Сомнамбула. Книга 2. Другая сторона Луны

– Сейчас узнаем, – товарищ Каппа выпростал правую руку убитого из скафандра. – На нем должен быть... итить его налево... идентификационный браслет. У нас тут все такие носят... Мало ли что... Но браслета... браслета-то нет!

– Это что, чужак? – удивился товарищ Альфа.

– Сейчас посмотрим точнее, – товарищ Каппа вынул из нагрудного кармана свой электронный планшет и заглянул в него. – Мои, гм, гм… подопечные все на контроле. Согласно датчикам, они живы и находятся на своих местах.

– А если кто-то из живых надел два идентификационных браслета?

– Это совершенно исключено. Браслеты настроены на ДНК конкретного человека.

Максим был до крайней степени деморализован, хотя старался не подавать виду. Он смотрел на лежащего человека и был совершенно уверен в том, что перед ним – да-да, тот самый незнакомец, который два часа тому назад едва не заступил за красную линию, но потом, одумавшись, ретировался. Правда, тогда на нем не было «Триумфа».

Откуда у него такая уверенность? Чем она питается? Ответить на эти вопросы Максим не мог.

Весь обратный путь до Оазиса он молчал. Уж очень много загадок. Уж очень нервно все. Но, с другой стороны, разве не за этим ощущением постоянной опасности он шел в «Армию пробуждения»?

И лишь когда Соня обвила его шею своими тонкими руками, на душе у Максима полегчало.

Какая разница кто? Путь будут прокляты все загадки!

Он любит и любим. Это – главное.

Эпизод 6 Умбриэль

Спутник Урана Умбриэль, авиетка «Колибри», январь 2469 года

– Переходи на низкую орбиту! – скомандовал товарищ Альфа, когда они подошли к Умбриэлю, третьему крупному спутнику Урана после Миранды и Ариэля.

Умбриэль был похож на изображение в астрономическом атласе: такой же каменистый, неброский, пустынный. Разве что маленькая сахарно-белая полярная шапочка – напоминающая нимб из-за отсутствующей «макушки» – оживляла портрет этого космического отшельника.

Впрочем, когда «Колибри» обосновалась на низкой орбите, выяснилось, что все не так уныло. От многих ударных кратеров расходились в стороны длинные лучи выброшенной породы и каких-то перемолотых в пыль минералов. То здесь, то там вокруг кратеров вспыхивали переливы самых неожиданных цветов – от густо-пурпурного до канареечно-желтого, – вносившие дух волшебства в этот невыносимо скучный пейзаж.

Выполняя рутинные орбитальные маневры, Максим укорял себя за то, что так и не решился спросить, какова конкретно цель их полета.

А не решился он по одной простой причине. Каждый раз, когда в ходе подготовки к полету товарищ Альфа произносил название спутника – Умбриэль – он делал такое исполненное тайны и значительности лицо, что Максим понимал: ни одной крупицы информации не выудить ему из лидера звездных борцов раньше, чем придет срок.

И Максим оказался прав. После того, как они заняли низкую орбиту, которая, как и у многих легких спутников, лишенных атмосферы, была на Умбриэле по-настоящему низкой – сорок семь километров – товарищ Альфа сказал:

– Мы почти у цели, друг мой... Через несколько минут справа покажется кратер с зазубренными краями. Он носит название Черная Корона.

– Похож на корону?

– Еще как! Сейчас сам увидишь.

– И что, в кратере садимся?

– Не совсем... С помощью вот этой штуки, – товарищ Альфа достал пульт дистанционного управления, который Максим уже видел во время визита в Стеклянную долину, – кратер откроется, как чудесная пещера Сезам из сказок про Али-Бабу. И мы влетим в туннель, который сам приведет нас к цели.

– Магнитный поводырь?

– Вроде того.

– А что в тоннеле? Ценные ископаемые?

– Ценные… да, но не ископаемые, а… технологии, Максим. То, без чего бериллид скандия и прочие сокровища – всего лишь бесполезная мишура. И все, довольно вопросов. Вон уже и Черная корона.

«Колибри» неслась по туннелю, открывшемуся в жерле кратера Черная Корона, с такой скоростью, что Максиму оставалось лишь следить за показателями приборов. Казалось, невидимый пылесос буквально всасывает их птичку в недра спутника.

До того, как включился «пылесос» или, как называли его пилоты, «магнитный поводырь», вести машину по извилистому тоннелю было очень нелегко. Максим даже начал дрейфить: а вдруг не справится? Ведь держать высочайший уровень внимания и очень опытные пилоты больше десяти-пятнадцати минут не могут просто физически.

Но когда их начало «всасывать», Максим почувствовал облегчение. Поводырь знал оптимальную траекторию движения и вел «Колибри» наилучшим образом.

В туннеле было совершенно темно. Вот тут-то и пригодилась батарея взлетно-посадочных фар в носовой части «Колибри». Раньше они казались Максиму чем-то вроде шутки конструктора – зачем их столько? Но в туннеле ни одна из фар не была лишней, настолько густым был тамошний мрак.

Максим сильно нервничал. А вот товарищ Альфа являл полный контраст и казался совершенно беспечным.

– Вы бывали здесь раньше, да? – спросил Максим, чтобы не молчать.

– И не раз!

– А можно узнать... кто пилотировал?

Товарищ Альфа ответил не сразу – как видно, что-то про себя решал.

– Его звали Еремей... Хороший был парень, – в голосе товарища Альфы послышалась печаль.

– И что с ним... случилось? – сглотнув ледяной ком, поинтересовался Максим.

– Он предал наше дело. Искал контактов с «Беллоной». Задумал побег.

– И? – прожекторы выхватывали из сумрака все новые и новые участки каменной кишки. Казалось, это никогда не кончится.

– Мы были вынуждены ликвидировать его, – с тяжелым вздохом сказал товарищ Альфа. – Предупреждая твой вопрос, сообщу: ликвидацию произвел я. Сам. Лично.

Максим промолчал. И в самом деле, что тут скажешь? «Круто, вождь»? Или, может, «Собаке – собачья смерть»?

К счастью, впереди показалась посадочная площадка, тоже неосвещенная.

Дальше лететь было некуда.

Конечная станция.

Тупик.

– Умбриэль – очень особенное место. Настолько особенное, что погибнуть здесь – как чихнуть. Поэтому ты должен соблюдать несколько правил. Первое правило: когда я выйду, ты погасишь все осветительные приборы. Свет в кабине. Наплечные фары скафандра. Полная темнота. Усвоил? Повтори.

– Свет не включать. Сидеть в темноте.

– Второе правило: не покидать кабину. Что бы ни случилось, ты должен оставаться здесь. Это тоже очень важно. Ну и третье правило: никому никогда не рассказывать о том, что ты был здесь. И особенно о том, что ты здесь видел. Хотя, – тут товарищ Альфа как-то странно запнулся и хохотнул, – я искренне надеюсь, что ты не увидишь ничего.