Солянка по-афгански

Раздаётся взрыв, со свистом над головой проносятся осколки, и с громким удаляющимся жужжанием уносится вверх крышка от мины, блин диаметром около 10 сантиметров и толщиной с палец. Через несколько секунд слышится её нарастающее жужжание, и она падает в снег.

Однажды она упала у наших ног. Деды вздрогнули: "Дембель в опасности!", и стали выбирать позиции подальше. К обеду дело было сделано. После обеда стали собираться, переезжать в другое место.

Переезд.

Быстро собрались, свернули палатку, вычистили печку, и выдвинулись в сторону какого-то кишлака, который перед этим несколько недель подряд утюжили "грады".

Подошли к кишлаку вечером. Он раскинулся в уютной, почти круглой долине, со всех сторон опоясанной цепочкой зелёных гор, укутанных белым снегом. На горах стояли сторожевые башни, высотой метров 8-10. Возле одной из них жгли костёр церандоевцы, а возле другой держала оборону наша пехота. Они наверное, и наводили огонь артиллерии и "градов" на кишлак.

Мы вышли на окраину кишлака и заняли оборону в одном дувале. Нашли овечьи шкварки, кукурузную муку и мелкую картошку. Недоумевали о том, что неужели афганцы здесь выращивают картофель, где пахотные земли большая редкость, т. к. с огромным трудом афганцы обживают склоны гор.

Веками они носят тяжёлые камни, для того чтобы подпереть террасы, после чего засыпают их землёй, принесённой из долины. Потом выкапывают арыки и создают интересную систему полива, направляя воду из горных ручьёв на свои поля. Думаю, что картошку скорей всего они выменяли у русских.

Пробовали сделать блинчики из кукурузной муки, но она не хотела спекаться и разваливалась, так что пришлось разогревать кашу. Ночью пришлось нести дозор. Всё было спокойно, только несколько раз артиллерия обстреливала дальний край кишлака, а это тревожило, как бы по ошибке не ударили по нам.

Дрова.

На рассвете нам поставили задачу; в разбитом кишлаке собрать деревянные балки домов и всё что горит. С топливом в полку были настоящие проблемы и перебои. К середине зимы кончается уголь, Выдают его очень мало, и в палатках очень холодно. Молодых посылают воровать уголь, или в соседние роты, или на угольный склад.

Угольный склад — место, где сгружают уголь с машин. За ангарами столовых было расчищено место и обнесено колючей проволокой, там самосвалы сгружали уголь. Иногда уголь привозили бортовые машины, и тогда роты бросали на разгрузку угля.

Воровство принимало массовые масштабы и необычайные последствия. Ночью пробирались к кучам и в полной темноте, на ощупь, собирали в мешки крупные фрагменты угля. Как кроты, на угольных кучах работали 15–20 бойцов. Через некоторое время подлетала команда на 2-х "козлах". Разворачивали машины так, чтобы фары освещали кучи угля. Приказывали всем оставаться на своих местах, но самые чуткие начинали бежать уже при приближении машин. Из машины выскакивали солдаты и открывали огонь поверх голов. Однажды какой-то отморозок дал несколько длинных очередей поверх куч, пули прошли мимо нас, не задев, а рядом упал раненый боец. Проклиная этих уродов, мы, пригибаясь, бежали между куч угля. Помогли друг другу преодолеть колючую проволоку, и добежав до столовой, остановились посмотреть, как солдаты грубо собирают пленных, и заставляют вытряхивать мешки с углём.

Зима в этот год выдалась морозной. Большие проблемы с углём довели до того, что по ночам разбирали гарнизонный туалет, где-то на добрую сотню посадочных мест. Сначала стали ломать перегородки между очками, потом отрывали доски от стен. И когда мела метель, то в большие бреши наметало целые сугробы. Плюс ко всему в туалете не было света, и когда на ощупь подходил к очку и начинал расстегивать ширинку, то оттуда раздавался голос: "Ты чего это удумал?". В кромешной темноте и не видно сидящего на очке бойца. "А ты чего, сидишь и молчишь?". Идёшь дальше искать свободное очко.

Вынуждены были даже патрулировать, расположение полка, в вечернее и ночное время, но эта мера не могла остановить волны воровства. Все, что было плохо приколочено, отрывали и бросали в печку. Однажды попробовали топить тротилом. Ночью на дрова бросили несколько шашек тротила, они расплавились и, сгорая, стекли в поддувало и чёрный, густой, едкий дым устремился в палатку. Все вскакивали с кроватей и выбегали на улицу, на мороз. Долго проветривали, а потом никак было не натопить выстывшую палатку.

Тэркеш.

Истопник Тэркеш получил тогда хороших…. тумаков, хотя это я подбил его на эту глупость, т. к. был тогда дежурным по роте. Тэркеш был призван откуда-то из Туркмении, но черты лица были у него вполне европейские. У него были явные нелады с головой, но несмотря на неимоверную силу, он был совершено безобидным.

Однажды на Искаполе взяли трофейный ДШК (крупнокалиберный пулемёт), и в шутку сказали Тэркешу, чтобы он его нёс. Он, несколько не сомневаясь, подсел под треногу, выпрямился и понёс. Весила эта конструкция килограмм под 150. Взводный, когда увидел это, то просто обалдел, и здорово наехал на нас за то, что так жестоко издеваемся над Тэркешем, т. к. он мог запросто надорваться.

Запомнился ещё такой эпизод с Тэркешем. Когда приехал на замену новый командир взвода, то на первой утренней проверке обратил внимание на то, что у Тэркеша одето два левых ботинка!? Оказалось, что у него врождённое искривление стопы, и он на правой ноге может носить только ботинки с левой, а мы никогда на это не обращали внимание. Интересно о чём думали в военкомате, когда призывали его на службу?

Тем более что выпало служить ему в горной пехоте, где столько утомительных переходов. Надо сказать, что Тэркеш очень хорошо переносил переходы и никогда не "умирал". На нём в полной мере проявилась народная мудрость о том, что везёт дуракам, потому что ни разу он не был ранен, и даже царапнут, несмотря на тормознутую реакцию и высокий рост.

Истопники.

Ни какие репрессии не могли остановить разгул воровства. Был дан приказ оставить в палатках по одной печке, и топить только с 17–00 до 8-00. За исполнением приказа следила специальная комиссия, которая в назначенное время ходила по палаткам, и заставляла выгребать даже не догоревший уголь.

В палатках было холодно, истопники умудрялись топить автомобильными покрышками, которые накануне целый день пилили ножовками по металлу. Виртуозы-истопники умудрялись выжимать из печек по максимуму, добиваясь ярко-красного светящегося ободка в верхней части печки, и удерживали в таком состоянии печку до утра. В нашей палатке не было специалистов такого класса, и сверху на одеяло накидывали шинель.

Сбор дров.

Так вот, командиры указали на развороченные огнём артиллерии дувалы, и приказали собирать дрова и грузить на машины. Мы вырывали из обломков деревянные части перекрытий. Афганцы строят дома из глины, и только на перекрытия и двери идёт лес. Крыша состоит из жердей, переложенных хворостом, и ровно заделанных глиной, вперемешку с соломой. Работа не спорилась, потому что десяток дедов "кантовал" столько же молодых, которые уныло выковыривали деревянные обломки из пересохшей глины.