Соло для души

Без души можно существовать. И даже приносить пользу обществу. Только нельзя врачевать, это уж точно. Учитель не мог поступить иначе, и спасал он не себя - своих пациентов. Получается... я - тоже?

Впервые за много лет я вижу больше света, чем тьмы.

Но...

– Но за что?!

Он удивленно хмурится, а потом понимает, на этот раз я спрашиваю не о себе.

– Твой срок подошел к концу. И ты не стала продлевать контракт. А у меня снова есть ученица. Альтистка, как и ты.

– И вы не захотели предавать ее, - догадываюсь я, снова обжигаясь обидой.
– Она лучше?

– Нет, девочка моя, не лучше и не хуже. Я отнял у тебя радость жизни. Это преступление, и все мои благородные цели - не оправдание. Я не смог поступить так еще раз. Пусть хотя бы у нее будет выбор. Стать палачом или перестать лечить... это все же лучше, чем... как у тебя...

– А если я не уйду, ее оставят в покое?
– выпаливаю я, озаренная простым решением.

– Скорее всего - да.

Я вижу - учитель не удивлен. В его взгляде - одобрение и... гордость? А еще я вдруг понимаю, что он знает, как я жила все эти годы. Его душа такая же раздавленная, похожая на мою. Но это сделала не магия, а его добровольный выбор.

И все же он не сдался. Он пришел сюда, чтобы дать шанс нам обеим: мне и своей ученице. Ведь выбор - всегда шанс. Тем более, мне действительно все равно. Даже если я перестану играть эту проклятую мелодию, подавленность не исчезнет. Это навсегда.

– Вы уже не практикуете?

– Нет. Только консультации и ученики.

Немало. Он знает, что не сможет заниматься этим после казни. А я замечаю - черного цвета вокруг почти не осталось. И внутри меня наливается теплом давно забытое ощущение «все будет хорошо».

– Помнишь, почему для казни отказались использовать вербальную магию?
– неожиданно спрашивает учитель.
– Ведь словом тоже можно убить душу.

– Да, но лишь до тех пор, пока веришь говорящему. Когда исчезает вера в слова, они теряют свою магическую силу. А музыка, она...

– я запинаюсь, и меня бросает в жар от очередной догадки.

– Поступай, как должно, девочка моя, - кивает мне учитель.
– Это твоя работа.

И я молча возвращаюсь на сцену.

Мне давно уже не нужны ноты, я могу играть с закрытыми глазами. Альт поет свое заклинание, коварно выпрашивает, уговаривает мягким матовым голосом, повторяет вновь и вновь: «Я хочу забрать у тебя весь свет. Я весь свет, что есть, превращаю в тьму и мрак, превращаю в тьму и мрак... Дай мне свет, что есть, весь свет, что есть в тебе, что есть в тебе, весь свет в тебе, весь свет в тебе... Дай мне, дай мне напиться. Дай мне, дай мне напиться, дай...» Пиццикато царапает резкими нотами, и заключительная часть - тонким голосом плачет наказанная душа. «Да, это так», - глухо подтверждает альт.

Учитель не слышит музыку. Только пиццикато, но само по себе оно не опасно. Смычок не касается струн, и мелодия звучит только в моей голове.

Да, я даю учителю право выбора. Он сам подавил свою душу - и сам может ее излечить, если простит себя. И тогда другие палачи не сломают его. И он вернется к своим ученикам, и будет жить. Ради них. И ради меня.

Я улыбаюсь - впервые за много лет - и вижу, как холодные тени превращаются в теплую пастель.

________________________________________________________________________________

* Бочонок - винт, меняющий натяжение волоса смычка.

**Квинта - всякая пятая нота или звук, из числа семи, относительно первой.

***Регистр - участок звукового диапазона музыкального инструмента или голоса, занимающий определённое положение по высоте.