Солнце мира богов. Том первый

Мы высматривали друг друга в темноте, ища то, что находилось здесь всё это время. Я едва смогла отогнать румянец с незнающих такого щёк, прежде чем в голове зазвучали останавливающие меня саму слова.

Великий Цикл, проклятая влюбчивая Элла и несчастные грабли у моего лба. Что толку в том, что я знаю о его любви?! Моей она ни коем образом сопутствовать не станет. Я знаю это — есть даже вероятность, что все его чувства ко мне испарятся в то мгновение, когда одна идиотка раскроет рот или… продолжит смотреть на него настолько по-дурацки.

— Я его не люблю, если тебе интересно, — ещё больше впала в манию я.

И зачем я про это сказала?

Мужчина хмыкнул, отвернул от меня голову и, выглядев обманчиво расслабленно, продолжил молча сидеть.

Исправлять ситуацию я могла и умела только одним способом: порывисто мазнула губами по его щеке, параллельно забираясь на колени и усаживаясь на него сверху. Ладони впились в его идеально выбритые щеки.

Господи, какой же он идеальный!

Язык прочертил влажную дорожку по его губам. Руки спустились вниз к напряжённым плечам, а затем обратно вверх к воротнику. Ответ на поцелуй последовал через секунду — крепкий, уверенный, с привкусом выпитого им шампанского и с той же газированной взрывчатой яркостью. Руки пробрались под ткань рубашки, жаждая пробраться вниз к обнаженной коже. Чем ниже, тем приятнее.

Верхняя пуговица отлетела неожиданно, я даже вздрогнула от перепуга, однако отстраниться не смогла — он негромко застонал и сжал меня ещё крепче.

Звездочка*:

Бедра неосознанно сжались на его ногах, губы сминались так, что горели огнем, спина и бедро практически плавились от его прикосновений. Я едва сдерживала себя от того, чтобы продолжить рвать рубашку дальше. Спуск вниз манил меня настолько сильно, что по коже бегали мурашки, чувствуя разгорающееся пламя внутри и дисгармонируя с прохладой ночи.

Первый барьер прошёл сквозь нас двоих, слегка выведя из омута страсти. Как оказалось, меня одну — стоило мне отвлечься от поцелуя, как он продолжил его сам, ускоренно спускаясь по подбородку, нежной коже шеи, ключице к груди.

— Езжай медленнее! — крикнула хриплым голосом вознице.

Мужчина в этот момент понял, что корсета и его заменителя на мне нет, а потому стянул сперва лямки платья, приподнимая грудь снизу и сжимая её так, чтобы мне было приятно, а не больно. Он будто чувствовал эту грань — что во время его проникновения, что сейчас.

Я зажмурила глаза от жгучего ощущения между ног. Внутри меня всё плавилось, горело и стекало вниз по бедрам, изнывая от того, что ещё даже не прикоснулось к нему.

— У нас буквально десять минут, — остановила мужа я.

Лямки я смогла поднять только с одной стороны — вторая никак не поддавалась моему желанию остаться с прикрытой грудью. Мое отстранение Виктору сперва не понравилось, однако стоило мне встать на сиденье, сойти на пол под его сжимающие мои бедра руки и собственное положение изнывающей от желания внутри девушки, а после сесть на колени, как всё изменилось.

Его тяжело и быстро вздымающаяся грудь на секунду застыла, руки потянулись было ко мне, но я предвидела его сопротивление — ремень, пуговицы, бельё. Я облизнула губы. Язык скользнул по твёрдой разгоряченной головке под его судорожный вздох. Я ментально усмехнулась, помогая себе рукой.

Верх-вниз. Встречая на пути мелкие венки, неровности и движущуюся плоть. Дыхание переросло в стоны, стоило мне углубить проникновение.

У него был ясный солоновато-мускатный вкус, сравнить который с чем-любо было невозможно. И это будоражило. Выводило из себя. Манило, околдовывало и заставляло продолжать до невозможности дышать, до его тщательно сдерживаемого хрипа и до собственных сжимающихся у основания члена пальцев.

Быстрые движения где-то внутри горла. Колени устали, бёдра слиплись от влаги на них. Я ощутила особую твердость, вернула всё к началу и продолжила плотно сжатыми губами и языком.

Он вздрогнул, схватил меня за волосы, растрепав всё, что было из их сооружено, сделал несколько наглых сильных движений и остановился.

Это было обжигающе порочно. Настолько отчетливо чувствовать вязко-сладковатый вкус на языке, все ещё желать грубости от него совсем не там и дьявольски довольно осознавать его удовлетворение во рту.

— Прибыли! — отрапортовал кучер.

Я облизала губы, проглотила и усмехнулась.

— Говорю же, — я поднялась, держась за его колено, — десять минут. По-другому всё было бы дольше. А так у меня даже ничего не устало, — я хмыкнула, — только щёки.

Конец звездочки:

Его молчание стало для меня признаком того, что спускаться на затёкших ногах мне придётся самой и первой. Однако, я ошиблась — Виктор очнулся, поправил всё, что было нужно, и подхватил меня, только открывшую дверцу.

— Возьми из нагрудного кармана платок, — произнёс он, а после добавил под моим взглядом непонимания, — помада.

Я хмыкнула и сделала всё, как он сказал, не удержавшись от привычного клоунского:

— А знаешь, где сейчас больше помады, чем на моих губах?

Глава 15 Взрывательная, задумчивая и властеотбирательная

Ночь в Солнечной Роще была волшебной. Чарующей, тихой и ужасающе тянущейся. Мерная такая, настолько же бесшумная, как дыхание Викторчика под моим боком. Он, вообще, казалось помер! Ни единого вздоха от него не доносилось. Я даже пару раз подползала под его бок, чтобы быть уверенной в его не трупячности, но мужчина каждый раз отодвигал меня, чтобы, как он сказал: «Дышалось свободнее». Жарко ему, видите ли. Дабл хамло.

И всё было бы прекрасно, если бы сегодня мы с малюткой хотели бы отсыпаться. Так нет же! Меня манило такое близкое и такое недоступное подземелье, а Виктор-вредный-писюн припёрся спать пьяной амфибией в мою спальню в женской половине. Откусить ему худосочный бочок хотелось сильнее с каждой секундой.

— Я замёрзла, — скрестила руки на груди.

И неважно, что сейчас лето — главное, что моя высунутая из-под одеялка нога мёрзнет. Вон, большой палец на ноге синеть начал! А. Это краска.

— Пять минут, и придёт слуга, чтобы зажечь камин, — как обычно не стал приспрашиваться или спорить лорд.

Отлично. Хоть за огоньком понаблюдать можно. Что мне делать ещё шесть часов, Цикл тебя покарай? Я уже перемыла кости всем, кого сегодня видела. А ещё тем, кто просто под мысль попал, и тем, кто мимо пробегал. Эх. Почему так тяжело?

Щелка из-под двери удлинилась, слившись с той, которая появилась при открытии. Я приготовилась к развлечению. Солнечная Роща была ими полна: хочешь — у окна сиди, хочешь — почитай, хочешь — повесься от скуки, хочешь — думай. Но про последнее осторожнее — вдруг главе рода не понравится. Ха. И тогда точно предпоследний вариант, только без «от скуки».