Сомнамбула. Книга 3. Бегство Сквозь Время

При мгновенном падении давления до нуля человеческое тело превращалось в кровавое месиво. Лопались глазные яблоки. Взрывалась грудная клетка, иногда – живот. Кожа трескалась вдоль прохождения крупных артерий. Обезображенные трупы выкидывало из разрушенных корпусов кораблей в космос и они плавали там, исковерканные, серые, обезвоженные…

Представив, что все это может случиться с тысячами эвакуированных, с отцом, с ним самим, Матвей скрипнул зубами. И тотчас же лев дал понять – этого нельзя допустить. Фигурка испустила волну ледяного, бодрящего холода. Все ненужные, лишние мысли ушли. Матвей понял, что он должен сделать. План был прост, осталось только реализовать его.

– Иннокентий! – вызвал он капитана шлюпа. – Стоп машина!

– Есть, – ответил Безуглов и тут же спросил: – А что случилось?

И буквально в тот же момент на связь вышел Гумилев-старший:

– Матвей, что ты задумал? Почему «Можайск» останавливается?

– Так надо, папа, – сквозь стиснутые зубы ответил Матвей. – Продолжайте движение.

Он отключил канал связи с «Севером» и скомандовал Безуглову:

– Капитан, выполняем перпендикуляр-ноль-ноль. Как понял?

– Понял тебя, – подтвердил Иннокентий.

«Можайск» затормозил – Матвей почувствовал, как перегрузка вжала его в кресло – и начал отрабатывать маневровыми двигателями, разворачиваясь для смены курса.

Команда «перпендикуляр-ноль-ноль» означала, что судно прекращает двигаться вперед и начинает перемещаться с той же скоростью под прямым углом к старому курсу, оставаясь в плоскости следования.

Дождавшись, когда спасательный шлюп отойдет на несколько десятков километров в сторону, Матвей дал новую команду:

– Отстрелить контейнеры с бытовыми отходами, спасательные шлюпки и навесное оборудование.

– Это противоречит уставу! – попробовал возразить Безуглов. – Спасательные шлюпки…

– Выполнять! – рявкнул Матвей. – После все объясню.

– Но команда… – растерялся капитан «Можайска», – на чем мы будем спасаться, если шлюп получит повреждения?

– У «Меганевр» сдвоенные лазеры мощностью по пять гигаджоулей каждый. При прямом попадании спасаться нам не придется. Выполняйте приказ, капитан.

– Матвей! – Исинка бесцеремонно вклинилась в переговоры. – Ты поступаешь неразумно. Немедленно верни «Можайск» в походный ордер и продолжайте следовать прежнему курсу. До запуска сидератора – семнадцать минут…

– Где корветы? – оборвал ее Матвей. – Они обошли завесу?

– Да, и в настоящий момент ведут повторный целезахват. До рубежа огневого контакта – двенадцать секунд…

– Семнадцать минут – и двенадцать секунд. Вот видишь, – прошептал Матвей и выключил всю внешнюю связь, оставив только канал с рубкой «Можайска».

Над прозрачным колпаком башенки проплыли, сияя проблесковыми маячками, овальные капсулы спасательных шлюпок. Чуть в стороне угадывались угловатые силуэты контейнеров с отходами и какие-то конструкции, наверное, навесные спасательные приспособления. Вообще-то сбрасывать это в открытом пространстве было грубым нарушением все того же Устава Полетной службы, но Матвею сейчас было на все наплевать. Сканеры «Меганевр» нашаривали цели и сброшенные «Можайском» объекты должны были хоть на какое-то время заменить собой суда каравана.

Его злило, что нет никакой возможности обнаружить врага раньше того момента, когда корветы начнут атаку. Впрочем, и тогда зафиксировать их не удастся – без боевых сканеров это невозможно. Но Матвей надеялся, что газово-пылевой аэрозоль завесы, постепенно расползаясь, сделает лазерные лучи вражеских орудий заметными и он сможет визуально определить, откуда ведут огонь грозные «стрекозы». Определить – и сделать ответный выстрел. Наугад, на глазок, практически без шансов на успех – но огрызнуться, дать врагу понять, что легкой прогулки не будет, что у беззащитных гражданских судов есть чем ответить. После этого командир звена «Меганевр» просто обязан будет провести перестроение своих ведомых и атаковать вновь, уже прикрывая друг друга, по всем правилам. Таким образом будет выиграно время, еще несколько драгоценных минут.

– На два часа, сорок пять градусов – атака! – возник в корабельной трансляции голос Исинки.

Матвей улыбнулся – искусственный интеллект нашел способ, как с ним связаться – а сам уже вертел головой, разглядывая указанный сегмент полусферы. Естественно, луча он не увидел – в вакууме это невозможно – но одна из дрейфующих за кормой «Можайска» спасательных шлюпок вдруг разъехалась на две половины, выпустив серебристое облачко замерзшего воздуха.

Еще один выстрел противника Матвей заметил – сдвоенный луч «Меганевры» испепелил контейнер с бытовыми отходами и в темном пятне пепла высветились два голубых росчерка.

С помощью педалей развернув башенку, Матвей утопил большим пальцем гашетку, стреляя туда, где должен был находиться вражеский корвет.

– Девять часов, семьдесят градусов, – подсказала Исинка.

Новый разворот башенки, еще один выстрел. Эммитеры выли, не переставая – лазерное орудие накапливало энергию.

Тут Матвей понял, как надо поступить. На аэрозольную взвесь уповать не приходилось, и он принялся сжигать плывущие в пространстве контейнеры, создавая перед «Можайском» новую завесу – из пепла. Теперь луч его лазера был виден, но стали заметны и огненные шнуры вражеских орудий.

Отвага, дарованная львом, ускорила реакции организма Матвея, сделала его сверхчеловеком, способным мгновенно вычислять те точки пространства, откуда били лазеры «Меганевр» – и отвечать им.

Сдвоенные залпы орудий корветов скрестились за кормой спасательного шлюпа – и ушли куда-то вниз. А сразу следом за этим Матвей увидел приближающийся на огромной скорости корвет «Меганевра». Серебристая черточка стремительно неслась за шлюпом – видимо, командир звена корветов решил действовать наверняка, чтобы покончить с неожиданным противником, мешавшим ему расправиться с безоружным караваном.

Разворачивая башню, Матвей молил всех богов только об одном: успеть! Когда пришлось задрать вверх ствол лазерной пушки, руки отозвались тягучей болью. Он забыл загерметизировать скафандр, весь поглощенный стихией боя. Азарт, ярость, отвага – все эти вызванные львом чувства слились воедино.

– Раз! Два! Три! – вслух командовал себе Матвей, следя за линзой целеуказателя. Когда метка цели вошла в прицельный кружок, он выкрикнул: – Огонь!

И нажал гашетку. Лазер плюнул навстречу смертоносной «Меганевре» испепеляющим пучком когерентного излучения. В самый последний момент Матвей чуть дернул стволом орудия влево – ему показалось, что он промажет.

И он действительно не попал в корпус корвета. Но луч полоснул по вынесенному на пилоне двигателю, разрушив его. Вспышка плазмы, длящаяся какие-то доли секунды, разлетающиеся во все стороны обломки – и закувыркавшаяся «Меганевра» ушла под брюхо «Можайска».

– Есть! – заорал Матвей, от возбуждения подпрыгнув в кресле.

– Ты повредил ведущий корвет, – спокойно произнесла Исинка. – Внимание! Ведомые заходят парой, двенадцать часов, шестьдесят пять градусов.

– Вижу! – Матвей лихорадочно жал на педали, в очередной раз разворачивая башенку.