Солнце краденое

У входа в каюту Макар остановился.

Или так скажет он сразу: «Привет, это я!»

Кто я-то? Прохожий? «Привет, я твой юридический муж.» Снова глупо и несуразно.

Еще Ойле влез крайне не вовремя. Может, она там уже возненавидеть успела Аверина?

Нет. Солнышко не такая. Она разумная, уравновешенная, одаренная и красивая. В отличие от него…

На всех фрегатах проекта "Совы" капитанские апартаменты занимали почти целый сектор центральной палубы. Кабинет, две спальни, два санузла, зал-столовая. При возникшей необходимости, из палубного пространства выделялись и детская зона с бассейном.

Одному ему не было в этом нужды.

Макар с детства привык к аскетизму, и все лишние с его точки зрения помещения просто закрыл. Большую часть он отвел на расширение биостанции, что-то еще занимала его личная бумажная библиотека, вывезенная с Земли, а оставшиеся помещения до сегодняшнего дня пустовали.

В его персональную зону теперь были открыты два входа: непосредственно из коридора и через спальню почти-что-супруги. О чем она не догадывается.

Безусловно, он лично мог войти туда без приглашения. Больше никто.

Остался один только шаг, он приложит ладонь к сенсору входа, дверь мягко втянется в стену и… Что дальше?

Постояв еще пару минут, но так ничего разумного и не придумав, Макар прислушался. Тихо. Подозрительно. По словам Петровича, Нэрис должны были выдать видер. Ожидаемо слышать звуки ее разговора с отцом, с новым конунгом, наконец. Сам он бы тут же со всеми связался.

А вдруг с ней что-то случилось?

Воображение услужливо нарисовало ему множество леденящих душу картин, одна другой красочней и страшнее. Мысленно проклиная скафандр, доктора, Лиглу, лиглян с их интригами, Мак дрожащей рукой прикоснулся к стене, и с тихим звуком, похожим на вздох, она приоткрылась.

Практически белая комната, все очень светлое, как он и просил. Его собственная каюта (чать его апартаментов) разительно отличалась: там царил темно-серый, не бесивший Аверина.

Бросались в глаза почему-то выдвинутые спальное место и стол, открытый шкаф, и полное ощущение царившего вокруг какого-то судорожного, в чем-то даже панического беспорядка.

Макар осторожно вошел, снова прислушиваясь. Нэрис нигде видно не было.

Метнулся вперед, открыл дверь в зону столовой, попутно выяснив, что здесь ее не было. Тревога все нарастала. Где могла спрятаться девушка в корабельной каюте? Тут он опустил взгляд на пол, собираясь искать ее под столом и замер.

Пятна крови. Следы босых ног, лужи воды на гладком белом полу и снова алая кровь.

Ощущение ужаса, в горле вдруг пересохло, колени предательски подкосились.

Макар взвыл.

Что с ней, она ранена? Может быть от отчаяния перерезала вены и где-то там его ждет уже хладное, а потому молчаливое тело той девушки, о которой все это время он грезил?

Рванулся вперед, пролетев по кровавым следам.

Тонкую перегородку в санузел инспектор снес за секунду ударом плеча, замерев на пороге.

Жива.

Она стояла под потоком воды, льющейся с потолка, бледная, как окружавшие ее стены и кусала бескровные губы. Отчего-то еще крупно дрожала и плакала. Абсолютно беззвучно, но горько.

А пугающе-свежая кровь яркими розовыми разводами переливалась под изящными пальцами ее длинных и стройных ног. Завораживающе-красивых. Непозволительно-обнаженных и пугающе-синих.

40. Супружеский ужин

Сова. Имперский фрегат A- IIV класса. Орбита Кеплер D звездной системы Кеплер 47, созвездие Лебедя

— Что?! — вцепился в нее, с ужасом ощущая холодную воду и выдернул ледяную фигурку из-под потока. — Что происходит?! Стоп вода!

Стуча гулко зубами она попыталась освободиться из рук. Прикрыться. Или присесть, а лучше все вместе и сразу.

— Отвечай! — еще раз встряхнул ее Мак. — горячая сушка на все!

Со всех сторон разом подул теплый ветер, она замерла. Струйка крови стекала по внутренней стороне ее бедер.

— Нет… — прошептала, и снова заплакала. — Нет!

Медленно взгляд опустив он все понял.

— Петрович! — рявкнул так, что она чуть не упала, но бережно удержал, не позволив ей выскользнуть снова из рук. — Твою мать, Петрович!

— Слушаю, мой капитан — раздалось смиренное.

— Я тебя выковыряю из рубки и выкину к шервовой заднице в космос. Прямо сейчас.

— Я…

— Почему не выполнен мой приказ? — его тон мог соперничать с ледяною водой, только что лившейся Нэрис на голову. — Почему каюта полностью не подготовлена для размещения женщины? Где средства гигиены?

Нэс ему робко взглянула в лицо, и глаза ее вдруг расширились, явно блеснув узнаванием.

— Отдельного распоряжения не было, — огрызнулся Петрович.

— Зато был строжайший запрет на использование ИскИнов с бракованным чипом беспрекословного повиновения. Помнишь об этом?

Впервые Аверин напомнил Петровичу. Тот подавленно промолчал.

— Где комплекты одежды? Я увидел здесь только пустой шкаф и постель. Где туалетные принадлежности?

— Левая верхняя ниша икс шесть, женские гигиенические капсулы приготовлены, — тихо ответил Петрович.

— Мне… нельзя их, — прохрипела вдруг Нэрис, умоляюще глядя на Мака.

— Их нельзя только девственницам. Ваша супруга… — протараторил Петрович.

— Молчать! — снова рявкнул яростно капитан. — Шервова задница, просто заткнись.

Тронул рукой практически невидимое углубление на стене рядом, она тут же послушно раздвинулась, обнажая ряд узеньких полок, оттуда достал черное пушистое полотенце, завернул в него Нэрис, снова не дав ей сбежать. Она успела согреться, но все еще крупно дрожала. Тоненькая и беззащитная. Снова он видел ее обнаженной. Эта картина опять будет стоять перед глазами неделю.

— Скажи, что тебе нужно, — заметив мечущийся ее взгляд мягко добавил. — Пожалуйста.

— Гранулы. И одежду, мне стыдно, простите меня, эти дни…

— Посмотри на меня, — уже требовательно произнес. Поймав снова взгляд, мягко добавил: — В женщине все прекрасно, поверь. И всегда. А почему ты стояла под холодной водой?

— Я… растерялась. Как горячую включить не поняла, а одежда пропала, и нечего…

Снова всхлипнула горько. Макар зарычал.

— Ты сам приказал ее не беспокоить, — быстро ответил Петрович.