– …и Ингьяльд! – подсказал Арнвид. – Молодому скальду полезно узнать разные земли.

– Хорошо, – согласился Хаук и посмотрел на купца. – Каждому ты будешь платить по золотой монете в день!

– Даже русичи получают меньше! – На хитром лице Мануила нарисовалось величайшее возмущение. – А их умение всем известно!.. Один золотой в пять дней!

– Ты сам пришел к нам! – отпарировал конунг. – Могу сбавить цену разве что из уважения к тебе. Один золотой в два дня!..

Торговались долго и сошлись на двух золотых в семь дней.

– Было искренним счастьем торговаться с тобой, конунг!.. – сказал утомленный Мануил, вытирая со лба пот. – Пусть твои воины будут завтра с рассветом у церкви Святого Николая, что в районе порта.

После этого купец удалился.

– А твоя подружка цесаревна не разгневается? – поинтересовался у Ивара Нерейд, ухмыляясь ехидно, точно сам Локи. – Ведь уедешь, даже не попрощавшись…

– Разгневается, конечно, – весело ответил Ивар. – Вот только мне никто уезжать не запрещал. Да и когда она узнает, что я уехал, мы будем далеко.

Глава 10 ДОРОГИ АЗИИ

Небо над городом было перламутровым, будто внутренняя поверхность огромной раковины, и по нему неторопливо ползли розовые блики занимающегося рассвета. Для осени утро выдалось непривычно красивым и необычно теплым.

Улицы были пустынны, и шум шагов разносился далеко. Ивар шел во главе маленького отряда и невольно вспоминал недавний разговор…

– Ивар, ты будешь старшим, – сказал Хаук, когда викинги, отправляющиеся на восток, полностью снарядились в дорогу.

– Почему я? – растерялся Ивар.

– А кто еще? – пожал плечами конунг. – Для Гудрёда и Ингьяльда это первый поход, Кари и Нерейд на двоих не умнее, чем пятилетний ребенок. Придется тебе.

– Главное – не давай им слишком часто напиваться, – посоветовал Арнвид. – И да сохранят вас в пути светлые асы!

– Да пребудет с вами удача! – кивнул Хаук, улыбаясь уголками губ.

Выходя из дома, Ивар оглянулся, и холодное предчувствие, похожее на ледяной шип, пронзило ему сердце. На мгновение ему почудилось, что всех, остающихся в Миклагарде, он больше никогда не увидит.

С трудом удалось превозмочь глупое желание повернуть назад.

У церкви Святого Николая их ждал Мануил, восседающий на невзрачной, серой лошади. Его сопровождали несколько конных воинов, судя по бородам и коническим шлемам – русичи. На викингов они смотрели недружелюбно. Но после вчерашней схватки на арене это было неудивительно.

– Прыгайте в седла, – Мануил дал знак слуге, который держал под уздцы пятерых лошадей, – и едем быстрее. На переправе нас уже ждут.

Ивар забрался на коня и с холодным спокойствием наблюдал, как это пытается сделать Гудрёд. Судя по неловким движениям, молодому викингу предстояло ехать верхом в первый раз.

– Не спеши, – посоветовал Ивар. – И не дергайся. Не на крепостную стену лезешь, никто тебя копьем не ткнет…

Русичи загоготали, лицо Гудрёда залил румянец гнева. Упрямо сжав челюсти и не глядя по сторонам, он одним движением вскочил в седло.

– Ничего себе! – воскликнул Мануил, который наблюдал за всей сценой с нескрываемым интересом. – Надеюсь, что этот воин владеет мечом лучше, чем ездит на коне?

– В этом можно не сомневаться, – ответил Ивар твердо, – он доказал это во множестве схваток. А что до езды верхом, то каждому приходится сталкиваться с этим впервые.

– Ну-ну… – недовольно буркнул купец, по велению императрицы ставший послом. – Посмотрим. Если он отобьет себе задницу, то я не остановлю караван. Пусть хоть пешком бежит!

Копыта негромко цокали по улочкам, мощенным булыжником. Многие из них Ивар уже хорошо знал. Миновали проулок с веселыми девицами, сейчас тихий, словно глубины моря, окунулись в густой, смрадный аромат гавани, слегка разбавленный утренним ветерком. У пристани их ждал необычно широкий и низкий корабль без мачт. С его борта на берег были перекинуты мостки.

– Как на этом можно плыть? – возмутился Ивар. – Это корыто затонет во время первой же бури!

– Это паром, – успокоил его Мануил. – Он доставит нас вон туда, – пухлая рука купца поднялась, указывая на лежащий за проливом берег, – и все!

Обширная палуба оказалась запружена лошадьми, людьми и завалена грузами. Едва викинги взошли на борт, мостки с грохотом убрали, и неповоротливый корабль начал медленно отползать от берега. Зашлепали по воде короткие весла.

Ивар только спрыгнул с коня и взял его за узду, чтобы тот, не допусти Фрейр, не взбрыкнул, когда из-за спины раздался хорошо знакомый голос.

– Вот это встреча, клянусь Перуном! – Произнес кто-то, с кем викингу уже довелось встречаться.

Не веря собственным ушам, Ивар обернулся. И с трудом сдержал рвущееся с языка проклятие: в двух шагах, рассматривая викинга с благожелательным интересом, стоял не кто иной, как Бузислав. Он был без кольчуги и шлема, широкую грудь охватывала белая рубаха с вышитым узорчатым воротом, а на русых, чуть кудрявящихся волосах, свободно падающих на плечи, сидел серебряный обруч.