Солнечная богиня
Шрифт:
– Прошу тебя, пожалуйста, замолчи!.. – сказала Оля, зажимая себе уши. – Ты иногда говоришь такие ужасные вещи… Нет, лучше ничего не говори!
– Ты передумала? – растерянно пролепетала Римма.
– Ничего я не передумала, я просто прошу тебя немного помолчать!
– Я и молчу… – обиженно буркнула Римма.
Оля подошла к шифоньеру, принялась выкладывать из него одежду, которую собиралась взять с собой. Вот в этом она была, когда Павел назначил ей свидание и они сидели в летнем кафе у реки. А потом…
Оля села на диван, держа блузку
Потом бросила блузку на пол и схватилась за подарок Павла – выкованную им кувшинку, стоявшую теперь на самом видном месте.
– Оригинальная пепельница, – робко заметила Римма. – Только зачем она тебе, ты же все равно не куришь?
– Какая же это пепельница! – рассердилась Оля. – Видишь, сюда даже пепел бросать неудобно…
– А зачем она тогда? – спросила Римма, держа в руках железный лист с кувшинкой. – Тяжелая…
– Просто так. Сувенир.
– А-а…
«Одолень-трава, – вспомнила Оля. – Только толку от нее…»
Римма тем временем аккуратной стопкой складывала Олину одежду.
– Кофту эту возьмешь? Там вечером прохладно будет…
– Возьму.
– А это что? – Римма перед зеркалом приложила к своим бедрам Олину юбку. – Господи, узкая какая… У меня только одна нога в нее и влезет!
Оля все-таки не выдержала и засмеялась через силу.
– А купальник? – радуясь, продолжила Римма. – Нет, это не купальник, это перчатка какая-то!
Потом Римма собралась к себе домой:
– Завтра за тобой заеду. Ты, пожалуйста, ни о чем не волнуйся…
«В самом деле, почему я так беспокоюсь? – подумала Оля, наблюдая за своей подругой в прихожей – Римма с усилием запихивала свои ноги в узенькие новомодные „лодочки“. – Не разрушится же этот мир из-за того, что я на две недели съезжу со своей лучшей подругой в Турцию?..»
– А… а Пал Палыча ты действительно не застала? – нерешительно спросила Оля.
– Не было его… – пыхтя, отмахнулась Римма. – Мне Маша, завхоз, вещи твои отдала.
– Да, Маша… – кивнула Оля. – А… телефона моего точно нигде не нашла?
– Точно, точно! – сердито ответила Римма. – Я тебе сто раз повторила. Уперли, поди… ты ж знаешь, какие нынче люди!.. А Локотковых на даче не было никого. Осень!.. Осенью все в город уезжают, – она помолчала. – Приедешь и разберешься со всеми делами. Ты свободный человек, ты не обязана себя ограничивать!
Оля серьезно кивнула.
«Да, она права. Терять голову из-за мужчины, которого совсем недавно ненавидела…»
Оля не собиралась просто так расставаться со своими новыми принципами, благодаря которым смогла найти наконец душевное спокойствие.
– …а меня мать совсем запилила! – Римме все-таки удалось справиться с одной туфлей, и она принялась за другую. – Хоть какое-то время отдохну от нее!
– А почему вы не разъедетесь? – спросила Оля. – Вы же друг друга мучаете!
– Ты что! – удивилась Римма. – Она старая, ей за семьдесят уже. Скоро за ней придется ухаживать, и что же, тогда снова съезжаться?.. Я о том и говорю, у меня безвыходная ситуация!
– Ну
да… – пробормотала Оля.И совсем некстати вспомнила их последнюю с Павлом встречу. Как он просил ее, чтобы она сказала, что любит его. «Хотя бы соври!» И еще рассуждал о том, насколько истерты эти слова – «я люблю тебя»… Она тогда предложила ему придумать что-то новое.
Почему она тогда не сказала, что любит его?..
Теперь эти, невысказанные, слова камнем лежали у нее на душе.
– Все, я пошла… – Римма, красная как рак, топнула обутыми ногами. – До завтра.
– Римма…
– Что? – Римма обернулась, уже стоя на пороге. Что-то в выражении Олиного лица встревожило ее.
– Ты только не сердись… – тихо произнесла Оля. – Ты должна меня понять…
– О чем ты? – с ужасом спросила та.
– Я никуда не поеду. Я передумала.
– Ты шутишь? – дрожащим голосом пробормотала Римма.
– Нет. Я… я не могу. Не могу, и все тут. Я должна…
– А как же я? – перебила ее Римма. – Что мне делать?
– Поезжай в эту Турцию с мамой.
– С мамой?!.
– А что такого? Ты хоть раз с ней куда-нибудь ездила?
– Нет, ты меня убиваешь… – застонала Римма, схватившись за дверной косяк. – Я – с мамой?!. Да лучше сразу в петлю!
– Но ты же ее любишь?
– Люблю, но при чем тут это! – взвизгнула Римма.
На Олю словно какое-то озарение снизошло, она заговорила быстро-быстро:
– Ты сама сказала, что она старенькая и ей немного осталось… Так сделай же ей что-нибудь приятное! Хоть раз в жизни!
– Мы же с ней переругаемся в пух и прах…
– А ты не ругайся! Ты потерпи! – вдохновенно продолжила Оля. – Подари ей эти две недели! Вдруг ей и вправду мало осталось?.. Ведь смерть – это такая вещь, которая может прийти в любое время!
Римма побледнела. Мысль о том, что ее родная мама может умереть, неприятно поразила ее воображение.
– Ты фашистка, Журавлева! – прошептала она ошеломленно, заливаясь слезами. – Ты моей маме смерти желаешь… И это после того, как сама свою тетю Агнию потеряла…
– Глупая! Я очень уважаю твою маму и хочу, чтобы она хоть немного была счастлива… – нетерпеливо закричала Оля. – И о тебе я беспокоюсь, ты же потом сама себя живьем съешь за то, что так ничего и не сделала для нее! Может, это твой последний шанс! Все, иди… – она чуть ли не силой вытолкала Римму, захлопнула за ее спиной дверь.
И неожиданно облегчение снизошло на Олю, судя по всему, она делала именно то, что хотела. А больше всего ей сейчас хотелось найти Павла.
Через минуту раздался звонок.
– Ну, что еще?.. – Оля распахнула дверь.
– Я тебя обманула… – уныло произнесла Римма, переминаясь с ноги на ногу.
– То есть? – сурово спросила Оля.
– В общем, раз уж ты все равно будешь искать своего Павла… Словом, он в больнице.
– В какой еще больнице? – изумилась Оля. Ее Павел меньше всего напоминал человека, нуждавшегося в больницах.