Сомнения любви (Любовь к Пропащему Лорду)

— Вы великолепно выглядите, и вы останетесь на ужин. — Адам крепко взял ее под руку. — И начнете вы со знакомства с моей матерью, Лакшми Лоуфорд Стиллуэл.

— Адам! Правда?! — в восторге воскликнула она.

Адам вкратце объяснил ситуацию, пока вел леди Агнесс через комнату к матери. Его друзья, тоже бывшие воспитанники Уэстерфилдской академии, шли навстречу, радостно приветствуя наставницу. Когда они подошли к Лакшми, Адам сказал:

— Мама, позволь представить тебе леди Агнес Уэстерфилд, которая заботилась обо мне, когда ты была так далеко.

Мать его встала с дивана и присела в глубоком реверансе, и алый шелк растекся на полу вокруг нее.

— Моя вам сердечная благодарность, леди Агнес.

Чуть встревоженная этим театральным жестом, леди Агнес сказала:

— И я вам благодарна за такого замечательного сына. Он вдохновил меня на создание школы.

Адам удалился, предоставив женщинам пообщаться без него, и направился к Марии. Она стояла чуть в стороне от прочих на другом конце гостиной. Мария улыбнулась ему:

— Так много замечательных людей в одном месте. Надеюсь, я смогу позже пообщаться с леди Агнес.

— Обязательно.

Дверь в углу гостиной, ведущая в буфетную, открылась, и вошли слуги с серебряными подносами. Один из них нашел глазами хозяина и немедленно подошел с подносом, заполненным маленькими изделиями из теста, в каждое из которых была воткнута деревянная шпажка.

Мария взяла одно из них. Деликатно сняв его губами со шпажки, Мария слизнула маслянистые крошки с губ. Адаму пришлось отвернуться. Зрелище было слишком чувственным, слишком искушающим. Досадно, что Мария, похоже, и сама не догадывается о том, каким грозным оружием владеет и как уязвим он перед этим ее оружием.

— Вкусно, — заключила она. — Внутри чудесная сырная масса. — Она взяла еще одно крохотное пирожное и с наслаждением вздохнула.

Адам попробовал одно, потом другое, потом третье. Когда они решили, что с них довольно, лакей направился с подносом к другой группе. А к ним приблизился еще один лакей с подносом, наполненным канапе с жареной колбасой. Его ливрея отличалась от прочих, и спустя мгновение Адам узнал в ней слугу Лоуфордов. Должно быть, он сопровождал Хэла и тетю Джорджиану, и его приспособили к делу.

Мария нахмурилась при его приближении, словно что-то ее насторожило. Неожиданно со стороны главного входа в гостиную раздались возгласы:

— Дженни здесь!

Адам повернул голову и увидел в дверном проеме свою нареченную. Она искала его глазами. Должно быть, именно о ней и говорила леди Агнес. Несмотря на то что на Дженни был строгий дорожный костюм, а не нарядное платье, во всем прочем она была безупречна: волосы ее были тщательно уложены, а милое лицо отражало живой интерес.

— Привет! — весело сказала она. — Я только что вернулась домой из Линкольншира и узнала, что все здесь… Надеюсь, ты не против того, что ясвалилась тебе как снег на голову, Эш?

— Конечно, нет, — откликнулся он, направляясь к ней через всю гостиную. Нервы его были на пределе. Ее приезд менял все.

Рядом с ним вскрикнула Мария:

— Адам, берегись!

Он стремительно обернулся. Пока появление Дженни отвлекло внимание всех присутствующих, лакей, который направлялся к ним с канапе, вытащил из-под подноса нож и уже занес руку, чтобы вонзить его в Адама.

Высокая грузная фигура лакея была ему знакома, так же, как и угрожающий рык.

— На этот раз ты не уйдешь, грязный язычник!

Адам отшатнулся и сунул руку за пистолетом. Нож пропорол его правый рукав. Предчувствия его не обманули, и в решающий миг он был совершенно спокоен. Он вытащил пистолет и прицелился.

— Брось нож, Шипли!

У Шипли при виде пистолета округлились глаза.

— Будь ты проклят!

Он бросил поднос, и упругие ломтики колбасы, как пружинки, поскакали по полу. Освободившейся рукой Шипли схватил Марию за талию. Прижав ее к себе, он поднес к ее горлу нож.

— Стреляй, и ты убьешь свою маленькую шлюху!

Возгласы ужаса эхом прокатились по комнате.

— Шипли, какого дьявола?! — воскликнул Хэл.

Рэндалл выругался и стал продвигаться к Шипли.

— Стоять! — Шипли прижал острие ножа к шее Марии. Малиновая струйка потекла по ее бледной коже, оставляя след на золотистом шелке. — Не то я перережу глотку этой шлюхе.

Налитые кровью глаза Шипли горели безумным огнем. Только безумец мог решиться на покушение при таком стечении народа. Адам, натянутый как струна, опустил пистолет.

— Отпусти ее, и ты сможешь беспрепятственно покинуть этот дом, — сказал он, надеясь, что ему удастся убедить сумасшедшего. — Она не сделала тебе ничего плохого.

— Она раздвигала ноги для вонючего индийского герцога! — прорычал Шипли. — Ни одна приличная англичанка этого не сделала бы.

Сара выступила вперед. Лицо ее побелело, но голос звучал ровно.

— Ты уверен, что видел именно ее? Или то была я? Отпусти ее!

Шипли обернулся, растерянно взглянул на Сару, затем на Марию. Он начал пятиться к двери в буфетную, увлекая за собой Марию.

— Даже если это не та шлюха, я убью ее, если вы пойдете за мной!

Адам с ошеломляющей ясностью осознал, что Шипли убьет Марию, как только они выйдут за дверь. Он жаждал крови. Ненависть его искала выхода.

Шипли, вращая глазами, окидывал безумным взглядом гостей.

— Расступитесь, освободите проход!

Адам дождался момента, когда голова Шипли оказалась повернутой в сторону. И тогда он поднял пистолет, радуясь тому, что макушка Марии едва доставала Шипли до подбородка.

Молча помолившись всем богам, которых знал, он медленно нажал на курок и выстрелил.

Глава 37

Сердце Марии неистово стучало, когда Шипли потащил ее за собой, пятясь к выходу. Нож дрожал в его руке, царапая ей шею, когда Шипли нервно высматривал в толпе разгневанных гостей тех, кто представлял потенциальную угрозу, кто мог бы его остановить. Только понимание того, что этот дьявол мог убить ее быстрее, чем кто-либо успеет вмешаться, мешало присутствующим наброситься на него и разорвать на кусочки.