Солнце для холодного неба

– Знаешь, ты сейчас на испуганного котенка похожа, - неожиданно произнес он, слегка наклонив голову вбок.

От такого сравнения я даже дар речи потеряла. Говорит, как будто ему двадцать лет.

– Сам котенок, - огрызаюсь я, но мои слова вызывают смех.

– Хорошо, хорошо, - Кэйташи поднял ладонь вверх.
– Хомячок.

– Ты!
– чуть не задохнулась от возмущения.
– Издеваться понравилось?

В голову из кличек лезли только щенок и козел, но ни то, ни другое не подходило. Слишком красив, слишком воспитан, слишком аристократичен. Можно было обозвать орленком или волчонком, но это не оскорбление.

Пришлось локтем слегка толкнуть в бок почти смеющегося одноклассника, чтобы весело так не было.

– Ладно, извини, - начал успокаиваться мальчик.
– Хоть грустить перестала.

Его зеленые глаза радостно лучились даже в такую погоду. Это было так странно. Сам Такада был странным: вроде серьезный, а иногда начинает дурачиться, как сейчас.

– Вот держи, - он сунул мне в руку зонт, - я пошел, уже пора. И с Тсунаеши все же помирись, а то от него такой холодной и жуткой аурой веет за километр, что даже подходить страшно.

Кэйташи помахал мне рукой и побежал к машине. Я стояла с врученным зонтом и махала в ответ. После встречи с ним как-то легко на душе стало, приятно. Я сорвалась с места и со счастливой улыбкой на губах помчалась домой.

На подходе к родной калитке я встретила Тсуну, который стоял с зонтом, прислонившись к забору. Счастливая улыбка начала медленно сползать с лица. Я достаю ключи и подхожу к калитке. Надо произнести хоть что-то, но в голову ничего не лезет. Игнорирование начало порядком надоедать.

– Ты сегодня долго, - Тсунаеши первым нарушил молчание.

– Так получилось, - пожала плечами.
– Люблю под дождем стоять.

Мы замолчали. Вроде шаг сделан, но еще недостаточно.

– Ты долго здесь стоишь?
– все же решилась спросить.

Может, дойдет дело само до мира?

– Минут двадцать, если не больше, - темные карамельные глаза смотрят вперед.

– Не замерз?
– я знаю, что это не то, что надо говорить.

Взгляд с дома перевели на меня. Я видела в них нерешимость и вину, но никакого холода не чувствовала. Может, Кэйташи не это имел в виду?

– Саэ, я не могу так больше!
– Савада закрывает зонт и вплотную подходит ко мне.
– Прости, пожалуйста, за то, что нагрубил тебе. Просто день не задался, да еще и одноклассники прицепились...

Договорить ему не дала. Просто обняла его. Меня в ответ обнимают и утыкаются носом в плечо.

– И ты меня прости, Тсунаеши, я не должна была лезть не в свое дело, - шепчу ему на ухо.

– Нет, ты права, я слишком зачитался и не замечаю ничего вокруг.

Я смотрю в посветлевшие глаза друга и улыбаюсь. На душе сразу стало легко, словно камень с плеч свалился.

Дома я угостила Саваду чаем с печеньем и клубничным вареньем, подсушила ему волосы и одежду. Про встречу с Кэйташи ничего не говорила, да и не до нее было. После того, как Тсуна ушел, пришла мама. Без зонта, промокшая до нитки и нервная. Очереди в поликлинике никого не оставят равнодушным.

– Саэ, извини, что не дала зонт, - извинилась мама и поцеловала меня в макушку.

– О, а это откуда?

Чем больше мама осматривала зонт, тем больше у нее округлялись глаза.

– Одноклассник дал, я его встретила по пути, - невозмутимо отвечаю.
– А что такое?

– А как зовут твоего одноклассника?
– серьезно поинтересовалась женщина.

– Кэйташи Такада, а что?
– мне было любопытно узнать, что вызвало такое удивление.

– Нет, ничего, просто зонт такой качественный, - поясняет она, и чуть тише добавляет.
– Хоть бы он не стоил, как наш дом.

Усиленно делаю вид, что не расслышала последнюю фразу. Стоит как дом?! Да ну, бред это. С чего тогда такому богачу как он ходить в Младшую школу Намимори, а не учиться где-нибудь заграницей?

Папа от вида зонта тоже был в шоке, но благодаря пояснениям мамы быстро отошел. Зонт меня не волнует, а вот первая фраза Кэйташи не выходит из мыслей. Негоже солнцу находиться под дождем? Что это значит? Да и про Тсуну он упомянул не случайно - интуиции стоит доверять. Была ли случайностью наша встреча под дождем? Не знаю, но что-то внутри подсказывает, что нет.

Следующее утро в школе началось с того, что я отдала зонт Кэйташи. Тсуна недоверчиво посверлил меня взглядом, на что я лишь махнула рукой, мол, потом расскажу, на перемене. После объяснения, Савада успокоился и уселся читать свои журналы. Я вздохнула и положила голову на парту. Ругайся-не ругайся, все равно он не изменится.

– Саэ-чан, у тебя есть запасная ручка?
– спросила девочка, в которой сразу узнала Киоко.

– Конечно, Киоко-чан, - достаю из пенала ручку и протягиваю ей, - держи.

Девочка поблагодарила меня и села за свой стол. Тсунаеши влюбится в Киоко, но любовь с бухты-барахты не приходит. Сначала человек просто нравится, ты испытываешь симпатию, а потом уже в зависимости от ситуации превращается в светлое чувство. Посмотрела на невозмутимо читающего друга. Он должен, как другие мальчишки, иногда смотреть на нее.

– Тсуна, у меня к тебе есть очень интересный вопрос, - обращаюсь к Саваде.

Тсуна подозрительно покосился на меня, тяжело вздохнул и отложил книгу.

– Слушаю, - по его интонации уже поняла, что мальчик предельно напряжен.

– Что ты думаешь о Сасагаве Киоко?
– милая улыбочка.

Тсуанеши вопросительно изгибает бровь.

– Это кто?

В этот момент мне хотелось побиться головой об стенку. На нее чуть ли не вся параллель залипает, а он "это кто"? Указываю рукой на смеющуюся девочку.

– Милая, общительная, наивная, - Тсуна будто констатировал факт.

Я упираюсь руками в парту и практически нависаю над мальчиком.

– Она тебе нравится?

Савада задумался. Давай-давай, подумай немного, присмотрись, может оторвешься от змей?

– А должна?

Желание побиться об стенку только усиливалось. "Да!" - так и хотелось сказать.

– Неужели она тебе совсем не нравится?
– наши лица были в нескольких сантиметрах друг от друга.
– Присмотрись получше.