Соловьиная ночь

— Ребенок, Рейли! — пробормотала она.

На руках он снес ее по винтовой лестнице, а внизу их ждали взволнованные слуги.

Элизабет и Оливер побежали вперед, чтобы открыть перед Рейли двери. Войдя в спальню, он осторожно опустил Кэссиди на кровать, и сам присел рядом.

— Элизабет, помогите ей! — воскликнул он, с надеждой глядя на камеристку. — У нее начались схватки!

Элизабет кивнула и стремглав бросилась за горячей водой и полотенцами.

— Делай что хочешь, но привези доктора! — обратился Рейли к Оливеру. — А пока пошли кого-нибудь в деревню за повитухой!

Кэссиди корчилась от боли и, чтобы не кричать, кусала губы.

— Слишком поздно посылать за доктором, Рейли… — простонала она. — Скажи, Рейли, наверное, я умру от родов, как моя сестра?

— Не говори чепухи, Кэссиди, — проворчал Рейли. — Держи меня за руку и попытайся быть сильной. Я помогу тебе справиться с этим!

Она крепко сжала его руку.

— Я хочу, чтобы ты мне что-то пообещал, Рейли, — печально улыбнулась Кэссиди, вспоминая о последних минутах Абигейл.

— Все что угодно, любимая!

— Если я… меня не станет, то, прошу тебя, Рейли, разреши нашему ребенку и Арриан жить у тетушки Мэри. Я хочу, чтобы они знали свою тетушку и любили так, как любила ее я…

— С тобой все будет в порядке, Кэссиди. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Несмотря на уверенный тон, в глазах Рейли сквозило беспокойство.

— Не печалься, Рейли… — начала Кэссиди, но умолкла, потому что новый приступ боли заставил ее содрогнуться.

Единственное, что мог сделать Рейли, это держать ее за руку. Он бы с радостью взял на себя все ее страдания.

— Ребенок уже очень близко, Рейли… — прошептала Кэссиди.

Ее глаза закрылись, и она потеряла сознание. Рейли упал на колени около кровати.

— Какое мне дело до ребенка! — воскликнул он. — Главное для меня — это ты!

Но Кэссиди уже не слышала признаний в любви и не чувствовала боли. Она находилась на призрачной грани между жизнью и смертью.

Вернувшись, Элизабет ахнула когда увидела на глазах герцога слезы.

— Я не перенесу, если потеряю ге, Элизабет! — воскликнул Рейли.

— Послушайте, ваша светлость, я кое-что смыслю в этих делах, — проговорила ирландка, желая ободрить Рейли, однако в ее глазах тоже стоял страх. — Она просто очень напугана и потеряла много сил…

— Помогите ей, — сказал Рейли, поднося руку Кэссиди к своим губам и поправляя на ее лбу золотые волосы. Кэссиди казалась ему такой бледной и беззащитной, что он готов был разрыдаться. — Я не уберег ее!

— Вам лучше уйти, ваша светлость, — сказала Элизабет, тронув его за плечо. — Я займусь ею.

Рейли неохотно выпустил руку Кэссиди и поднялся.

— Господи, — проговорил он, — сохрани ей жизнь!

— Я сделаю все, ваша светлость… Но она без сознания, и это затрудняет положение…

Равенуортский замок погрузился в тягостное ожидание. Тела Лавинии и Хью убрали со двора. Тело Хью перенесли в церковь, где должно было состояться отпевание, а тело Лавинии переправили в деревню и похоронили без всяких церемоний.

Атмосфера была крайне тревожной. Все обитатели замка ловили любые новости о здоровье молодой герцогини. Даже приступив к своим обычным делам, слуги не переставали перешептываться о Кэссиди.

Когда же весть о происшедшем долетела до деревни, то во дворе замка собралась толпа местных жителей. День и ночь они ждали известий о здоровье герцогини и молились за эту молодую женщину, которую так успели полюбить.

Вот уже прошел час, как приехал доктор Уортингтон, но ребенок все еще не родился. Рейли стоял у кровати Кэссиди и не отрываясь смотрел на бледное лицо жены.

— Роды слишком затянулись, — проговорил он. — Она больше не вынесет этой пытки.

— Ей пришлось пережить настоящий кошмар, но она сильная и все обойдется, — уверял его доктор.

— А что с ребенком?

— Он родится через несколько часов.

Около Кэссиди мучилась ожиданием и леди Мэри.

— Ее сестра погибла от затянувшихся родов, — сказала она.

Доктор Уортингтон приподнял Кэссиди веко и взглянул на зрачок. Потом положил ладонь ей на живот.

— Это довольно редкий случай, но это все же бывает… — проговорил доктор. — Я сделаю все возможное.

Рейли стоял у окна у себя в спальне и смотрел на ночное небо. Он то и дело заходил через смежную дверь в спальню Кэссиди, чтобы посмотреть, как ее дела.

Оливер принес ужин, но Рейли даже не притронулся к еде. Как он мое есть, когда жизнь Кэссиди была на волосок от смерти!

Он раскрыл окно в сад и глотнул свежего воздуха. На ветке дуба сидел соловей. Соловей не пел и только встряхивал крылышками. Рейли взмахнул рукой, и птичка исчезла в ночном небе.

— Она умирает, Оливер, — сказал Рейли. — Я это знаю…

Бывший ординарец никогда не видел герцога в таком состоянии. Даже когда вез его раненного из-под Ватерлоо в госпиталь.

— Господь не станет забирать ее у вас, ваша светлость… У всех нас…

Рейли взглянул на Оливера.

— Ты ведь ее тоже полюбил, правда?

— Ее все полюбили, ваша светлость! Как же иначе! — откликнулся слуга. — Если помните, я всегда говорил, что она необыкновенная женщина.

Рейли повернулся к окну, вспоминая о том времени, когда Кэссиди впервые появилась в Равенуортском замке.

— Я это понял не сразу, — признался он. — Теперь наконец я это понял, но, боюсь, слишком поздно, — с горечью прибавил он.

— Я верю, что все будет хорошо, ваша светлость, — сказал Оливер, протягивая Рейли стакан воды. — Скоро вы станете отцом!

В следующую секунду оба услышали крик младенца, а следом за ним звонкую трель. Это соловей вернулся на ветку дуба — и запел.

Глава 36

Рейли вдохнул полной грудью свежий воздух. То, что у него родился сын, ему можно было и не говорить. Как и Кэссиди, он всегда был уверен, что у них родится мальчик.

В первую минуту Рейли даже не обрадовался. Напротив, решив, что Кэссиди умерла, он был раздавлен горем. Как он будет жить без нее?!