Соло для влюбленных. Певица

– Наверное, мне пора, – осторожно проговорил он, дождавшись, когда Мила на секунду умолкла.

– Ну куда ты так рано? Посиди еще. – Она почувствовала, что ей не удержать его. Надо что-то сделать, сказать ему. Больше у нее не хватит сил варить это проклятый борщ, препираться с Сережкой, глядеть в его насмешливые, все понимающие глаза.

Артем уже встал из-за стола.

– Сядь, – попросила Мила, – подожди.

Он удивленно покосился на нее и сел обратно, молча ожидая, что она скажет.

– К Стеше своей спешишь? – с горечью произнесла Мила. – Так скоро и по-собачьи можно заговорить!

В его глазах промелькнуло недоумение, явно смешанное с недовольством, словно она нарушила какой-то негласный договор, который они заключили по общему согласию. Но они не заключали никакого договора! Отчаяние придало Миле наглости.

– Что ты молчишь? – резко проговорила она, глядя на него в упор. – Или ты знаешь какой-то особый секрет, как оставаться самодостаточным и счастливым, избегая людей? Так поделись, будь добр!

Теперь на лице Артема отчетливо читалась растерянность и даже паника. На мгновение Мила пожалела, что сорвалась, не сдержалась, но отступать было поздно.

– Зачем ты? – тихо сказал он, отворачиваясь от нее к окну.

– Зачем я?! А ты зачем? Посмотри, сам себя загнал в ловушку, из которой нет выхода. Неужели это жизнь для красивого, молодого, умного мужика? Почему ты не видишь ничего вокруг себя, не хочешь видеть, ослеп? – Голос ее сорвался, она замолчала.

– Мила, – выражение лица Артема смягчилось, голос стал ласковее. – Не надо. Я вижу, я не слепой. Но… я не могу. Мне, наверное, не нужно больше приходить сюда, расстраивать тебя…

– Нет, приходи! – испуганно проговорила Мила. – Пожалуйста! Я никогда больше… – Она почувствовала близкие слезы, постаралась сдержать их. Артем заметил это, осторожно положил руку ей на плечо. – Ведь что-то есть, – Мила всхлипнула, попыталась выжать из себя улыбку, – какая-то причина. Иначе почему?..

– Есть, – он кивнул, продолжая ласково гладить ее по плечу.

Знаю я эту причину, – она сбросила его руку. – Ларка! Пойми, это глупо! Ну разве ты не видишь, что ей нужно в этой жизни? Разуй глаза! Посмотри, она млеет от своей страсти к нашему нижегородскому мальчику! Дай ей волю, на сцене начнет с ним трахаться! Ты… – она внезапно смолкла, вглядевшись в лицо Артема. Такого странного выражения на нем Мила никогда не видела. Оно одновременно испугало ее и заворожило. А главное, ей отчетливо стало ясно, что все затеянное сегодня с утра бесполезно и бессмысленно. «Старая дура», – с горечью проговорила про себя Мила. Впрочем, почему старая? Кажется, они с Артемом почти ровесники. Но разве в этом дело?

– Давай не будем трогать Ларису, – спокойно сказал Артем. – То, что с ней происходит – ее личное дело.

– Конечно, – Мила кивнула, вытерла пальцем слезы в уголках глаз. – Знаешь, мне через неделю исполнится тридцать три. Смешно, правда? Как Иисусу Христу. Только он за это время успел спасти человечество, а я…

– Ты тоже немало успела, – улыбнулся Артем. – Вырастить чудесного сына, сыграть уйму ролей, вскружить голову многим мужчинам.

– Ладно, насчет «вскружить голову» кто б говорил! – Мила тоже улыбнулась, но улыбка вышла жалковатой и печальной. – А Сережка, тот действительно у меня парень что надо. Скоро вернется.

– Я пойду, Мил? – спросил Артем.

– Иди. И не вздумай в следующий раз отказаться от обеда!

– Что ты! Я съем все, ты еще пожалеешь, что меня пригласила. – Его серые глаза смеялись, точно и не было всего их тяжелого, дурного разговора.

Он кивнул Миле и вышел в коридор, а она так и осталась сидеть за столом, точно оцепенев, слушая, как хлопает входная дверь. По щекам ее ползли слезы, оставляя у глаз черные дорожки размазавшейся туши.

О чем они пишут романы, эти писатели! Написали бы о ней: вся ее жизнь – готовый роман, где на долю героини выпало много слез, унижений и грязи и совсем не выпало счастья. Впрочем, не совсем так. Счастье все-таки было, но таким давним, таким коротким…

Замуж Мила Копылова выскочила, не дождавшись восемнадцати, по сумасшедшей любви и по залету. Сережка Калитин учился в параллельном классе, и все девчонки-старшеклассницы по нему с ума сходили. Высокий, красивый, и на гитаре играет, и песни поет, и, вдобавок ко всему, почти круглый отличник. Ну как на такого не запасть?

Мила и запала. Вдвоем с лучшей подружкой, Катькой. Вечерами вместе бегали к его дому, бродили по бульвару напротив, поглядывали на два заветных окна. Дожидались – вдруг выйдет?

Он выходил, но не один. Каждый раз с новой девчонкой. Некоторых подруги знали, какие-то были чужие, не из их школы, с других улиц. Мила и Катька вздыхали тяжело, переглядывались, прятались за ближайшим кустарником. И так весь девятый класс.

В начале десятого класса, в сентябре, Катька заболела. Проглядели аппендицит, развился перитонит. Ее прооперировали, но неудачно. В общем, шла осень, а Катька в школе не появлялась. Мила, как и подобает подруге, ездила к ней в больницу, возила туда апельсины, а по вечерам продолжала исправно посещать бульвар напротив Сережкиного дома. Неизвестно, на что она надеялась – Калитин своего поведения менять не думал. Да и что ему было думать, когда девчонки сами на шею к нему вешались;

Однако на Милу нашло какое-то невероятное упрямство. Знай себе ходила и ходила. И доходилась. Дождалась-таки того момента, когда Калитин возвратился домой один. Сидела в своем кустарнике и глазам не верила: неужели он? Без девицы и ноги едва передвигает. Сначала подумала, что Сережка порядком выпивши, настолько, что идти почти не может. Иногда с ним такое бывало, нечасто, правда. Но потом, приглядевшись, поняла – не то. Трезвый он, как стеклышко, просто сильно избитый. Лицо в крови, рука висит плетью. И никого рядом, кто бы помог.

Это было неслыханным везением. Правда, тогда Мила и подумать не успела, что ей повезло. Как увидела свое сокровище ковыляющим к подъезду на подкашивающихся ногах, так и вылетела из засады – на подмогу.

Сергей ее даже не узнал поначалу: кто такая, метр с кепкой, на пацана похожая, кидается ему под ноги. Но, видно, шибко плохо ему было – лишних вопросов задавать он не стал, а покладисто оперся о подставленное Милой плечо.

В квартире Сережкиной никого не было, родители ушли в гости. Мила помогла Сергею добраться до кровати, собственноручно промыла ему раны, перевязала их найденным в аптечке бинтом, вскипятила чайник, приготовила ужин из оставленных родителями продуктов.

Когда Сергей слегка оклемался, то поведал своей спасительнице историю, которая с ним приключилась. История была банальной – познакомился в автобусе с девушкой, та сама подошла. Пару раз встретились, сходили в кино, погуляли в парке. А через несколько дней его на остановке встретила компания. Оказалось, новая знакомая в недавнем прошлом вела лихой образ жизни. Друзей ее было шестеро, а Сережка – один. Результат был налицо, в прямом смысле этого слова: здоровенный фингал под глазом, разбитые губы и, вдобавок ко всему, вывихнутая рука.