Солнце полуночи

— Что, Элис? Что ты скрываешь?

Я услышал ворчание Эмметта. Он всегда расстраивался, когда Элис и я вели такие беседы как эта.

Она покачала головой, стараясь не впустить меня.

— Это о девушке? — потребовал я. — Это о Белле?

Она сосредоточилась, скрипя зубами, но, когда я произнес имя Беллы, она допустила ошибку. Ее промах длился всего крошечную часть секунды, но этого было достаточно.

— НЕТ! — закричал я. Я слышал, как мой стул грохнулся об пол, и только потом я осознал, что я стою на ногах.

— Эдвард! — Карлайл тоже вскочил. Его руки были на моих плечах. Я едва сознавал это.

— Это становиться все яснее, — прошептала Элис. — Каждую минуту твоя решительность крепнет. Есть только два пути. Покинуть ее — это первый. Есть и другой, Эдвард.

Я мог видеть, что она видела… но я не мог принять это.

— Нет, — снова сказал я; в моем протесте не было никакого смысла. Мои ноги стали ватными, и мне пришлось обхватить стол.

— Кто-нибудь, пожалуйста, посвятите нас в эту великую тайну! — жаловался Эмметт.

— Я должен уехать, — прошептал я Элис, не обращая на него внимания.

— Эдвард, мы уже говорили об этом, — громко сказал Эмметт. — Только так можно заставить девчонку разговориться. Кроме того, если ты исчезнешь, мы не будем знать наверняка, проболталась она или нет. Ты должен остаться и помешать этому.

— Я не вижу, чтоб ты куда-нибудь уезжал, Эдвард, — сказала мне Элис. — Я не знаю, способен ли ты теперь сделать это. Подумай об этом, — сказала она тихо. — Думай об отъезде.

Я видел, что она имела в виду. Да, идея больше никогда не видеть девушку была… мучительной. Но это было необходимо. Я не мог допустить такое будущее. Очевидно, я обрек ее.

— Я не совсем уверена в Джаспере, Эдвард, — продолжала Элис. — Если ты уедешь, если Джаспер решит, что она опасна для нас…

— Этого я не слышу, — сопротивлялся я, все еще не до конца осознавая, что мы не одни. Джаспер вздрогнул. Он не будет делать то, что могло бы навредить Элис.

— Не прямо сейчас. Ты готов рискнуть ее жизнью, и оставить её в опасности?

— Зачем ты делаешь это со мной? — простонал я. Я обхватил голову руками.

Я не был защитником Беллы. Я не мог быть им. Разве Элис не видела в будущем для этого достаточно доказательств?

Я тоже люблю ее. Или буду любить. Это не одно и тоже, но я хочу оградить её от этого.

— Любишь ее тоже? — недоверчиво зашептал я.

Она вздохнула.

— Ты настолько слеп, Эдвард. Не можешь увидеть, к чему это тебя ведет? Не можешь увидеть, где ты уже? Это столь же неизбежно, как то, что солнце встает на востоке. Смотри, что я вижу…

В ужасе я мотал головой.

— Нет.

Я попытался убрать видения, которые она показывала.

— Я не должен следовать этому пути. Я уеду. Я изменю будущее.

— Ты можешь попробовать, — со скепсисом сказала она.

— Да хватит вам! — проворчал Эмметт.

— Обрати внимание, — прошептала ему Роуз. — Элис видит, что он влюбиться в человека! Как Эдвард из романа! — она издала как будто застегнула себе рот.

Я едва услышал ее.

— Что? — ошарашено сказал Эмметт. Затем его раскатистый смех отозвался эхом через всю комнату. — И это все, что произойдет? — Он засмеялся снова. — Грубый прием, Эдвард.

Я почувствовал его руку на своем плече и рассеянно сбросил ее. Я не мог обращать на него внимание.

— Влюбится в человека? — повторила Эсме ошеломленным голосом. — В девушку, которую сегодня спас? Влюбится в нее?

— Что ты видишь, Элис? Скажи, что именно, — потребовал Джаспер.

Она повернулась к нему, я продолжал бесчувственно смотреть на её лицо.

— Все зависит от того, достаточно ли он силен. Он либо убьет ее сам… — она повернулась, чтоб снова встретить мой пристальный взгляд, — …что по-настоящему не устраивает меня, Эдвард, не говоря уже о том, что это сделает с тобой… — она снова повернулась к Джасперу, — Или она будет одной из нас.

Кто-то начал судорожно хватать ртом воздух; я не мог увидеть кто именно.

— Этого не случится! — снова закричал я. — Всё что угодно, но не так!

Элис, казалось, не услышала меня.

— Всё это зависит, — повторила она. — Ему может хватить сил, чтобы не убить её, но он будет к этому очень близок. Для этого понадобиться огромное количество самоконтроля, — она задумалась. — Больше, чем у Карлайла. Ему достаточно быть просто сильным… Единственное, на что он точно не способен — так это быть от неё далеко. Заранее проигрышный вариант.

Я потерял дар речи. Никто больше, казалось, тоже не был в состоянии говорить. Все в комнате замерло.

Я уставился на Элис, а все остальные уставились на меня. Я мог видеть свое собственное выражение ужаса с пяти разных точек зрения.

После долгой паузы Карлайл вздохнул.

— Что ж это… усложняет дело.

— Это точно, — согласился Эмметт. Его голос до сих пор был на грани смеха. Поразительно, что Эмметт мог углядеть хоть что-то смешное в моей рушащейся жизни.

— Однако, я полагаю, что планы остаются теми же, — задумчиво сказал Карлайл. — Мы останемся и проследим. Очевидно, никто… не причинит девушке боль.

Я напрягся…

— Нет, — сказал спокойно Джаспер. — Я могу согласиться на это, если Элис видит только два варианта…

— Нет! — мой голос не был криком, не был рычанием, не был воплем отчаянья, но он собрал в себе все это. — Нет!

Я должен был уехать, чтобы быть вдали от шума их мыслей: отвращение Розали, смех Эмметта, неисчерпаемое терпение Карлайла…

Хуже: уверенность Элис, уверенность Джаспера в уверенности Элис.

Хуже всего: радость Эсме.

Я выскользнул из комнаты. Эсме коснулась моей руки, когда я прошел мимо, но не осознал этого жеста.

Я начал бежать до того как выбрался из дома. Я пересек реку одним прыжком и умчался в лес. Снова начался дождь, такой сильный, что одежда вся пропиталась водой уже через несколько мгновений. Мне нравилась сплошная стена воды, она отдела меня от остальной части мира. Это позволило мне оказаться в одиночестве.

Я бежал прямо на восток, через горы, не изменяя своей прямой траектории, до тех пор пока не смог увидеть огни Сиэтла по другую сторону шума. Я остановился, прежде чем коснулся границы человеческого поселения.