Солнце и луна, лед и снег

— Жжется!

Она осела на пол, обнимая обожженными руками перекрученное смертной судорогой тело дочери, и завыла, совершенно обезумев.

— Моя доченька, моя красавица-доченька, — стонала королева троллей. Лицо ее так побледнело, что ласси видела, как под кожей пульсирует кровь. — Доченька моя, доченька. — На подбородке у королевы повисла длинная зеленая слюна.

Ласси затошнило от ужаса, ей пришлось зажать уши, чтобы этого не слышать. Тролли завыли, затопали ногами и бросились к помосту. Кто-то присел возле ласси на корточки и обхватил ее руками: Аспен. Затем она почувствовала, как к ней прижался Ролло и еще пара рук присоединилась к объятию.

— Что будем делать?

— Не шевелитесь, — ответил Аспен. — Попробуем ускользнуть, как только они…

— Убить людей! — заорал один тролль, и остальные подхватили: — Убить их! Убить людей!

Люди и волк отпустили друг друга и вскочили на ноги. Ролло оскалил зубы, а Това с принцем вытащили ножи. У ласси имелись только кулаки, и она напялила принцессины кольца на два пальца, чтобы утяжелить удар. Этому приему она научилась у Аскеля.

— Нет! — К помосту протолкался одноглазый постельничий. — Это не из-за людей мы до такого докатились — виной всему наше собственное тщеславие! — Он обвел зал сердитым глазом. — Наряды! Драгоценности! Слуг завели, во дворцах живем! Хуже того: наповадились брать себе мужей из людей! Три тысячи лет наша королева правила на крайнем севере, а теперь из-за извращенных вкусов дочери утратила рассудок!

Молодые тролли обиделись на это и ринулись на постельничего. Его сторонники, облаченные в мох и шкуры, встали на защиту вожака. Не слишком-то он в ней нуждался: ласси увидела, как он без малейшего усилия протянул руку и оторвал голову молодому троллю, разодетому в лавандовый шелк. Кое-кто из троллей в человеческой одежде сорвал свои камзолы и платья и присоединился к постельничему, и вот уже весь зал превратился в мешанину воющих, кусающихся, рычащих, дерущихся троллей.

— Бежим! — крикнул Аспен, перекрывая гвалт.

Пригнувшись, он схватил за руки ласси и Тову и повлек их к одному из длинных окон. Кентавр уже ждал. Повернувшись, он взбрыкнул задними ногами и выбил стекло. Задвижка находилась на высоте роста троллей, и никто из людей не сумел бы до нее дотянуться.

Они выбрались наружу. Кентавр подождал, пока следом за людьми выпрыгнет Ролло, а потом выскочил сам. Другие слуги тоже разбегались: плотный поток фавнов, кентавров, пикси и прочих существ в голубых ливреях прокладывал себе путь из золотого дворца к южному берегу ледяного острова.

— Что с лентами? — задыхаясь от бега по острым кучам слежавшегося снега, спросила ласси.

— Их власть слабеет, — объяснил кентавр. — Я почувствовал это, когда королева обезумела.

Това с воплем рухнула на снег, споткнувшись о торчащую вверх острую льдину. Ласси упала рядом с ней на колени и задрала Товину юбку. В чулке зияла длинная дырка, а ссадина под ней сочилась кровью.

— И по-моему, я растянула лодыжку, — сказала Това.

Неожиданно она ахнула, и лицо ее налилось кровью. Она вцепилась в ленту на шее.

— Срежь ее! — в ужасе крикнула ласси Аспену.

Повсюду вокруг них слуги валились наземь, задыхаясь. Кентавр, кашляя, упал на колени.

— Лучше умереть, — прохрипел он.

Аспен сорвал с пояса нож и осторожно рассек ленту на шее у Товы. Она тут же села, свободно дыша. Отшвырнула ленту и закричала от радости.

Ласси схватила нож Товы и освободила кентавра, а потом лежавшего рядом фавна. Те в свою очередь кинулись освобождать остальных, пока все слуги, ликуя, снова не пустились бегом к берегу.

У них за спиной во дворце троллей нарастал шум. Това покачала головой.

— Просто оставьте меня, — сказала она. — Я потом выберусь.

— Я могу тебя нести, — предложил кентавр. Он нагнулся и подхватил ее, изогнувшись так, чтобы посадить женщину на широкую конскую спину. — Надо убраться отсюда прежде, чем иссякнут остатки королевской магии.

— Почему? Что случится? — спросила ласси.

Ответил ей Аспен:

— Дворец возвели с помощью колдовства. И остров тоже. Если магия королевы иссякнет…

Заканчивать ему не пришлось. Взявшись за руки, ласси и ее принц помчались по скользким холмам и впадинам. Ролло несся рядом, и кентавр с Товой не отставал.

— Ой!

Настала очередь ласси остановиться и вскрикнуть от боли. Но дело было не в ногах, а в руках. Принцессины кольца раскалились добела. Не успела девушка их снять, как золото расплавилось и потекло между пальцев, а драгоценные камни обратились в пыль. На пальцах остались красные ожоги в форме колец, но неглубокие. Аспен наскреб снега, чтобы успокоить боль. Ласси стиснула снег в ладонях, и они помчались дальше.

Они не оглядывались, пока не добрались до берега. К этому времени воинственные вопли троллей превратились в крики боли и страха. Золотой дворец таял так же, как принцессины кольца. Покраснев, а затем побелев от жара в свете бледного северного солнца, величественное сооружение осело и потекло, как воск.

Стоя на берегу в толпе одетых в голубые ливреи слуг, рядом с возлюбленной ее старшего брата и собственным принцем, ласси наблюдала падение великого королевства троллей. Когда все кончилось, она могла думать только о том, что промерзла до костей и что домой им не попасть. Длинные трещины уже зазмеились по острову: он и дня не продержится.

К ней с застенчивой улыбкой приблизился молодой фавн. Он скинул с плеч ее невредимый ранец и протянул хозяйке. Сверху была привязана парка Ханса Петера.

— Я нашел это, когда прибирался нынче утром в покоях принца, госпожа, — произнес фавн негромко.

— Ох, спасибо! — Ласси начала надевать ее, но затем остановилась. — По правде говоря, если она кому и принадлежит, то тебе. — Она протянула парку Тове.

— А ты можешь надеть мою, — сказал Аспен. Еще один фавн подошел к ним, держа в руках сверкающую белую парку с красными полосами тролльской вышивки на ней. — Вряд ли ты от этого превратишься в медведя.

— Но если ты не возражаешь… — неуверенно начала ласси.

— Да? — Он взял ее за руку.

— Может быть, ты бы надел ее — в последний раз — и увез нас отсюда?

Принц сжал зубы, услышав это предложение, но все-таки кивнул. Он натянул парку и сапоги, которые ему принес другой слуга, брауни.

Ничего не произошло.

— Чары разрушены. — Он снял парку и нежно закутал в нее любимую. — Придется поискать другой способ. Если мы доплывем до ближайшего ледяного поля, а потом согреемся насколько возможно…