Солнечный удар в сердце

– Что тебя не устраивает? Она пылесосила коридор, и почти весь дом это слышал.

– Да, но она могла на несколько минут оставить пылесос включенным и посетить кабинет Георгия.

– А ты не так уж не права, – задумчиво кивнул Эрик. – Молодец. Единственное, что меня смущает, – это отсутствие мотива. А в остальном возможность она имела.

– А я бы включил в этот список еще и секретаршу, – сказал Голубев. – Как я понял, Еремей слышал, как она печатала все то время, что он валялся на кровати.

– Да, это дает ей алиби на период убийства. Хотя и она могла перестать печатать и пойти к Георгию, якобы за разъяснениями. Ударить человека ножом – дело нескольких минут. Еремей вряд ли бы заметил, если бы стук клавиш прекратился на две-три минуты.

– Может быть, может быть… Но каков мотив?

– Вот мотива я как раз и не вижу.

– Значит, в нашем списке только Лиана, – протянул Эрик. – Хотя и она могла измудриться и как-то попасть в кабинет к Гоше.

– Ну, уж нет! – вдруг громко произнес Голубев. – Вы сейчас начнете придумывать то, чего не было. Не могла Лиана убить Георгия. Не имела такой возможности.

– Зато Анатолий имел. Тебя такой вариант больше радует?

– Совсем не радует, – поежился Голубев. – Но ведь мы уже выяснили, что он не виноват. Ты же сам сказал, что он не такой дурак, чтобы сам себя подставлять.

– Далеко не дурак, – подтвердил Эрик. – Но это ни о чем не говорит.

– А никому не удивительно, что Еремею поведение Гоши тоже показалось странным? – Мариша поглядела на мужчин. – И тот объяснил это усталостью.

– Мне уже ничего не кажется странным, – проворчал Голубев.

– А мне показалось. Такое впечатление, что Георгий предвидел смерть, потому так и смотрел. Как бы говорил, как вам будет здесь без меня…

– Ну, Маришка, ты придумаешь… Нет, здесь все гораздо более приземленно. Вот только бы понять, в чем суть. На мой взгляд, мужчина смотрит задумчиво в двух случаях: либо если в голове у него сидит важная проблема – а это, как правило, касается бизнеса. Либо он хочет поменять свою жизнь.

– Ну, ты загнул! – воскликнул следователь. – Поменять! Куда менять-то? У него и так все хорошо.

– Может, он решил завязать с Черемновым и работать только на себя?

– Тогда у Толи появляется еще один повод для убийства. Убить Гошу, чтобы дело продолжил кто-то из его родных.

– По-моему, вы болтаете ерунду, – прервала их Мариша. – Вас занесет в такие дебри с подобными рассуждениями!

– Так нам ничего не остается, кроме как рассуждать, – развел руками Эрик. – К сожалению, нам до сих пор неизвестна причина убийства. А без этого очень трудно выдвигать какие-либо версии.

– Кто там у нас еще остался? – поинтересовался Голубев, глядя в список обитателей дома.

– Инна, Ярослав, Елена и Марат, – перечислила Мариша. – Кто будет следующим?

– Давай Инну, – вздохнул Эрик. – Закончим с девушками, им, наверное, пора ложиться спать.

– Понял, – кивнул Голубев и скрылся за дверью.

Еремей лежал в кровати, глядя в потолок. Ему до зубного скрежета хотелось увидеть Веру. Но он не мог себе этого позволить. Вера попросила его, чтобы он остерегся от встреч в ближайшие дни. Лишние разговоры ей сейчас ни к чему.

Да, он все это понимал, но ничего не мог с собой поделать. Вера влекла его, как никогда раньше. Возможно, сказывалось осознание того, что она наконец-то свободна. Гоша больше не стоит между ними. И отныне никогда не встанет. Она – его женщина.

Еремею хотелось плясать от радости и кричать на весь дом, как он ее любит. Но единственное, что он мог сделать, это валяться на кровати и глядеть в потолок.

Глупцы! Спрашивали его о взаимоотношениях Веры и Георгия. Да что они вообще знают о взаимоотношениях? Только их поверхностную сторону. Не изменяла – значит, была хорошей женой. А изменяла – плохой. Откуда такие штампы? Можно быть верной женой и в то же время быть никакой супругой. И наоборот – изменять направо и налево, но любить мужа до умопомрачения.

Вера была чем-то средним. Она изменяла. И мужа не любила, хотя и была ему прекрасной женой. И он это знал. И ценил! Не про измену, конечно, а про супружеские качества. Интересно, кто-нибудь любит друг друга по прошествии многих лет совместного брака? Вряд ли… Хотя… Все возможно в нашей жизни.

Скорее бы сжать Веру в объятиях, целовать ее, называть при всех любимой! Осталось совсем немного. Вот закончится следствие, все устаканится, и можно будет жить спокойно, ни на кого не оглядываясь.

Глава 10

– Я так устала!

Это были первые слова, сказанные Инной, едва она опустилась на диван и стекла по нему, словно бесформенная кукла. – Такое впечатление, что весь день мешки таскала, – добавила она и несколько раз хлопнула ресницами.

«Да она еще ребенок! – вдруг подумала Мариша. – А утром казалась совсем взрослой…»

– Что нового? – она старалась держаться, но получалось это из рук вон плохо. Ее сжатые ладошки дрожали, а глаза постоянно наливались слезами.

– Вам нехорошо? – участливо спросил Эрик.

– Да, мне нехорошо! – с вызовом ответила она. – И как вы только догадались?

– Может, водички?

– Тогда уж лучше водочки! Бутылку. Хотя чего там – давайте сразу литр! Может, хоть тогда забудусь ненадолго.

– Пожалуйста, успокойтесь, мы хотим помочь, – заговорил Голубев. – Мы сделаем все, чтобы убийца вашего отца был наказан.

– И что это изменит? – глаза ее подозрительно заблестели. – Отец вернется? Поцелует меня, прижмет, скажет: кошечка моя пушистая!

– Нет, конечно, – растерялся следователь. – Но найти убийцу надо.

– Кому надо? Вам? Чтобы раскрываемость была на высоте? Да у вас одни отчеты на уме. Вся жизнь человека заключена в отчетах. А кем он был, что он делал – это все пустой звук!

– Но это наша работа… Мы должны ее выполнить.

– Плевать мне на вашу работу! Мне даже хочется, чтобы вы никого не нашли! Я сама разыщу этого урода и сама накажу его, как считаю нужным!

– Вам придется отвечать за это, – тихо сказал Эрик. – В нашей стране самосуд запрещен.