Солнечная ведьма

Но Жульетт предупредила бы, если б увидела. Софи это знала. И все же…

– Ты слишком много плачешь, – бесстрастно заметил Рин, почувствовав ее состояние, даже не оглядываясь.

– Я не нуждаюсь в критике от… от… существа, которое меня похитило.

Рин обладал настоящим даром ее игнорировать.

– Твои чувства всегда лежат на поверхности. Они словно трепещут прямо на коже, вместо того, чтобы затаиться в глубине души, как им положено.

– Рассуждаешь как человек, который понятия не имеет, что такое чувства, – пробормотала Софи.

– Они тебя ослабляют, – продолжил он. – В твоих переживаниях есть сила, но ты теряешь ее с каплями воды, вытекающими из глаз. Тебе следует научиться удерживать ту силу и выплескивать ее более полезным способом. Я тебе помогу, – тихо добавил он.

– Я не хочу твоей помощи и не нуждаюсь в ней, – возразила Софи, гнев осушил глаза.

Рин не обратил не ее слова никакого внимания, и они продолжили неуклонно двигаться вперед. Неужели длинные ноги этого человека никогда не болят? И он не нуждается в пище, воде или отдыхе? Он двигался с небывалой легкостью, под бронзовой от загара кожей перекатывались мускулы, а ветер слегка ерошил длинные волосы.

Софи не понимала, почему Рин ее похитил, но это его обещание помочь ей использовать свои эмоции… похоже, он вовсе не собирался ее освобождать. А вдруг Кейн никогда их не найдет?

– Мне нужно ненадолго уединиться, – с наигранной скромностью сообщила она.

Он остановился, медленно повернулся и впился в нее взглядом:

– Опять?

– Я нервничаю, – защищаясь сказала она. – Сам виноват.

С тех пор, как они начали свой путь, она требовала уединения уже пять раз. Наверное, этот человек обладал зачатками цивилизованности, поскольку еще ни разу ей не отказал. Тем не менее, он заворчал.

Посмотрел на нее с подозрением, но, наконец, освободил и указал на маленький скалистый выступ.

– Не задерживайся.

Софи направилась в указанном направлении. Вдогонку ей донеслось предостережение:

– Если попытаешься сбежать, я сильно рассержусь!

Она даже помыслить не могла, чтобы сильно рассердить человека с комплекцией Рина. До сих пор он только раздражался и, возможно, бывал немного сбит с толку. Спрятавшись за камнями, Софи развязала блузу и оторвала от нее тонкую полоску, как делала уже пять раз за этот долгий день. Самым трудным был первый лоскуток. Она проткнула ткань острым камнем, потом потянула и оторвала узкий, длинный кусочек. С тех пор стало легче, поскольку подол рубашки превратился в лохмотья.

Земля становилась все более пустынной, поэтому поблизости не нашлось ни одной ветки, чтобы привязать к ней ткань. Софи сделала маленький бантик, положила его на небольшой камень и взмолилась, чтобы Кейн его заметил. Они с Рином, определенно, направлялись к ближайшей горе, и она каблуком ботинка нарисовала стрелку, указывающую в том направлении.

Софи улыбнулась, обогнула скалу и едва не врезалась в массивную обнаженную грудь Рина. Ее подбородок находился лишь немного выше его пупка.

– Я надеялась на уважительное отношение к моему уединению, – сказала она, как только ее сердце снова забилось почти нормально.

Рин издал звук, подозрительно похожий на рычание, и зашел за скалу.

– Стой! – воскликнула Софи.

Слишком поздно. Рин нашел желтый бантик и стрелку на земле.

В течение одного долгого момента он был абсолютно неподвижен и просто изучал бант с оставленной ею меткой.

– В который раз? – спокойно спросил он.

– Я не понимаю, что ты…

Для столь крупного человека Рин невероятно быстро протянул руки и расправил ее блузу. Он осмотрел подол, откуда она отрывала лоскутки, чтобы направить Кейна по следу.

Неожиданно Рин вернул бантик туда, где нашел. Затем стер сделанную ею стрелку и приказал:

– Нарисуй другую. В ту сторону, – он указал запад.

Софи покачала головой.

– Нет, – если Кейн отправится через пустынные равнины, то никогда ее не найдет!

Рин буравил ее взглядом, словно верил, что это заставит пленницу передумать. Софи покачала головой. В животе возникло неприятное чувство, во рту пересохло. Одно дело стоять на своем, но совсем другое, когда это означает неподчинение человеку, который, возможно, вдвое крупнее ее и, определенно, более чем в два раза сильнее.

Он ожидал капитуляции, но Софи не сдавалась. Поняв, что свирепый взгляд ее не поколеблет, Рин присел, схватил Софи за лодыжку, силой стянул ботинок и воспользовался каблуком, чтобы нарисовать собственную стрелку, которая указывала на запад. Потом медленно встал, посмотрел на равнины и улыбнулся.

Второй, обутой ногой, Софи пнула его в голень.

– Ты ублюдок! Отпусти меня сейчас же! Я заставлю тебя пожалеть. Кейн заставит тебя пожалеть. Он все равно меня найдет, какие бы хитрости ты не придумывал.

Рин наклонился, приблизив к ней свое лицо. Его улыбка исчезла.

– Знаешь, я ведь мог убить его только за то, что он к тебе прикоснулся. Это позволяется.

Софи внезапно почувствовала головокружение. Нет, предполагалось, что Кейну не причинят никакого вреда.

– Это полная бессмыслица, – она старалась заставить себя говорить спокойно, но ее голос дрожал. – Как такое может быть позволено?

– Нам пора идти, – невозмутимо отозвался Рин.

Софи уперлась в землю ногами. Одной обутой, второй защищенной только грязным чулком.

– Нет.

Он поднял ее и забросил себе на плечо с такой легкостью, будто она весила не больше одного из его листьев дерева тэнни.

– Сегодня ночью я узнаю, та самая ты или нет. Если окажешься ею, то мы поженимся прежде, чем твой бывший любовник успеет нас найти.

– Поженимся? Я никогда не выйду замуж. А если и выйду, то не за полуголого дикаря, который похищает женщин.

– Если ты окажешься той самой, мы поженимся, – спокойно повторил Рин.

– Той, – презрительно выпалила Софи. – Да кем той?

– Моей парой, – ответил он.

– Я не… это смешно… какой абсурд…

– Энвинцы узнают свою пару по запаху.

Опять запах.

– Ну, значит с твоим носом что-то не так.

– Я знаю, – тихо согласился он. – Ты пахнешь правильно и в то же время не совсем. Сегодня ночью я смогу убедиться моя ты пара или нет.

– Нет, – кратко ответила она, хотя ее сердце сжалось.

– Ты должна научиться принимать меня, Софи, будет правильно, если ты так поступишь.

Она оглянулась на скалу, возле которой Кейна поджидал ложный сигнал. Почему она ничего не может сделать? Почему не в состоянии освободить себя? Что хорошего в магии, если она не способна даже сбежать от одного большого монстра-громадины? Она оказалась абсолютно беспомощной ведьмой, умеющей только…