Солнце мое 2

Учитывая, что приходить на работу нужно было не к семи, а к восьми, при этом вечером уходить не в семь, а в пять, да и в промежутках между занятиями не приходилось с детьми (и кастрюлями-вёдрами, без няни-то) носиться — сиди себе в кабинете, бумажки перекладывай! — мама прям раздышалась. Два дня с обеда она отдыхала, а на три полных свободных дня на магазин выходила, чтоб Алёну отпустить. Они неплохо подкопили денежек, и Саша задумал даже машину поменять. Пошёл как раз по среднему варианту: заказал через знакомого, чтоб ему из Владика не пригнали даже, а трейлером привезли «Ниссан»-универсал, со дня на день ждём. Очень любопытно мне — что за универсал такой?

Но я в торговлю лезть не хотела. Душа не лежит.

А деньги вот лежат. Съёживаются на глазах, сволочи…

— Ну, и что делать? — я в раздумьях подперла щёку кулаком. — Может, золото купить? Оно, вроде, не так сильно дешевеет.

Папа поморщился.

— Ты знаешь, смотрели мы золото. Если ты хочешь вложить лет на двадцать — может, и есть смысл. А так рынок может очень сильно колебаться. Алексеевна хотела взять — испугалась. Говорит, в январе-феврале цены сильно выросли, а потом упали, и ещё падают. Причём, слитком ты не возьмёшь — это сразу большая сумма нужна, да куча всяких заморочек, а в ювелирном брать — там же ещё цена работы приплюсовывается. А захочешь сдать — примут у тебя только по цене лома, имей в виду.

Я озадачилась и некоторое время сидела, уныло гоняя в голове всякие соображения.

— Большая сумма-то? — спросил папа.

— Да-а, не особо. Пять лимонов.

— Так, покарауль-ка, я щас.

Пять минут я сидела в магазине, гадая: что это за загадочные телодвижения? А он, оказывается, за газетой объявлений бегал! Папа сгрёб в сторону кульки с печеньями, с которыми мы пили чай, и развернул страницу объявлений.

— Так. Давай посмотрим. О, кстати! Саша-то машину почём взял?

— Тыщ за семь, кажись.

Долларов, понятно. Ездил менять их аж в Москву. Даже с учётом оплаты перелёта получилось сильно выгоднее, чем тут к перекупам идти. В банках почему-то по-прежнему меняли только какие-то смешные суммы, а у барыг цена выросла аж до пятнадцати тысяч рублей за один бакс. Пользуются, мерзавцы, тем, что у людей выбора особо нет. Маленькую сумму обменивать не полетишь же. А в Москве можно было купить по шесть, а если повезёт — даже и по пять тысяч. Так что Саша летал. Насколько я знаю, чтоб нужную сумму набрать, немного и в долги залез (в рублях, правда, что не так страшно) — из расчёта, что продаст «Ниву», как только японка приедет, и отдаст.

— Тут вот даже подешевле предлагают. Есть за пять, за шесть…

Я заглянула в объявления.

— М-м! Так год какой! А у Саши она довольно молодая, девяносто третьего. С какого-то аукциона, я не совсем поняла. Оценка, сказали, на пять с минусом.

— О! Ну это тогда даже дёшево! — удивился папа.

— Перегонщик хороший знакомый, много лет в одной конторе работали. За доставку мало взял.

— Ну, тогда ясно. Ну, что, я-то хотел… — он перелистнул страницу. — Да вот, смотри.

Я села ближе, чтоб всё время не перевешиваться через стол.

— Ну! Недвижимость! Откуда у меня такие деньжищи?!

— Погоди, посмотрим…

Мы перечитали всю колонку местами довольно бестолковых объявлений и из тех, где продавцы всё-таки догадались написать желаемую сумму продажи, сделали вывод, что на сегодняшний момент цена удивительным образом устаканилась ровненько на планке миллион за квадратный метр.

— И что я куплю за пять миллионов? — фыркнула я.

— Пять-не пять, а если дело веселей пойдёт, маленькое что-нибудь можно взять. Вот, смотри: «Малосемейка, пер. Пограничный-1, 14 кв.м., с/у, плита».

— Четырнадцать квадратов? — поразилась я.

— Так малосемейка же. Зато это не в секции комната, где на всех один туалет, а свой санузел отдельный.

— Куда они там его втиснули?

— Хочешь — позвони. Съездим, посмотрим.

— Да ну, чё ездить-то без денег.

— Ну, положим, десятку-то недостающую я б тебе дал. За пару месяцев отдашь.

— А плита, интересно, чё такое?

— Ну, видимо, отдельной кухни нет, просто в комнате плита стоит.

— Прико-о-ольно.

— Зато сдавать хорошо. Одинокому человеку или даже паре. Сейчас с области приезжих сколько, работать в город едут. На дорогое жильё денег у людей особо нет.

— Ну… Давай посмотрим.

— Так звони. Телефон вон, договаривайся.

В итоге мы неожиданно договорились поехать смотреть как бы… кхм… квартиру.

Хозяйка готова была показать прям вот сейчас — ну, в течение часа-полутора, а вечером нет. Я сперва даже расстроилась. Но тут папа, который рядом сидел и слушал, махнул:

— Соглашайся. Сейчас подмена придёт, сразу сгоняем, да я на берег поеду.

Я удивилась, но в трубку сказала, чтоб нас ждали.

— Продавца наняли?

— Да Антонина, сестра твоя, согласилась подработать.

Я не поняла:

— Какая сестра?

— Двоюродная, с Хабаровска.

— Она приехала, что ли?

— Ага. Учиться здесь хочет. Пока время есть — согласилась. Она уж раза три тут приходила, так что знает уж всё.

— А-а…

Тоня была младше меня на год и не видела я её лет с пяти, как раз с того дня, когда они на Дальний Восток уезжали.

И тут она как раз пришла.

— Тонечка, привет! Я — Ольга, помнишь меня?

— Очень смутно, — честно засмеялась она.

— Блин, знала бы, я б хоть тортик купила. Ну, ничё. Нам сейчас убегать надо, но я мимо всё равно буду проноситься, заскочу, потреплемся.

— Ну, давай!

ХАТКА

Запрыгнули мы в папин «паджерик», понеслись. Город я, вот честно, знаю плохо и сперва думала, что переулок Пограничный — это где-то чуть ли не во Втором Иркутске (лютая окраина), но оказалось — довольно близко к центру, но пешком от остановки далеко: от Баргузина — вниз, вниз, почти до самой Ангары. Точнее, до так называемой Верхней набережной, имеющей сейчас совершенно заброшенный вид, более напоминающий длинный, заросший бурьянами пустырь вдоль реки. Когда-то, наверное, дом выглядел нарядно и даже претенциозно — широкие стеклянные рекреации (в которых классно смотрелся бы зимний сад), уступами спускающиеся к воде секции — по силуэту здание напоминало многопалубный корабль. Но сейчас… Мало того, что его сто лет не ремонтировали, так ещё стёкла в галерее (или что это?) частью выбиты, частью вынуты и заменены на фанеру, а сквозь оставшиеся проглядывают груды хлама.

Внутри оказалось примерно также. Широкие чуть не пятиметровые коридоры загажены, в кой-каких углах виднелись признаки ночёвки бомжей и кучки использованных шприцев.

— Чёт как-то тут страшненько, — поёжилась я.

Папа оглянулся, покивал:

— Согласен. Ну, раз уж приехали, давай посмотрим — что за хатка?

Хозяйка, дама довольно нервная, продемонстрировала нам апартаменты. Оказывается, по документам это была мини-секция на две комнаты: четырнадцать и восемнадцать квадратных метров, стоящих бок о бок. Между комнатами и общим коридором первоначально был втиснут закуток без окон: прихожая, из которой налево шёл крохотный совмещённый санузел, направо — небольшая тёмная общая кухня. Соседи сговорились и разделили этот вход пополам, вместо кухни поставили второй санузел, а плиты заволокли в комнаты. Получилось две раздельных квартирки. Всё это, естественно, без согласований. Плюс к тому, если коридорчик выглядел посвежее просто в силу того, что был недавно только разгорожен, сама комната оказалась убита просто до невозможности. Сколько ещё в ремонт вваливать придётся?