Солнце, уснувшее в ладонях ведьмы

– Погоди. – Кай вскинул руки, пытаясь остановить поток слов. – Я просто пытаюсь разобраться…

– В чём? Какой породы белку я собиралась себе завести? Выпиши мне штраф за отсутствие разрешения на фамильяра и отправь почтой. Если ты не собираешься искать того, кто на меня напал, то ничем не могу помочь. – Я схватилась за дверь, собираясь её захлопнуть. Но Кай вовремя подставил руку, не позволяя этого сделать. Я зло толкнула дверь, пытаясь её закрыть. – Превратись в нетопыря и свали. Или во что вы – вампиры – там превращаетесь!

– Мы не… – начал было Кай, но закончить не успел. Его тело окутало белое сияние. В следующий миг на пол упала его одежда, а из ворота толстовки вылетел маленький рыжий нетопырь. Он заметался по коридору, явно дезориентированный то ли трансформацией, то ли ярким светом, ворвался в мою комнату и стал носиться по кругу, сшибая все углы и полки.

– Какого хрена лысого… – пробормотала я, ошарашенно наблюдая за обезумевшим нетопырём. Метнувшись к окну, он, не рассчитав траекторию, врезался в ловец солнца Мэй – вязь из серебристых нитей и прозрачных кристаллов, развешанных перед окном, – сорвал его с карниза и, упав вместе с ним на пол, намертво запутался.

Думала я недолго – схватила с полки Мэй флорариум – большую банку со мхом и каким-то изогнутым подобием фикуса. Выудила трепыхающегося нетопыря из ловца солнца и безжалостно сунула в ёмкость. С силой вбила пробку понадёжнее и уставилась сквозь стекло на ошалевшего зверька, который всё ещё не пришёл в себя и непонимающе вертел маленькой головой с острыми чёрными ушками.

Ну и что теперь? До меня медленно доходил смысл того, что только что произошло. Я пленила следователя Надзора, грёбаного вампира!

Я сунула. Следователя. В банку.

Мысли в панике заметались, сердце пустилось вскачь. Надо его убить. Наверное. Нет, совершенно точно. Потому что, если он выберется, меня точно казнят. В лучшем случае дадут пожизненное. А если я его убью – и он превратится обратно в человека? Куда тогда девать труп? Боже, Кэт, какого чёрта ты вообще думаешь про убийство! Абсурдность ситуации выбивала почву из-под ног, меня затошнило. Как поиск грёбаного фамильяра мог закончиться следователем в банке посреди комнаты общежития?

Я подползла к письменному столу и достала из ящика ножницы. Проверила лезвия на остроту и дрожащими руками придвинула к себе банку. Обхватила ножницы покрепче, чтобы концы не метались из стороны в сторону из-за моей трясучки. Надеясь, что Мэй простит меня, я быстро проковыряла в крышке пару-тройку дырок.

– Ты же так не задохнёшься, да? – пробормотала я, отложила ножницы и ещё раз взглянула на нетопыря. Тот заверещал, обнажив маленькие смешные зубки, и бросился на меня. Беспомощно стукнулся о стекло, но не сдался, продолжая кидаться и скрести его коготками на крыльях. Я виновато улыбнулась. – Давай поговорим, когда ты успокоишься, хорошо? И лучше тебе не пытаться превратиться обратно, Мэй наложила на эту штуку укрепляющие чары, потому что я разбила два предыдущих её флорариума. Это стекло теперь крепче стали, так что ты можешь пораниться.

Нетопырь, если и услышал меня, ничего не сказал, продолжая без устали атаковать банку. Так яростно, что я и впрямь начала переживать о том, что он ненароком себе навредит. С другой стороны, плевать: пёс Надзора – последний, о ком я стану беспокоиться. Возможно, стоило и вовсе обойтись без дырок в крышке, а позже – списать всё на несчастный случай. Я вздохнула – кажется, мне надо меньше смотреть криминальных сериалов.

Прозвенел колокол, возвещая о начале занятий. Я поджала губы, подхватила с пола рюкзак и вышла из комнаты, стараясь не думать о банке с нетопырём, которую оставила под кроватью.

4

Властный голос профессора Блай не могла остановить даже толстая дубовая дверь. Опаздывать на её лекции по истории магии и ведьмовства мог только самоубийца – это знали все, поэтому я в нерешительности топталась на пороге, заглядывая в узкую щель приоткрытой двери. Признаюсь, мало что пугало меня больше, чем профессор Блай, для которой слова «гуманность» и «права человека» были не более чем бессмысленный набор букв.

– Ох, да ради всего святого, мисс Блэквуд! Долго вы ещё собираетесь там стоять? – воскликнула профессор Блай, обращая к двери бледное, вытянутое лицо. Если кто и был в этом замке похож на вампира – так это она. Седые волосы всегда забраны в такой тугой пучок, что тонкие брови поднимались высоко вверх, придавая колкому взгляду маленьких серых глаз ложное удивление. Строгое фиолетово-чёрное платье носилось не снимаясь, кажется, ещё со времён королевы Виктории. Никто не знал, сколько профессору Блай лет, но все дружно сходились на том, что уж точно не меньше ста пятидесяти. Ведьмы, разумеется, столько не жили, но я бы не удивилась, узнав, что профессор Блай прячет в складках застёгнутого на все пуговицы платья философский камень. – Мисс Блэквуд, шевелитесь, если не хотите схлопотать двойное наказание.

Подавив вздох отчаяния, я прошмыгнула в аудиторию и попыталась зайти с козырей:

– Прошу прощения за опоздание, профессор. Ректор Гримм…

– Мне нет дела до обстоятельств, с которыми вы не сумели сладить, чтобы прийти на мою лекцию вовремя, мисс Блэквуд. – Профессор Блай сложила тонкие, словно лапки паука, руки на груди. – Подойдите к доске.

На негнущихся ногах я поплелась к кафедре. Удивительно, за последний год – и особенно за два последних дня – я пережила столько потрясений, но продолжала как огня бояться субтильную женщину в потрёпанном платье.

Остановившись у огромной грифельной доски, я окинула взглядом аудиторию. За длинными рядами дубовых столов сидели притихшие студенты в ожидании крови и зрелищ. На улице было солнечно, но свет отказывался проникать сквозь огромные стрельчатые окна, не справлялись и длинные витые свечи, расставленные по периметру, – в логове профессора Блай всегда царил гнетущий полумрак.

– Итак, мисс Блэквуд. – Каблуки отбивали неспешный ритм по паркету. – Раз уж вы решили, что мой предмет не так уж для вас важен, могу предположить, что вы всё знаете про эпоху Гелах? Поделитесь знаниями с аудиторией.

Я в растерянности покосилась на доску. На ней была записана тема лекции: «Эпоха Гелах. Формирование ковенов и возвышение Великой Триады. 1520–1540 гг.». Память ворочалась с трудом, откапывая среди шелухи обрывочные знания и пытаясь соединить их в хоть сколько-нибудь приличный ответ. Я попыталась вытянуть максимум из того, что вижу, в попытке оттянуть неизбежный позор.

– В эпоху Гелах началось формирование первых ковенов. В начале шестнадцатого века ведьмы начали постепенно собираться в кланы и ковены…