Солнечные истории

– Д-д-дятлы – самые талантливые плотники Нарциссового леса, – гордо заявила дятел и вспрыгнула на ближайшее дерево. – Если ты один из нас, то знаешь, как делать т-т-так.

Дятел застучала клювом по древесному стволу, пока не появилась ровная круглая дырочка, а потом прыгнула в сторону и позволила попробовать Бурому Соне. Тот нерешительно подошёл к дереву, пожал плечами и ударил по стволу всего один раз.

– Оууу! – он потёр клюв.

– Н-н-нет, – сказала, заикаясь, мама-дятел. – Мне очень жаль, но ты не мой.

Бурый Соня поблагодарил дятла и продолжил путь, но вечерний свет почти померк, и ему не удалось бы больше найти на земле скорлупу – а значит, и гнёзд, куда можно бы обратиться. Птенец почувствовал себя ужасно одиноким в сумрачном лесу. Ему было холодно и голодно, он очень устал. День был долгий.

Поверив, что никуда не подходит, потому что нет у него никаких талантов – ни певческого, ни плотнического, ни красоты, – грустный Бурый Соня поднялся на пологий холм к большому дереву с дуплом в стволе. У него не было гнезда, которое можно было бы назвать домом, и ему нужно было тёплое место для сна, так что он запрыгнул на нижнюю ветку и карабкался, пока не добрался до дупла.

Внутри его встретила полная темнота, но вдруг оказалось, что его большие глаза отлично в ней видят, так что он быстро понял, что не один. Под лапами было гнездо, полное целых яиц, а над головой широко открылись два огромнейших глаза.

– Простите, что разбудил, – зевнул Бурый Соня, который так устал, что его качало из стороны в сторону. – Я вылупился не в том гнезде и теперь пытаюсь…

– Мой дорогой мальчик! – ахнула сова, спрыгнула к бурому птенчику и крепко его обняла. – Когда твоё яйцо укатилось из гнезда, я везде искала, но днём было слишком светло, чтобы что-то разглядеть, и я вернулась в дупло. Как ты нашёл путь домой, маленький умница?

Но Бурый Соня уже задремал.

Позже этой же ночью бурый птенец проснулся и обнаружил, что полная луна окрашивает Нарциссовый лес в тона полуночно-голубого и серебряного и что его большие тёмные глаза могут разглядеть весь лес в блестящих деталях. Он видел плотников дятлов, прекрасных лебедей, музыкальных дроздов и до самого подножья холма, где добрая мама-утка спала, уютно прильнув к своим утятам. Все они мирно спали, пока совёнок рассказывал маме о дневных приключениях и чудесных птицах, которых встретил на пути.

– И так я узнал, что не принадлежу другим семьям, – вздохнул он – солнце уже подбиралось к горизонту. – Потому что я оказался в Нарциссовом лесу единственной птицей без особых талантов.

– У всех есть талант, – мама погладила его по голове кончиком крыла. – Только сова смогла бы найти путь домой так, как ты, потому что нас отличают ум и мудрость.

– Не думаю, что я такой уж мудрый, – возразил Бурый Соня, который вспомнил о загадке, которая занимала его на протяжении всего долгого похода. – Я так и не понял, почему лес называется Нарциссовый. Сегодня я видел крокусы, колокольчики и подснежники, но никаких нарциссов не встречал.

– Это потому что ты вылупился перед самым интересным, – прошептала мама-сова.

– Что за самое интересное, мама? – спросил он.

– Смотри, – она улыбнулась и указала на горизонт.

Бурый Соня проследил за маминым взглядом и увидел рассвет.

Когда солнце показалось над горизонтом, сияя сквозь деревья, затопляя лес тёплыми волнами света, земля, просыпаясь, засияла.

Тогда и началось самое интересное.

Вдруг спящие нарциссы пробились сквозь подлесок, и каждый жёлтый цветок раскрылся к жизни – весь Нарциссовый лес покрылся золотым ковром.

– Весна правда пришла, мама, – прошептал Бурый Соня в восторге. И когда он заглянул обратно в дупло, яйца с его братьями и сёстрами начали качаться взад-вперёд…

Крольчонок. Кэролайн Джускус

Бо, маленькая бурая крольчиха, застучала лапками.

– Эй, Старик Рэд! – закричала она. – Поймай нас, если сможешь!

– Нам нравится играть в догонялки! – поддержал её брат Бак – он прыгал с ней рядом: вверх-вниз, вверх-вниз. – Так грызть твой салат куда веселее!

Старик Рэд Рафферти поднял взгляд – он вскапывал грядку с овощами – и завопил. Кролики развернулись и бросились бежать.

Они перепрыгнули через морковную ботву и пронеслись по поросшему травой краю участка.

Старик Рэд гнался за ними так быстро, как только мог – розовые щёки раздуваются, толстый живот трясётся. Но, без малейшего промедления, кролики скрылись в своей норе.

– В следующий раз, как увижу, что вы грызёте мой салат, – проревел он, – сделаю из вас кроличье рагу!

Но Бак и Бо его не слышали. Они были в безопасности под землёй, со своей семьёй.

– Это было весело! – радовалась Бо. – Давай завтра повторим! Заведём его в крапиву. От неё он всегда прыгает, как сумасшедший!

– Не стоит, – предупредила мать. – Люди опасны.

– Что такое «люди»? – спросил их младший братишка, Кит.

Бак рассмеялся.

– Кит не знает, что такое люди!

– Он такой малыш, – всплеснула лапками Бо. – Он вообще ничего не знает.

– Тихо, – велела мама.

Кит спрятал мордочку в лапках. Как ему что-то узнавать, если Наружу ему нельзя? Он знал, что они посмеются, если он снова спросит, но если он не спросит, то как узнает?

– Так что такое «люди»? Что-то вроде морковки? – Морковку Киту есть ещё не разрешали. Он только пил материнское молоко.

– Морковки! – захохотал Бак. – Ты слышала, Бо!

Бо взвизгнула от смеха, но притихла, когда мама бросила на неё строгий взгляд.

– Когда мне можно будет выйти Наружу? – вздохнул Кит. – Сидя здесь, я так ничему и не научусь.

Он был по горло сыт посиделками в норе, пока Бо и Бак попадали в приключения снаружи. Каждый день они рассказывали ему о маргаритках, клевере, одуванчиках, салате и большом жёлтом шаре, который греет им спины и никогда не падает с неба.

– Скоро, – сказала мама мягко. – Но сначала тебе нужно вырасти достаточно, чтобы суметь убежать от Лиса Вилли. Не говоря уж о Старике Рэде Рафферти.