Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Солнечная лотерея (сборник)
Шрифт:

Схватив жену за руку, Гамильтон грубо потащил ее назад.

– Ответь! Тебе нравится, как все закрутилось? Ты, может быть, рада, что суетливая толстая старуха изгоняет секс из этого мира!

– Если честно, – медленно проговорила Марша, – на мой взгляд, небольшая чистка миру не повредит. И если мужики не могут держать себя в руках… или не хотят…

– Должен тебе кое–что сказать, дорогая! – угрожающе заворчал Джек. – Еще быстрей, чем Эдит Притчет упраздняет реалии, я собираюсь их возродить. И первым я верну

секс. Прямо с сегодняшней ночи.

– Ну конечно, конечно! Ты ведь чокнулся на сексе, только об этом и думаешь!

– Буду трахаться с подругой! – Гамильтон мотнул головой в сторону гостиной, где Силки умиротворенно расправляла скатерть на столе. – Затащу ее вниз – и поехали!

– Милый, – деловито заметила Марша, – это невозможно.

– Почему?..

– Она… – Марша сделала неопределенный жест, – у нее нет того, что тебе нужно…

– А в остальном тебе наплевать?

– Ну не сходи с ума. Это беспредметный разговор. Ты ведь не стал бы спорить о розовых крокодилах. Их не существу–у–ет!

Широким шагом Гамильтон ринулся в гостиную и схватил Силки за руку.

– Пошли! – отрывисто приказал он. – Спустимся в подвальчик послушать квартеты Бетховена.

Недоуменная девушка, спотыкаясь, неохотно побрела за Джеком.

– А как же обед?

– К черту обед! – Он рывком распахнул дверь на лестницу. – Поторопись, пока Притчет не упразднила музыку.

В подвале было холодно и сыро. Гамильтон включил обогреватель и спустил шторы. Когда вместе с теплом вернулся уют, Джек принялся пачками доставать пластинки.

– Что будем слушать? – спросил он нервно.

Перепуганная Силки жалась к дверям.

– Я хочу есть! Марша приготовила чудный обед…

– Только скот ест! – проворчал Гамильтон. – Отвратительное занятие. И неприличное! Я отменил его.

– Не понимаю! – жалобно заныла Силки.

Включив усилитель, Гамильтон подкрутил регуляторы.

– Что скажешь о моей системе? – гордо спросил он.

– М–м… симпатичная.

– Симпатичная… Параллельный выход в противофазе! Никаких искажений вплоть до тридцати тысяч герц. Одних низкочастотных колонок – четыре! Восемь – высокочастотных. Трансформаторы ручной работы. Алмазный звукосниматель, идеальная кинематика! – Он поставил пластинку на проигрыватель и, не удержавшись, добавил: – Способна крутить восьмитонный груз без потери скорости хотя бы на десятую процента! Неплохо?

– Угу.

Зазвучали «Дафнис и Хлоя»… Добрая половина фонотеки загадочным образом испарилась – в основном современные аранжировки или эксперименты с ударными. Миссис Притчет предпочитала добротных классиков: Бетховена, Шумана, тяжеловесные концерты, привычные для слуха человека пуританских устоев. Утрата любимой коллекции Бартока привела Джека в страшное уныние. Вещи Белы Бартока лучше всего ложились Джеку на душу, отзываясь самым интимным переживаниям. Нет, жить

в мире миссис Притчет нельзя – старуха пострашней Тетраграмматона.

– Как теперь? – почти машинально спросил он, убавив свет лампы почти до нуля. – Больше не бьет в глаза?

– Она и не била, Джек! – откликнулась Силки. Смутное беспокойство отразилось у нее на лице. – Странно… Я не вижу, куда идти. Боюсь, упаду!..

– Упадешь – так найдем! – усмехнулся Гамильтон. – Что будешь пить? Где–то тут оставалась бутылочка виски.

Дернув дверцу бара, он опытной рукой пошарил внутри. Пальцы обхватили горлышко бутылки. Одновременно он нагнулся за стаканами. Бутылка показалась подозрительно легкой – ближайшее ознакомление подтвердило отсутствие выпивки.

– Тогда хлебнем мятного ликера, – вздохнул Джек. – О’кей?

«Дафнис и Хлоя» уже наполняли полутемную комнату великолепием страсти и неги. Джек подвел Силки к тахте и усадил девушку. Она послушно взяла рюмку ликера и чинно пригубила. Джек с видом судебного эксперта на месте преступления расхаживал взад–вперед, то регулируя звук, то убавляя свет. Потом взбил подушку на тахте, убедился в том, что дверь заперта на ключ. Сверху слышалось, как Марша суетится на кухне. Что ж, сама виновата…

– Закрой глаза и расслабься! – приказал он Силки.

– Я расслабилась!.. – В ее голосе по–прежнему звучал испуг. – Этого, что ли, недостаточно?

– Конечно, конечно, – мрачно согласился Джек. – Все просто замечательно. Послушай, а что, если ты сбросишь обувку и сядешь по–турецки? Вот увидишь, Равель будет восприниматься совсем по–другому.

Силки послушно сбросила белые кроссовки и, подтянув ноги, уселась по–восточному.

– Очень мило, – проговорила она с грустью.

– В сто раз лучше, правда?

– Ага.

И тут неожиданный приступ отчаяния накатил на Джека.

– Все бесполезно, – подавленно забормотал он. – Ничего не получится!

– Что не получится, Джек?

– А, не важно!

На пару минут повисло гнетущее молчание. Потом Силки тихо и осторожно тронула Джека за руку:

– Мне очень жаль.

– Мне тоже.

– Я виновата?

– Немного. Так сразу не объяснишь.

Чуть поколебавшись, Силки сказала:

– Можно тебя спросить?

– Конечно. О чем угодно.

– Ты бы хотел…

Голос девушки звучал едва слышно. В сумерках ее широко распахнутые глаза напоминали две тусклые звездочки на затянутом тучами небе.

– Джек, хочешь меня поцеловать? Один только раз?

Джек крепко обнял девушку и притянул к себе. Взял в ладони ее маленькое острое личико и поцеловал. Силки прильнула к нему, легкая, хрупкая и ужасно костлявая. Джек не разжимал объятий, пока девушка сама не высвободилась. Впрочем, какая девушка? Всего лишь слабая тень, потерянная своим владельцем в сумерках.

Поделиться с друзьями: