Солнце и луна

– Это письмо не мог написать Ричард де Люси. Мы никогда не встречались. Он даже не подозревает о моем существовании.

– Ваша дурная слава широко известна, – усмехнулся незнакомец.

Голос был с хрипотцой, но низкий и звучный, он шел вразрез с сомнительным обликом и поведением и намекал на благородное происхождение. Незнакомец отошел на пару шагов (чтобы успокоить ее?) и откупорил флягу.

– Глоток вина?

Филиппа не удостоила его ответом, покручивая шнурок с печатью. Королевский юстициарий, ни много, ни мало! Ричард де Люси выполнял обязанности первого министра короля Генриха, а во время его отлучек оставался регентом.

– Что ему от меня нужно?

– Я знаю это лишь в самых общих чертах и не думаю, что в письме содержится подробное разъяснение. Придется отправиться на аудиенцию в Вестминстер.

– Да, но мне не назначено…

– Как раз назначено. Лорд Ричард ожидает вас во вторник утром, и мне приказано сопроводить вас к нему.

– Вестминстер в полусотне миль отсюда, а до вторника остается всего два дня!

– В шестидесяти милях. Не так уж далеко. Если отправиться в путь с рассветом, вполне можно успеть. Завтра переночуем в ближайшем монастыре, а послезавтра у моей сестры.

– Мне что же, придется путешествовать в вашем обществе? И делить с вами кров? Это неслыханно!

– Все упреки – к лорду Ричарду. – Он бросил взгляд в просвет между крышами. – Вот-вот польет как из ведра. Надеюсь, там, где мы с вами укроемся, найдется лампа, чтобы вы могли, наконец, прочесть письмо и выяснить, чего хочет от вас…

– Да какая разница! Чего ради мне бросать все и пускаться в путь с… с… кстати, кто вы такой?

– Хью Уэксфорд к вашим услугам, миледи.

Недавний враг, внезапно и подозрительно обратившийся в союзника, отвесил Филиппе шутовской полупоклон. Выпрямившись, он небрежно откинул со лба растрепанные льняные волосы и снова приложился к фляге. Это был высокий широкоплечий мужчина, не просто крепкий, а какой-то… могучий на вид. Названное имя будило смутные воспоминания.

– Мы уже встречались?

– Нет, но у нас есть общий знакомый – некий Грэхем из Истингема.

– Грэхем Фокс?!

– Нынешний лорд Истингем и муж моей сестры. В ночь на вторник мы остановимся у них. Это несколько в сторону, зато там гораздо удобнее. К тому же Грэхем жаждет с вами повидаться.

В прошлом доверенный человек барона де Бове, одно время Грэхем Фокс был нареченным Филиппы, но так никогда и не стал ей мужем, потому что влюбился в англичанку по имени Джоанна и предпочел связать свою жизнь с ней. Это не слишком огорчило Филиппу: она согласилась на этот союз только ради поместья в Оксфордшире, которое отец намеревался дать за ней в приданое. Впрочем, она не прогадала, поместье все равно досталось ей в качестве утешения после разрыва помолвки. Перед смертью барон поручил Грэхему Фоксу отвезти Филиппу в Оксфорд и устроить ее там как можно лучше. За время пути они сблизились как добрые друзья.

– Значит, вы наемник, – сказала она задумчиво. – Грэхем что-то говорил о том, что вы дорого ценитесь как солдат.

– Ценился. До тех пор, пока была в порядке правая рука, – сказал Хью Уэксфорд небрежно, но Филиппа уловила в его голосе нотку горечи и невольно бросила взгляд на его руку, хотя тьма не позволяла хорошо разглядеть ее.

– Значит, теперь вы в свите лорда Ричарда? Лейтенант охраны?

– Нечто не столь… материальное. – Он, наконец, закупорил флягу. – Я из тех, кого можно заметить лишь по темным углам, да и то краем глаза.

– Шпион?

– Если хотите. Тайный сыщик. В числе прочего я умею без шума разузнать о человеке все, что нужно.

– А в ваши обязанности входит приставать по ночам к беззащитным женщинам?

– Только к тем, кому недостает благоразумия. – Он сделал шаг вперед, и Филиппа невольно отпрянула. – Вы сами угодили в ловушку, наивно полагая, что справитесь с кем угодно и где угодно.

– Я была вооружена и старалась вести себя тихо.

Это прозвучало глупо, и она сама это поняла.

– От таких, как я, нужно бежать сломя голову. Вы это инстинктивно почувствовали, но предпочли довериться не инстинкту, а разуму, а тот подвел вас, внушив, что кинжал – достойное оружие в любой схватке.

Он поднял кинжал и пренебрежительно хмыкнул. Филиппа залилась краской и благословила темноту (она терпеть не могла краснеть при людях).

– Вам и в голову не пришло целить в горло, – продолжал Хью. – Вы позволили притиснуть вас к стене, хотя этого нужно избегать любой ценой. Я уже не говорю о том, как легко было вас разоружить.

– Но ведь и я разоружила вас, – возразила девушка, – когда убедила спрятать оружие.

– Что ж, вы не совсем безнадежны, и большинство ваших ошибок можно списать на отсутствие опыта, а не на простую глупость.

– Значит, все это было трюком от начала до конца! Вы затеяли все это, чтобы посмотреть, как я себя поведу!

– Лорд Ричард хочет знать сильные и слабые стороны тех, кто его интересует. Признаюсь, я намеревался испытать, из какого вы теста, и вот мое мнение. – Он повертел кинжал, изучая инкрустированную рукоятку. – Вы совершили, чуть ли не все возможные ошибки, но не поддались панике и до последней минуты сохраняли самообладание. Это первое правило в подобных стычках. Вы хитростью заставили меня спрятать оружие. С интуицией у вас плоховато, но это можно поправить. Возможно, лорд Ричард прав, думая, что вас стоит завербовать.

– Завербовать? В шпионы?

– Называйте, как вам угодно. Речь идет о службе на благо короля и отечества. Прежде чем вопросы посыплются из вас, как горох из спелого стручка, прочтите все-таки письмо. – Он скорчил нетерпеливую гримасу. – Есть в этом городе хоть один освещенный угол в такое время? Я говорю не о книжных лавках, а о местах попроще, где можно поговорить без помех.

Сразу за углом был трактир «Красный бык», но Филиппе не слишком хотелось идти туда с этим человеком (как, впрочем, вообще, куда бы то ни было), ведь еще недавно он держал у ее горла отлично заточенное лезвие. Ее недоверие уменьшилось после его объяснений и упоминания о Грэхеме Фоксе, но не рассеялось до конца. Он мог наговорить о себе с три короба, и наверняка она знала лишь одно: он опасен, очень опасен.

– Можно получить назад кинжал?

– А стоит ли? С ним вы только напрасно рискуете.

– Это подарок дядюшки Лотульфа. Присвоить его – все равно, что украсть!

– Что ж, если с кинжалом вы охотнее пойдете со мной… – Хью передал девушке кинжал, который она поспешно спрятала под плащ, и отцепил от пояса ножны с ятаганом. – Вот! Это удвоит ваше ложное чувство безопасности.

Изумившись, после некоторого колебания Филиппа приняла этот дар примирения. Ножны были серебряные, тяжелые и своей формой повторяли форму лезвия в Виде полумесяца. Прицепить их к поясу удалось не без труда.

– Ну вот, что я говорил!

Вскинув голову, девушка ощутила на лице первые капли дождя. Через мгновение прозвучал раскат грома, и разверзлись хляби небесные. Она поспешно сунула письмо в сумку, к потрепанной копии «Новейшей логики» Аристотеля, а когда выпрямилась, Хью оказался неожиданно близко и набросил капюшон плаща ей на голову. Полыхнула молния, ярко осветив его лицо. Он был небрит и вообще как-то неухожен, но, пожалуй, это не умаляло его привлекательности. В мерцающем неверном свете глаза его казались очень добрыми и мягкими, чего уж никак не могло быть. И все же когда он взял ее за руку и повлек за собой, Филиппа больше не противилась.