Солнце сознания. Глиняные лампы

Человек может стать лишь самим собой. У него все равно не получится уподобиться кому-либо.

Возможно, вы усмехнулись, когда я назвал этого человека мальчиком. Но если вы вдумаетесь, то будете не смеяться, а плакать, потому что поймете, что даже в вас пребывает детское мироощущение. А разве вы сами не хотите уподобиться кому-то? У вас достанет мужества и зрелости быть самим собой? Если все люди зрелы, тогда не возникает вопрос подражания кому-либо. Может быть, подражательство, последователи. ученики, учителя - все это существует как раз из-за детского мироощущения? Помните о том, что интеллект, который хочет подражать, не только незрел, но и слеп.

Что же я ответил этому престарелому мальчику?

«Друг, - сказал я.
– Тот, кто хочет уподобиться кому-то, теряет себя».

Каждое семя содержит в себе собственное дерево, это же верно в отношении каждого человека. Можно быть только самим собой. Может статься, что в попытках стать кем-то другим человек так и не станет самим собой. Отыщи свое предназначение, именно в нем пребывает путь личного развития. И нет для человека иного идеала. Во имя идеалов люди сбиваются с пути личного развития. Так они никуда не приходят. Я вижу, как люди кончают с жизнью самоубийством под занавесом идеалов, которые могут вызывать исключительно суициды.

Что я буду делать, если попытаюсь уподобиться кому-то? Я подавлю и убью себя. Я буду питать ненависть в отношении самого себя. Дело окончится лицемерием и самоубийством, ведь я стану притворяться тем, кого в действительности не представляю собой. Когда в человеке развивается двойственность, он становится лицемером. Когда в личности возникает противоречие, он становится лживым, нерелигиозным. По самой природе вещей такие неестественные усилия могут принести лишь боль, тревогу и сожаление. Сильное напряжение причиняет человеку адские муки. Исключая идеал, рожденный из личной истины и собственных способностей, а также дисциплину, которая сама собой словно тень возникает вслед за таким идеалом, все остальное уродует человека. Заимствованный извне образ поведения, идеал, дисциплина -все это ведет человека к самоубийству.

Поэтому я сказал престарелому мальчику: «Ищи себя. Обрети самого себя. В божью дверь проходят только те люди, которые нашли себя».

Через эту дверь может войти настоящий Рама, но только не Рама из Рам-Лилы. Когда какой-то человек, воодушевленный внешними идеалами, выражает желание придать себе некую форму, он ведет себя как Рама из Рам-Лилы. Одному человеку может лучше удастся эта роль, другому хуже. Но в конечном итоге чем успешнее в роли человек, тем дальше он от самого себя. Ваш успех в роли Рамы из Рам-Лилы это в действительности провал в отношении самого себя. Раму, Будду и Махавиру нельзя делать образцами для подражания. Тот, кто надевает такую маску, не излучает музыку, независимость, истину в своей индивидуальности.

Бог будет относиться к такому человеку так же, как относился царь Смарта к человеку, который так привык подражать голосу соловья, что совсем забыл человеческий голос. Этот певец был очень знаменит. Послушать его сходились люди со всей округи. Он хотел продемонстрировать свое искусство даже перед царем. После мытарств он все же добился разрешения предстать перед царем. Он думал, что царь похвалит его и наградит чем-нибудь. Но этому ожиданию не было суждено сбыться. Что же сказал ему царь?

«Господа, я услышал пение самого соловья.
– объявил царь.
– Мне хотелось бы, чтобы люди пели не соловьиные, а человеческие песни, потому что мы рождены именно для таких песен. Придумай человеческую песню, а потом приходи ко мне. Я готов принять и наградить тебя».

Разумеется, жить следует никому не подражая. Нужно растить дерево, которое скрыто в собственном семени. Жизнь это не подражательство, а всегда новое творчество.

14.

Люди строят храм. Я прохожу мимо него и задаюсь вопросом: «Храмов и так очень много. Мне кажется, люди стали реже посещать их. Для чего же люди возводят этот новый храм?»

Мало того, продолжается строительство и других храмов. Каждый день сдаются новые храмы. Храмы все время строят, а между тем люди все реже приходят в них. Где же разгадка этого явления? Я много размышлял, но так ничего и не придумал. Потом я обратился к старому каменщику, который работал на строительстве храма. Я полагал, что ему известна причина, по которой люди не перестают возводить новые храмы, ведь он построил множество храмов. Старик засмеялся, услышав мой вопрос, а потом повел меня внутрь храма, где рабочие обрабатывали каменные плиты. Рядом уже возвышались статуи Бога. Старик может сказать мне, что храмы строятся ради статуй Бога, подумал я. Но такой ответ не удовлетворил бы мое любопытство. Тогда я спросил бы, зачем работники вообще изготавливают эти статуи. Но потом я понял, что ошибся. Старик не сказал ни слова о статуях. Мы прошли мимо них. В углу храма скульпторы работали над камнем. Старик указал мне на камень и сказал: «Вот для чего строится этот храм». Я остолбенел и пожалел о своей неразумности. Почему мне раньше не пришла в голову эта мысль? Работники выбивали на камне имя человека, который заказал храм.

Размышляя об увиденной сцене, я возвращался домой и встретил идущую по дороге процессию. Какой-то человек отрекся от мира и принял саньясу. Люди следовали за ним и выказывали ему почести. Я встал на тротуаре и стал разглядывать процессию. Я вгляделся в лицо и глаза отрекшегося от мира человека. В его глазах не светилась пустота, присущая саньясинам. Я прочитал в его глазах тщеславие и надменность политика. Но я мог и ошибиться. Возможно, я до сих пор переживал воздействие слов старого каменщика. Но я знаю многих других саньясинов. Тонкая форма гордости, которую вы видите в них, трудно найти в другом месте. Может статься, что все действия, которые приходят в голову человеку, навеяны как раз тщеславием. До тех пор пока вы не освободитесь от ума, вам не отделаться от ощущения тщеславия.

Несколько дней назад один человек закончил десятидневный пост. Я с удивлением видел, как суетливо он рассказывает всем о своем посте. Но получилось так, что ошибся именно я. Старый каменщик раскрыл ошибки всей моей жизни. Человека, проведшего десятидневную голодовку, люди почитали и превозносили. Я стоял в толпе его обожателей. Кто-то шепнул мне на ухо: «Бедняга потратил все деньги на угощение своих почитателей».

Тогда я не переставал удивляться. Теперь же благодаря старому каменщику я стал мудрее и уже не вижу причин для удивления. Напротив, мне не дает покоя одна мысль. Если прославление так полезно в этом мире, тогда почему бы этому явлению ни быть на небе? Может быть, на небе такие же правила, как и на земле? Как бы то ни было, небо это тоже творение того же ума, который создает землю. Разве наше понимание загробной жизни не отвечает чаяниям нашего ума? Тогда что представляет собой Бог? Может быть, он тоже порождение человеческого ума? Бог тоже чувствует обиду и гнев, точно так же из мстительных побуждений ввергает своих врагов в адское пламя. Ему тоже приятны восхваления, он оберегает своих преданных служителей от неприятностей и изливает на них благодать. В таком случае можно предположить, что его защиту и благодать люди просто выдумали.

Тогда почему бы нам ни прославлять успех в его мире? Он тоже должен считать славу доказательством? Каким же еще должен быть его критерий человека? Я поделился своими мыслями с саньясином. Он очень рассердился.

«Что это за мысли?
– воскликнул он.
– Ничего подобного. Зачем в религии прославления? Все это игры эго. В невежестве самость одержима гордостью».

И я принял его слова. Отречение ведет к знаниям. Должно быть, он приобрел знания. Неужели можно было усомниться в его словах? Но в короткий период времени он успел два или три раза напомнить мне о том, что он отрекся от имущества во многие тысячи рупий и стал саньясином. Другими словами, он не был обыкновенным саньясином. Показателем отречения выступает также отказ от денег.

«Когда вы отреклись от всех денег?» - спросил я.

«Примерно двадцать пять-тридцать лет назад», - ответил он.

В тот момент стоило увидеть блеск его глаз. Говорят, что отречение вызывает блеск глаз. Возможно, люди имеют в виду именно такой блеск. Мне стало не по себе, и я сказал: «Господин, по-видимому, ваша сдача не была полной, иначе отчего бы вашим воспоминаниям о прошлом тридцати лети ей давности быть такими свежими?»

В конечном итоге произошло именно то, чего я и боялся. Он взорвался гневом. Но я успокоил себя мыслью о том, что такова старинная привычка мудрецов. Он проявил достаточно сострадания ко мне, не излив на меня потоки всех существующих проклятий. Уже собираясь уходить, я напоследок рассказал ему притчу, которую повторю вам. Тщательно поразмыслите над ней. Она полна глубокого смысла.