Солнце Солнц

Сейчас все эти изумруды, гранаты и рубины, сотворенные пламенем Кандеса, двигались по другим орбитам. В луче света то и дело мелькали сокровища, попавшие сюда с другого края света: янтарь или алмазы. Монеты двух десятков государств с чеканными профилями кормчих и королей вторгались в облака из платины и серебряных пуговиц. Под прохудившейся сетью стояли картины — небесные пейзажи и строгие портреты мужчин, глаза которых оживали, будто у проснувшихся призраков, когда их касался луч света. Одна картина — только одна! — отделилась от остальных, и теперь в центре разгулявшегося циклона стоял высокий, суровый человек в черном платье, черные глаза которого — глаза высокомерного родителя — презрительно смотрели на мародеров. Иллюзию реальности портила лишь золоченая рама. В груди мужчины зияла свежая дыра — след от пули, выпущенной первым вошедшим сюда слипстримером.

Венера не сомневалась — эпизод еще долго будет предметом шуток и подначек.

Чейсон с полнейшим равнодушием проплыл через все эти сияющие созвездия в направлении капитанского мостика. Венера поспешила за мужем, не забыв, правда, прихватить по пути парочку приглянувшихся вещиц.

Фонарик в руке адмирала осветил тесное старомодное помещение. Венера ожидала увидеть скелеты, но никаких следов насилия не обнаружила — очевидно, Анетин отличался склонностью к порядку и чистоте. В центре комнаты стоял пьедестал для карты, и сверху к нему была пристегнута шкатулка из кости, инкрустированная фантастическими сценами из мифов: мужчины и женщины на животных, которых, насколько она помнила, называли лошадями. Рука Чейсона застыла над крышкой.

— Ну же, открывай! — Конечно, он не мог ее услышать; даже свой голос показался Венере приглушенным. Она подскочила, чтобы схватить шкатулку, и в этот самый момент Чейсон откинул крышку. Два фонарика осветили содержимое.

Находившийся в ней предмет был простым белым цилиндром немного длиннее ее ладони, с черным ободком по центру и петлей на конце, за которую его можно было взять. Сделан он был из какого-то прозрачного кристалла. Чейсон снова заколебался, затем все же вынул кристалл из шкатулки.

— Ключ к Кандесу, — прокричал он, наклонившись к Венере, но она все равно едва расслышала сквозь металл. — Как и сказано в старых книгах.

— Будем надеяться, что он работает.

— Кандес же работает. Почему бы и нет? — Он положил ключ в шкатулку, закрыл крышку и замер на несколько мгновений, опустив, словно в молитве, голову.

Озадаченная, Венера снова наклонилась к нему.

— В чем дело?

Ей показалось или он действительно вздохнул?

— Я просто пытаюсь решить, что делать дальше. Гехелленцы будут кружить вокруг Листа Хора, пока мы не выйдем. Как нам добраться до Кандеса?

— А ты не из тех, кто умеет радоваться жизни, верно? — Да, сама она об этом не подумала. А наверно следовало бы — потому что он был прав.

Между княжествами Кандеса и самим Солнцем Солнц лежало широкое пустое пространство. Венера знала, что им придется пройти двести или триста миль, чтобы добраться до древнего солнца. Температура на Кандесе была такая высокая, что ни облаков, ни жилья, ни вообще чего-то живого быть там просто не могло. Изрядно потрепанный экспедиционный флот Слипстрима станет легкой мишенью для боевых сил Гехеллена.

— Если мы пошлем других, отвлечем гехелленцев, а сами возьмем «Ладью»…

Он покачал головой.

— Нас заметят. Сейчас до Кандеса не добраться даже на байке.

— Значит, придется затаиться. Подождать, пока они уйдут.

— Но есть другая проблема, — сказал он. — У нас почти нет времени.

— Что?

— Тот дредноут… Судя по твоим фотографиям, он вот-вот будет готов. И через несколько дней флот Слипстрима вступит в схватку с Мавери. Если Формация Фалкон собирается напасть на Слипстрим, значит, они уже сосредоточивают силы.

Венера хмуро посмотрела на шкатулку. Первоначальный план состоял в следующем: посетить Кандес во время его ночного цикла, чтобы Обри Махаллан сотворила с Солнцем Солнц обещанное маленькое чудо, а потом кратчайшим курсом и на полной скорости идти к Формации Фалкон и секретной верфи. Махаллан утверждала, что может установить на механизмах Кандеса некий таймер, который вызовет нужное действие через заранее рассчитанное время.

— Кому-то придется остаться, — сказала она. — Подождать, пока наши корабли уйдут, а гехелленцы бросятся в погоню. И потом идти к солнцу.

— Именно так я и думаю, — согласился Чейсон. — Первая кандидатура — Махаллан, конечно. И кто-то должен остаться с ней, чтобы обеспечить выполнение плана. Полагаю, с этим наилучшим образом справится Карриер.

— Я, — вставила поспешно Венера.

— Нет, дорогая, я абсолютно…

— А что? Думаешь, я буду в большей безопасности на борту «Ладьи», когда вы вступите в сражение против Фалкона? Кроме того, любовь моя, это наш совместный план, твой и мой. Кому мы можем доверить его осуществление, если не друг другу? Тебе нужно будет сосредоточиться на военных задачах и не беспокоиться о том, сделала ли Махаллан свою работу и надежен Лайл Карриер. Тебе нужен кто-то, кому ты можешь доверять.

— А тебе я доверять могу.

— Ну, Чейсон, это прозвучало почти как вопрос. — Она засмеялась и ущипнула его за руку. — Это самый лучший план, признайся.

Он согласился, и они повернулись к выходу. Когда Чейсон снимал шкатулку с пьедестала, из-под нее выкатилось что-то маленькое. Он не заметил. Венера посветила фонариком — вот оно, уплывает к переднему иллюминатору. Она потянулась, поймала вещицу и взяла ее двумя пальцами.

Это было кольцо, мужская печатка. Кроваво-красный матовый камень с изображением стоящей на задних ногах лошади. У лошади были крылья.

Она засунула кольцо в перчатку и последовала за мужем с мостика.

Радостный вопль эхом разнесся по «Ладье», когда из-за деревянной двери влетела добрая пригоршня золота и драгоценностей. Через секунду за ними следом протиснулся человек в красном защитном костюме. Он размахивал руками, а из круглого медного шлема доносились неразборчивые приглушенные звуки. Впрочем, на него никто не обращал внимания. Члены экипажа и офицеры, призванные, и добровольцы, все, забыв о приличиях, набросились на сокровище. Человек в защитном костюме снял наконец шлем и завопил:

— Это мелочь, мальчики! Там тонны всего этого! Тонны! Легкая рука опустилась на плечо Хайдена.

— Привет, — сказала ему на ухо Обри. Хайден почувствовал, что заливается краской. Сердце учащенно забилось.

— Тебя хочет видеть адмирал, — продолжала она и, посмотрев в сторону, добавила: — А они, похоже, довольны, а?

Он рассмеялся. Довольны? Слабо сказано. Люди плакали, дрались из-за безделушек, кричали, прыгали и отскакивали от стен.

Ее первые слова только теперь дошли до его сознания.