Солнце для Джона Рейна

Слово «крот» прозвучало как ругательство, хотя ничего удивительного здесь нет.

Один такой «крот» целых шесть лет срывал операции диверсионных групп в Лаосе, Камбодже и Северном Вьетнаме. Команды прибывали на место — и через пять минут попадали в окружение вьетконговцев. Пару раз ребята подрывались на противопехотных минах. При этом аналогичные операции проходили успешно, значит, у «крота» был ограниченный доступ к данным. Думаю, если бы занимающаяся расследованием комиссия как следует поработала с датами, список подозреваемых был бы намного короче.

Но командование силами США во Вьетнаме отказывалось проводить расследование из-за сложности «партнерских отношений». Другими словами, они боялись оскорбить правительство Южного Вьетнама предположениями, что, возможно, один из их чиновников продался коммунистам. Хуже того, нам приказали продолжать обмен информацией с вьетнамскими коллегами. Мы пытались обойти приказ, передавая ложные координаты; командование обо всем узнало, и разгорелся скандал.

В 1972 году с поличным был пойман капрал южной армии, поставлявший данные северянам, но никто не верил, что один несчастный капрал мог наделать столько бед. Настоящего «крота» так и не нашли.

Достав сотовые Бенни и кендоиста, я передал их Гарри.

— Для начала сделай две вещи. Во-первых, проверь номера, на которые звонили. Чем больше, тем лучше. Наверняка память позволяет. — Я показал, который из двух телефонов Бенни, а который крепыша из Боейчо Боэйкёку. — Посмотри, какие номера запрограммированы на быстрый набор, и попробуй узнать, кому они принадлежат. Нужно выяснить, с кем разговаривали эти парни и насколько они связаны с ЦРУ.

— Нет проблем. Думаю, к концу дня смогу что-нибудь сообщить.

— Отлично, а теперь второе. — Я положил на стол конверт с диском. — Вот из-за чего вся заварушка. Булфинч сказал, что здесь доказательства фактов коррупции в ЛДП и министерстве строительства. Якобы все настолько серьезно, что огласка может повлечь за собой отставку правительства.

Гарри поднял диск и посмотрел на свет.

— Зачем такую серьезную информацию закачали на диск?

— То же самое я хотел спросить у тебя.

— Не знаю. Любые данные гораздо проще переслать по электронной почте. Возможно, файл защищен от копирования. Надо проверить. — Гарри спрятал диск в карман куртки.

— Может, этим Кавамура себя и выдал?

— О чем ты?

— Могли в министерстве или ЛДП узнать, что он скачал файлы на диск?

— Вполне. Некоторые программы уведомляют администратора о создании резервных копий.

— А еще все данные зашифрованы: файл толком не грузится. Неужели шифровкой занимался Кавамура?

— Не думаю. Скорее всего он не имел доступа к этим данным. Зашифровал их тот, кто создал файл.

Вполне правдоподобно. С другой стороны, Бенни заказал мне Кавамуру почти месяц назад. Выходит, они и раньше знали о его контактах с Булфинчем. Прослушивали телефоны?

— Ладно, — сказал я, — если что узнаешь, сообщи. Встретимся здесь же, просто назначишь удобное время. Условный сигнал прежний.

Мой помощник кивнул и собрался уходить.

— Гарри! — окликнул я. — Прошу, не надо лезть сейчас на рожон. Если в ЛДП узнают, где диск, тебе и дня не прожить.

— Постараюсь быть осторожным.

— Осторожным — это мало. Превратись в параноика, не доверяй никому!

— Хорошо, разве что за редким исключением, — ухмыльнулся Гарри.

— Никаких исключений! — рявкнул я, вспомнив Клёвого Чокнутого.

Гарри ушел, и я решил позвонить Мидори. В то утро мы переехали в новый отель. Девушка ответила после первого же гудка.

— Звоню узнать, как дела.

— Твой друг сумеет нам помочь? — спросила она. Я просил следить за тем, что она говорит по телефону, и Мидори очень старалась.

— Не знаю, обещал попробовать.

— Когда придешь?

— Скоро.

— Сделай одолжение, купи что-нибудь почитать: книгу, журнал... Я ходила за продуктами и могла купить сама, но как-то вылетело из головы. Теперь мучаюсь от безделья.

— Хорошо, что-нибудь принесу. Счастливо.

То и дело оглядываясь по сторонам, я дошел до станции Суидобаси. А вот и поезд! Сошел я в Йойоги и пропустил два поезда, внимательно присматриваясь ко всем, кто стоит на платформе. Сев в третий по счету поезд, я проехал одну-единственную остановку до Синдзюку. В город вышел с восточной стороны, попав в старый людный район, совершенно не похожий на неподвижно-рафинированную западную часть, где расположены правительственные учреждения. Я по-прежнему прятал подбитый глаз за очками, и сквозь темные линзы все прохожие казались настоящими злодеями. Толпа несла меня по подземному пассажу; оказавшись за пределами мега-маркета «Верджин», я с огромным трудом протиснулся к нужному мне бутику. Бороться с толпой — все равно что переходить вброд бурную реку! Приглядев темно-синий кашемировый палантин для Мидори, я добавил к нему солнечные очки. Очень пригодятся. Платить пришлось в двух разных кассах, чтобы не подумали, что странный парень в темных очках покупает шпионскую экипировку для своей подружки.

Атеперь в Кинокунию! Народу здесь столько, что пассаж по сравнению с ней — настоящая пустыня Сахара. Мне нужен самый толстый бестселлер и пара журналов.

Я стоял в очереди в кассу, наблюдая за спускавшимися по эскалатору, когда ожил лежащий в кармане сотовый. Наверное, это Гарри... Нет, на дисплее какой-то незнакомый токийский номер.

Расплатившись, я поднялся на улицу и подошел к телефону-автомату, притаившемуся в переулке у Синдзюку-дори. Опустив монету в сто иен, я набрал номер.

— Джон Рейн? — по-английски спросил какой-то мужчина. Я не ответил, и незнакомец повторил мое имя.

— Кажется, я ошибся номером.

Повисла неловкая пауза.

— Меня зовут Линкольн.

— Да что ты!

— Мой шеф хочет с вами встретиться.

Почти уверен, что этот тип из ЦРУ, а шеф — не кто иной, как Хольцер. Я ждал, что Линкольн что-нибудь добавит, но он молчал.

— Должно быть, вы шутите.

— Вовсе нет. Произошла ошибка, и он хочет все объяснить. Назовите любое удобное место и время.

— Как-нибудь в другой раз.

— Вам стоит его выслушать. Все совсем не так, как вам кажется.

Я оглянулся в сторону Кинокунии, взвешивая «за» и «против».

— Тогда прямо сейчас.

— Невозможно: у него встреча. Освободится он только к вечеру.

— Плевать, даже если ему делают операцию на сердце! Так и передайте! Встречаемся в Синдзюку через двадцать минут. Через двадцать одну минуту я уйду.

Снова пауза.

— В какой части Синдзюку?

— В восточной. Пусть идет к студии «Альта», ее видно издалека. Если на нем будет что-нибудь, кроме джинсов, обуви и футболки, встреча не состоится. Ясно? — Пусть у Хольцера будет как можно меньше шансов принести с собой оружие.