Солнце Моей Жизни

По многочисленным жалобам соседей, учителей и знакомых моя бабка всё больше убеждалась в моей невменяемости и ненормальности. Она не понимала, что сама сотворила этого монстра. Больше не имея возможности запирать меня в чулане, теперь она перестала пускать меня домой ночевать.

Бывало, что по несколько дней я проводил в подвале, или на чердаке под крышей. У меня не было доступа к телевизору или компьютерным играм, поэтому только книги спасали меня от холодного одиночества. В минуты отчаяния я погружался в романы, в выдуманные миры. Представляя себя героем очередной истории, я уже не был таким жалким и слабым мальчишкой. Литература позволяла моему воображению отгородиться от убогой реальности.

Я знал, что свяжу себя с писательством. Оно привносило порядок в мой хаос, было единственным светлым убежищем, в котором я мог укрыться. Книги никогда не предавали меня, и я со всей страстью платил им тем же.

Вспоминая годы своего озлобленного детства, проводя сам с собой этот жалкий психоанализ, я всё чётче вижу, какую тину всколыхнула во мне эта упрямая девчонка. Пытаюсь глубже понять себя в отчаянной попытке избавится от наваждения. Я уже не знаю, где я — писатель, а где — мой тёмный попутчик. Слишком долго я выстраивал стену между собой и своими демонами, чтобы какая-то девчонка смогла так просто разрушить её лёгким стуком каблучков по оголённым нервам моей души.

Ненавижу это чувство неопределённости и зависимости, которое рождается во мне из-за необходимости постоянно предпринимать что-то, чтобы удержать её. Всё равно, чтобы я ни делал, она постоянно выскальзывает из моих рук. Утекает сквозь пальцы подобно чистой горной реке — стоит мне окунуть в её живительную прохладу своё горящее от долгого подъёма лицо, как она тут же устремляется вдаль, искрясь и переливаясь в подвижном водовороте. Я никогда не успеваю за ней.

Я теряю контроль, а это значит только одно. Значит, что мой внутренний демон скоро вырвется наружу, круша и сметая всё на своём пути. Я уже чувствую, как он скребётся в дверь темницы своими когтистыми лапами. Ещё немного безумства Киры, и его побег будет неизбежен. Тогда он в вероломном неистовстве начнёт ломать всё вокруг, пока не останется ничего, что ещё можно спасти. Он будет биться за свою свободу и в этой схватке неизбежно оттолкнёт её, разорвёт на части её жизнь и не оставит после себя ничего целого.

Какого чёрта эта несносная девчонка постоянно поднимает из моей души всё то дерьмо, которое я так успешно прятал долгие годы, завёрнутым в приятную обёртку успешного и независимого человека? Мне просто нужно подчинить её, не дать ей возможности принимать решения самой. Прошлый раз всё почти получилось. Приехав в Нью Йорк и встретив её во второй раз, я убедился, что она всегда будет возвращаться ко мне. В следующий раз я не дам глупым сантиментам взять верх, и сделаю всё, чтобы положить конец её попыткам бегства.

Я подхожу к окну и смотрю на неприветливый железобетонный город. Чувствую себя таким же потерянным посреди этого бездушного мегаполиса, как герой романа Фаулза «Любовница французского лейтенанта», Чарльз Смитсон, который безуспешно разыскивал свою сбежавшую возлюбленную по всему Лондону. Сыграв роковую роль в её жизни, он сам в итоге оказался побеждённым ею. Множественность концовок этого романа всегда привлекала меня. Автор не всезнающ. Он творит вселенную, целый мир, но законы этого мира не подчиняются ему, как и поведение героев. Они своевольны, непокорны и бесконтрольны. Творят свою правду жизни. Я тоже пытался вписать Киру в свой роман, навязать ей законы существования в моём мире. Но она упорно ускользала, меняя правила, путая мне карты. И вот теперь я уже не знаю, кто из нас всесильный автор, а кто — ведомый персонаж.

Вспоминаю строки из романа. «Какой бы жалкой и пустой в железных тисках города ни казалась жизнь, нужно стойко держаться. И снова выходить в бездонный, солёный, равнодушный океан».

Докуриваю сигарету и бросаю в окно. Смотрю, как долго окурок летит с высоты шестидесятого этажа. Потом, набросив футболку, выхожу из квартиры.

Я не знаю, куда направлюсь, но отсутствие промежуточной цели не меняет вектор моего движения к конечной точке. Поезд моей одержимости разогнался до предела и теперь несётся вперёд со всей обречённостью товарняка, сошедшего с рельс. Я собью любого, кто встанет на моём пути.

ГЛАВА 13. В ГОСТЯХ

КИРА

— Хочешь кофе? — доносится до меня голос Джейка с кухни.

Прошло уже пол часа с того момента, как я проснулась в чужой квартире во второй раз за эти сутки. Даже не верится, что с момента, как я ушла от Кирилла ночью прошло меньше двенадцати часов. Сейчас всего час дня. Мы с Джейком гуляли до пяти утра, а потом он позвал мне немного поспать в его квартире, которая располагалась неподалёку. По-дружески.

Парень предлагал мне свою спальню, а сам хотел лечь на диване, но я настояла, что мне будет удобно в гостиной. Нам обоим было немного неудобно. Джейк не пытался сделать ничего такого, что выходило бы за рамки «дружеского» общения. Однако я видела, как он украдкой бросает на меня взгляды, когда думает, что я не увлечена чем-то ещё. Джейк дал мне одеяло и на секунду застыл в растерянности, запустив руку в свои длинные волосы. Тогда я не стала дожидаться его дальнейших действий, улеглась на диван и пожелала ему спокойной ночи, тем самым отрезая возможность дальнейшего общения. Он понял мой намёк и ушёл в свою комнату, потихоньку прикрыв за собой дверь.

Джейк оказался замечательным человеком и интересным собеседником. Он был симпатичным парнем примерно моего возраста, наше чувство юмора совпадало. Я не понимала, чего ещё мне надо? Это так странно — быть наедине с приятным парнем, и ничего, абсолютно ничего не чувствовать. Я хотела сразу дать ему понять, что не готова к отношениям, когда он спросил, встречаюсь ли я с кем-то. Не знаю, можно ли сказать, что мы с Кириллом встречаемся? Такой простой ярлык никак не клеился на наши бурные и непонятные отношения, однако я хотела дать Джейку понять, что мы с ним не можем рассчитывать на лёгкий конфетно-букетный период. На несколько секунд задумавшись над его вопросом, я промямлила:

— Наверное.

— Наверное? — Джейк удивлённо посмотрел на меня. — Ты не уверена, встречаешься ли с кем-то?

— Да, я знаю, что это звучит странно. — Я отхлебнула из горячей кружки. Горло слегка обожгло. — У нас всё запутано. Мы расстались на год, а теперь вот он приехал в Нью Йорк, и мы встретились несколько раз…

— Но ты хочешь этих отношений? — Джек испытующе уставился на меня.

Эх, Джейк, если бы я знала ответ на этот вопрос! Я тяжело вздохнула и принялась кусать щёки. Я всегда так делаю, когда о чём-то размышляю, или переживаю. Ужасная привычка.

— Пока он не приехал я была уверена, что не хочу. — Я правда пыталась трезво взглянуть на ситуацию. Удивительно, но с Джейком, таким правильным и рассудительным, это выходило проще, чем с Лией. Она слишком давно меня знала, чтобы быть беспристрастной. Она пыталась меня уберечь. А Джейк, своими простыми и такими обычными вопросами, будто выводил всю нашу муть с Кириллом на чистую воду.

— А теперь? — Джейк продолжал спокойно всматриваться в моё лицо.

— Теперь я уже не уверена. — Я прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях. — Хотя нет, не так. Разумом я всё ещё уверена, что наши отношения обречены, однако моё тело… — я осеклась. Наверное, с моей стороны было слишком жестоко говорить с парнем, которому я нравилась о том, как дико я желаю другого.