Соломенные люди

– О да, это правда, – ответил он. – Я там был. Последним, кого мы нашли, был тот, кто держал нож у горла вашей матери. Тогда мы этого еще не понимали, но то была не просто компания отморозков. У них имелась своя цель, и они постоянно были где-то рядом. Ваши родители нашли этого человека в хижине, где он сидел в полном одиночестве. И ваш отец, великий Дон Хопкинс, младший риэлтор, приставил пистолет к его лицу и застрелил его.

Я попытался представить себе ту ночь и своего отца и понял, что никогда не знал его по-настоящему. У меня на глазах выступили слезы.

– Потом они услышали какой-то звук из другой комнаты, и Бет пошла туда. Жена этого человека его бросила, или он ее убил. Но так или иначе, она оставила детей – близнецов, едва достигших полугода, лежавших вместе в маленькой кроватке и ставших теперь сиротами. Двое маленьких детей – как раз то, чего Бет хотела больше всего, но иметь не могла.

Дэвидс покачал головой.

– По крайней мере, так они рассказывали. Меня при этом не было. Возможно, они увидели детей раньше. Возможно, Бет нашла малышей и ваш отец решил, что появился шанс как-то компенсировать то, что с ней сделали. Возможно, они сочли, что у них есть право на один смертельный выстрел.

– Мои родители никогда не лгали, – сказал я.

– Значит, вы обо всем этом знали, не так ли?

– Они никогда не лгали, – снова повторил я. – И все это – полное дерьмо.

– Что стало с детьми? – спросил Бобби.

– Мы привезли их обратно в Хантерс-Рок. Дон и Бет некоторое время их растили, но в конце концов было решено, что их нужно разлучить. Бет очень не нравилась подобная идея, и вашему отцу тоже, но остальные сочли, что иначе это будет слишком опасно. Из той хижины мы забрали не только детей. Мы нашли там множество бумаг и книг, некоторые из них – очень старые. Ваши родители были правы. Существовала некая тайная организация, и те люди из леса были ее частью. Бет и Дон решили, что смогут воспитать вас другим, поскольку окружение играет куда большую роль. В то время подобная идея была очень популярна. Не так, как сейчас, конечно, со всеми этими разговорами насчет человеческой ДНК и прочего. Сейчас все думают, будто химией можно объяснить что угодно.

– Значит, детей разлучили, – сказал Бобби.

– Они оставили себе одного, а второго увезли подальше. Они полагали, что риск будет намного меньше, если дети не будут влиять друг на друга, усиливая свои врожденные склонности. А может быть, это был лишь небольшой эксперимент, Уорд, устроенный вашим отцом. Воспитание против природы. Я так до конца и не понял.

– Против какой природы, Гарольд? Если все это правда и так на самом деле и случилось – из-за чего такие опасения за природу младенцев?

– Ну как же, – ответил он. – Из-за ваших генов, конечно. Поскольку вы не подвержены действию вируса. Вы чисты.

– Господи, – воскликнул я. – Вы же сами не верите во весь этот бред, верно? Вы же не думаете... – Я замолчал, ошеломленный внезапной мыслью. – Погодите. Это ведь как-то связано с идеей "общественного вируса"?

– Конечно. Но откуда вы об этом знаете?

– Мы нашли сайт "соломенных людей".

– Но как вы вообще о них узнали?

– Отец оставил видеокассету, – сказал я. – Я как раз нашел ее, когда вы в тот раз пришли в дом. На ней есть все вы, хотя сначала я этого не понял. Кроме того, он оставил мне записку. В которой говорится, что они не умерли.

Дэвидс покачал головой и слабо улыбнулся.

– Дон, – сказал он. – Он всегда планировал все наперед.

Улыбка его казалась любящей и нежной, но не только.

– Но если все это случилось в Хантерс-Роке, – спросил Бобби, – то как вы все оказались здесь?

– Еще несколько лет мы держались вместе, даже порой неплохо проводили время, но все было уже совсем не так, как раньше. Потом я уехал сюда, в Дайерсбург, – чтобы начать все заново. Год спустя приехала Мэри. У нас с ней так ничего и не получилось, но она осталась в городе. Долгое время мы ничего не знали об остальных. Отчасти, возможно, это было и к лучшему. Кроме того... все-таки мы поступили весьма дурно, хотя и полагали в ту ночь, что делаем все совершенно правильно. Возможно, все дело в разочаровании из-за того, что в итоге ничего не изменилось, несмотря на все, что мы сделали, и что мы все так же отданы на милость подобных нелюдей. Но потом никому из нас уже просто не хотелось об этом вспоминать. Для Мэри и Эда все было не так уж и плохо, их ведь там не было. Но они были нашими друзьями, и часть вины легла и на них. Они обо всем знали и хранили тайну вместе с нами.

– Отец и Эд как-то раз случайно встретились, – сказал я. – Давно. Я при этом присутствовал. Они сделали вид, будто никогда не были знакомы.

– Неудивительно, – ответил Дэвидс. – Не думаю, что ваш отец действительно доверял Эду в том, что тот будет молчать. Хотя так оно и было.

– Вы знали, что он умер?

– Нет, пока вы не сказали, – ответил он. – Насчет Мэри – знал. Я не думал, что они придут за Эдом. Его ведь там даже не было.

За окном проехала машина, и Дэвидс резко повернул голову, дожидаясь, пока звук мотора не стихнет. Мне никогда прежде не доводилось видеть человека, который настолько бы ожидал худшего прямо у себя за дверью.

– Если вы намеревались держаться порознь, то как получилось, что мои родители перебрались сюда?

– После того как прошло двадцать с лишним лет и ничего не случилось, никто не явился по нашу душу, Дону, видимо, стало казаться, что все закончилось Иногда он оказывался рядом во время деловых поездок и несколько раз бывал у меня в гостях – мы играли в бильярд и разговаривали о прежних временах. До той страшной ночи. О том, как нам когда-то было весело. О том времени, когда мы полагали, что способны изменить мир. Сперва это казалось странным, а потом – будто прошедших лет как и не было. Он привез с собой на уик-энд вашу мать, и в конце концов они решили переехать. Снова собрать старую команду. Снова стать молодыми.

– Тогда как так вышло, что они никогда не рассказывали мне о том, что вы были знакомы раньше?

– Потому что... – Дэвидс вздохнул. – Потому что незадолго до их переезда сюда началось строительство Холлса. Дон об этом узнал и заинтересовался. Ему нужна была работа, и он ее получил. Вскоре ему начало казаться, что происходит нечто странное. Именно после этого он решил, что нам следует снова делать вид, будто мы раньше были незнакомы. Он так и не стал по-настоящему взрослым, Дон, – в отличие от остальных нас. Полагаю, и ваша мать тоже. Для большинства из нас приходит время, когда ты готов смириться с текущим положением дел. Но не для Дона. Стоило подсунуть ему какую-нибудь тайну, и он обязательно старался узнать, в чем она заключается. Он всегда хотел все понять и во всем разобраться.

Я кивнул. Это действительно было так.

– И что же случилось?

– Он попытался выяснить, кто стоит за этим строительством, каковы их намерения. И все больше приходил к убеждению, что это те же самые люди, с которыми он имел дело много лет назад, в Орегоне. Не те же самые, конечно, но намного лучше организованная группа им подобных. Часть какого-то общемирового движения. Некая тайная организация, действующая за кулисами.

Он покачал головой.

– Вы так не думали?

– Не знаю, что я думал. Я просто хотел, чтобы он оставил их в покое. Некоторым приходится слишком дорого платить за истину, Уорд. Иногда истина такова, что ее лучше вообще не знать. Иногда ее лучше не трогать.

– И они его вычислили.

– Они поняли, что кто-то проявляет к ним повышенный интерес. Непосредственно с ним они связать это вряд ли могли, но круг подозреваемых был достаточно ограничен. У Дона начались неприятности, сперва мелкие. Думаю, у них есть свой человек здесь, в городе.

– Да, есть, – кивнул я. – Тот самый, который стрелял в Бобби. Полицейский.

– О господи, – сказал Дэвидс. – Надеюсь, он мертв?

– Что случилось с моими родителями, Гарольд? Что произошло в тот вечер?