Солнценосец

– Не скучай, - рассмеялся Мортэйн и подбросил остатки веток в костер.

– Сволочи!
– завопил Лотт.

Но бандиты его уже не слышали.

Небо потемнело, подворотня погрузилась во мрак.

Если начнется дождь, он погасит костер, веревки размокнут, и он сможет выбраться из западни.

Лотт усмехнулся. У него было примерно полчаса на спасение. Хоть все прошло и не так как задумывалось, но он еще жив, а это главное.

Вдалеке раздались крики. В выходные обычное дело - люди имели свойство напиваться и искать неприятностей.

Время шло, проулок окончательно погрузился в полумрак. Костер потихоньку угасал. Пятки немного болели, но Лотт знал, что легко отделался. Ему могли поломать пальцы или выжечь глаз. Хорошо, что Чума до этого не додумался.

Лотт попробовал раскачаться, но веревка еще больнее впилась в запястья, и он прекратил попытки высвободиться. Вместо этого Лотт закричал.

Конечно, в этом квартале мало кто мог подать руку помощи, но упускать даже такой ничтожный шанс не хотелось.

Он огляделся. Маленькие покосившиеся дома с надстроенными эркерами напоминали фамильные мавзолеи на кладбище, в крышах виднелись целые проемы отсутствующей черепицы. До поддерживающих крошащиеся стены балок не дотянуться. Похоже, он обречен висеть здесь и дожидаться, когда его живьем зажарят на медленном огне.

Краем глаза он уловил едва заметное движение. Тонкая тень проплыла вдоль приобретших оранжевый оттенок глиняных стен.

В груди екнуло, на мгновение ему почудились огромные факелы в руках очень расстроенных бандитов.

Но вот из-за угла показалась маленькая фигура, облаченная в потертый плащ с перекинутой через плечо дорожной сумой.

– А-а мой спаситель, - пролепетал Лотт.
– Я твой должник на всю жизнь, не знаю как тебя...

Скрытое капюшоном лицо повернулось к нему, изучая висящего Лотта, словно тот был дивным заморским зверем.

– Заткнись, - донеслось из-под капюшона.

Голос принадлежал девушке. В нем чувствовалась некоторая доля высокомерия, что было вполне понятно - ведь Лотт висел перед ней и, как он надеялся, имел очень жалкий вид. Девушка говорила со странным акцентом. Возможно, она прибыла из южных стран или же ее родиной был север - Лотт еще не встречал людей из других королевств Священной Империи.

Он мысленно вознес молитву Гэллосу и попросил его, чтобы это оказалась южанка. Варвары северных земель были кем угодно, только не милосердными. С них станется бросить нуждающегося в беде.

Между тем девушка обошла его и склонилась над стелой. Нежно провела ладонью по замшелому камню, очищая его от грязи и мха.

До слуха Лотта донеслись гортанные звуки. Девушка водила пальцем по полустертым символам и несла какую-то околесицу. Лотт понял, что его не собираются спасать.

– Послушай, если спустишь меня, я дам тебе много денег, - неуверенно начал он.
– Ну, или меч. Хороший добротный меч, я называю его э-э...
– он замялся, пытаясь вспомнить какое же имя он назвал Чуме.

Не отрываясь от чтения, девушка нашарила рукой старую знакомую Лотта - полуистлевшую палку и кинула нею в связанного.

– О-у, - выдохнул Лотт.
– С ума сошла?!

Девушка хлопнула в ладоши и звонко рассмеялась.

– М-да, - резюмировал Лотт. Перспектива освободиться теперь казалась довольно туманной. Из всех блаженных этого мира ему попалась именно та, которая была не в состоянии понять, что он от нее хочет.

Девушка откинула капюшон, дотронулась до камня рукой и провозгласила:

– Гебу!

Символы на камне зажглись так ярко, что Лотт на миг ослеп. Из камня вытянулась раскаленная добела фигура в молочно-белом саванне и взяла руку девушки в призрачные ладони. Облаченная в плащ девушка дернулась, но неведомая сила держала крепко, пульсируя все сильнее. Фигура обхватила ее тело, сорвала капюшон и приподняла над землей. Камень треснул, во все стороны полетели обломки. Лот закрыл глаза, пытаясь защитить их от брызнувших осколков.

Раздался треск молнии и тонкий девичий писк.

Он открыл глаза. Камень раскололся надвое, неведомая ипостась исчезла, девушка сидела на коленях, голова безвольно склонилась набок. На коже выжженным клеймом запечатлелся шрам в виде буквы "Х".

Только сейчас он заметил на шее и руках странные татуировки - витые линии, спирали, завитки, сливающиеся в один безумный рисунок. Лотт понял, кто стоит перед ним. Как любому другому ребенку, в детстве ему каждый вечер рассказывали про них разные небылицы.

– Чахоточная - выдохнул он.

Только тогда она повернулась к нему лицом.

Коротко остриженные, иссиня темные волосы, лицо, будто высеченный лик мраморной статуи и глаза. Желтые, как золотая марка, жгучие, будто летнее солнце, глаза.

– Так нас называете вы, люди, - в повисшей тишине раздался ее звонкий насмешливый голос.
– Чахоточные, желтоглазые, болотные выродки. Но если хочешь, чтобы я вытащила твое худосочное тело из этой петли - зови меня Кэт.

До этого дня Лотт ни разу не встречал желтоглазых. Говорили, некоторые лорды держали их при дворе в качестве слуг, иногда, в селения заезжал балаган, где среди уродцев можно было встретить одного-двух представителей вымирающего народа. Но в Землях Тринадцати балаганы - редкое явление. Места здесь неспокойные, Край Мира постоянно угрожает если не нашествием диких племен так язычниками. Мирным людям здесь делать нечего.

В землях лорда Тауса у него когда-то была дальняя родня. То ли троюродный брат, то ли двоюродный дядя Зэйдер Снайге, в детстве навещавший Лотта и его брата, Сторма, говорил, что древний народ умеет общаться с духами и при необходимости натравливать неспокойные души на того, кто ему неугоден.

Впрочем, словам Зэйдера не было веры, ведь он говорил, что желтоглазые ростом чуть больше трех футов и имеют ужасно большие глаза.

На Лотта смотрела молодая девушка лет шестнадцати на вид, немного худощавая, но уж точно не маленькая карлица с глазами как у филина.

Лотт знал, что люди сторонились желтоглазых не из-за их (если они конечно это умели) способности разговаривать с духами, а из-за того, что древний народ жил в основном в Дальноводье, рассаднике всяческих болезней. Туда ссылали заключенных со всей империи, где они до конца своих дней добывали синелист, использующийся медиками в мазях. Худшего места, чем Дальноводье не сыщешь во всей империи.

– Кэт, будь добра, освободи меня, - спокойно проговорил Лотт.

Будь перед ним хоть дикарь из племени остготов, Лотту все равно. Главное, что его могут спасти. Все остальное подождет.