Сомнительная полночь

Завтрак ожидал его в гостиной; завтрак и Марион-А.

– Доброе утро, сэр. Вы выглядите намного лучше после сна. Может быть, когда вы позавтракаете, вам захочется немного побыть на солнце. Сегодня чудесный день.

Он посмотрел на льющееся в окна солнце. Солнце и голубое небо чудесные вещи, почти вечные. Он почувствовал в себе слабое шевеление жизни. Так много потеряно, но все-таки он живой.

Вдруг его взгляд упал на вещи, лежащие на столике для завтрака. Его бумажник и связка ключей, зажигалка и крошечный белый слоник, которого они с Кэйти вытянули из крекера на последнем Рождестве.

У него подогнулись колени... Потом он понял, что Марион-А помогает ему сесть на кушетку.

– Черт, - зло сказал он.
– Я слабее котенка. Как... как эти вещи попали сюда?

– Я подумала, что вы захотите получить их, сэр. По сентиментальным причинам. Очень жаль, и если вы предпочитаете...

– Нет. Вы все сделали правильно.
– Он посмотрел на андроида и улыбнулся.
– Просто я не ожидал... Не передадите ли вы мне бумажник?

Он посмотрел, на месте ли фотография Кэйти. Она была в бумажнике. Помятая, но не выцветшая. Минуту или две он разглядывал ее, потом протянул Марион-А:

– Пойдите и посмотритесь в зеркало. Она взяла фотографию, взглянула на нее, потом посмотрела на свое изображение в зеркале.

– Сходство не очень большое, - сказала она.
– Ваша жена была красавицей.

– Откуда вы знаете, что такое красота?
– хрипло спросил он.
– Нет, не отвечайте - вы были запрограммированы с чувством прекрасного.
– Он горько усмехнулся.

– Возможно, - сказала Марион-А, - вы находите мою внешность неподходящей. Ее можно перемодели-ровать по вашему желанию.

– Нет необходимости. Мне нужно научиться принимать мир таким, каков он есть. И к тому же поменьше жалеть себя.
– Он отложил фотографию.
– Ну, так что же на завтрак? Яичница с ветчиной. Господи, мир все еще цивилизован.

Он знал, что его голос звучит слишком жизнерадостно, что он только пытается доказать себе, будто готов ко всему, и это ему не очень удается. Но вскоре и это перестало его беспокоить. "Какой смысл, - сказал он себе, смущаться из-за андроида?"

Пока он ел, Марион-А неподвижно сидела на той же некрашеной табуретке. Он пытался не обращать внимания на ее присутствие, но тем не менее она все-таки находилась рядом. Может быть, она и была всего лишь сложной машиной, но очеловеченный облик создавал иллюзию личности. Он не испытывал бы дискомфорта, если бы ел перед магнитофоном, камерой или электронным компьютером, но перед Марион-А он ощущал неловкость. Она, конечно, представляла собой сочетание всех этих вещей, однако в то же время являлась и чем-то большим.

Ее целостность была важнее того, из каких частей она состояла... Не совсем машина и не совсем человек. "Интересно, - подумал он, - испытывал бы я такие же ощущения, если бы это был обычный робот?" Немного погодя ему захотелось поговорить с ней.

– Настанет день, - сказал он задумчиво, - когда андроиды смогут есть. Марион-А улыбнулась:

– Мы уже это можем, сэр, если необходимо. Большинство андроидов, произведенных за последние десять лет, имеют искусственные желудки. Поскольку у людей прием пищи - функция не только необходимая, но и социальная, решено было создать андроидов, способных, если потребуется, занять место за столом... Вы хотите, чтобы я присоединилась к вам, сэр?

Маркхэм отрицательно помотал головой.

– Что вы делаете с ней?
– спросил он.

– С чем, сэр?

– С едой.

– Она переходит в маленький пластиковый пакет, который удаляется, когда это удобно.

– Боже мой!
– воскликнул он.
– Я полагаю, что способность рожать стоит следующей в списке.

– Я так не думаю, сэр. Небиологический материал более доступен, и фабричное воспроизводство более эффективно.

Он рассмеялся:

– У вас очень слабое чувство юмора. В ответ она улыбнулась:

– Да я совсем не шутила, сэр.

После завтрака Марион-А вывела его на крышу и усадила в брезентовое кресло, стоявшее на солнышке. Он полагал, что Северный Лондонский Санаторий находится на окраине города, но вокруг, насколько позволял глаз, он видел только лес и поля.

– Где мы?
– спросил он.
– Я думал, что мы где-то неподалеку от города.

– Лондон отсюда милях в пятидесяти, - ответила Марион-А.
– Ближайший город - Колчестер.

– Почему же тогда "Северный Лондонский Санаторий"?

– Потому что он расположен в республике Лондон, сэр.

– Да, вы вчера что-то говорили об этом... Я хочу отсюда выбраться. Хочу посмотреть, что произошло с миром... Вы знаете, я даже не представляю, какое сейчас время года! Погода такая великолепная, что я думаю - сейчас весна или ранняя осень.

– Сегодня третий день сентября, сэр. Маркхэм глубоко вздохнул:

– Лучший месяц в году. Я помню...
– Он вдруг запнулся.
– К черту это...
– Он посмотрел на Марион-А и улыбнулся.
– Я хотел бы попросить о небольшом одолжении. Перестаньте называть меня "сэр". А то я чувствую себя директором компании.

– Да, мистер Маркхэм.

– Это еще хуже. Зовите меня просто Джон. Марион-А заколебалась:

– Персональному андроиду не положено быть столь фамильярным.

– А также не принято вырубать человека изо льда, после того как он пролежал полтора века в ледяной коробке... Я бы хотел, чтоб вы звали меня Джоном.

– Тогда я бы посоветовала ограничиться этим в разговорах наедине. В отношениях человека и андроида существуют строгие правила.

Он зевнул:

– Может быть, не очень нужные правила... Я чувствую себя очень усталым. Черт, я же только что проснулся.

– Вы были условно живым, а после этого повышение утомляемости и слабость - обычные явления. Поэтому вам необходимо несколько дней на восстановление сил.

– Марион?

– Да, сэр?

– Да нет. Не "да, сэр". Она улыбнулась:

– Да, Джон.

– Удивительно. Я чувствую вашу индивидуальность и ум... Как долго вы будете моим персональным андроидом?

– Пока вам не потребуется другая модель, сэр.

– Хорошо. Тогда я могу заняться вашим образованием. Это должно быть интересно.

– Мне уже задана программа по научным и общественным знаниям.

– Это не то образование, о котором я подумал. Она промолчала, и Маркхэм сказал раздраженно:

– Если бы вы были человеком, вы бы попросили меня объяснить.

– Вы этого хотите?

– Да.

– Тогда, пожалуйста, дайте мне определение того типа образования, которое вы подразумеваете.

– Вот так лучше.
– Он опять зевнул и сонно посмотрел вдаль. Интеллектуальная независимость и любопытство. Без них вы просто коробка с электронными трюками. А с ними вы можете стать существом, обладающим самосознанием.