Сон и явь. Перепутье

— Попробуй ещё это, — отвлекает меня от собственных мыслей Итан и кладёт в тарелку очередное блюдо. — Мама готовит отменную мусаку.

— Итан, не стоит, — стараюсь остановить его, коснувшись руки, но бесполезно.

Он, видимо решил откормить меня на несколько жизней вперёд.

— Я сыта, — говорю ему тише на ухо.

— Ничего не знаю. Ты должна попробовать.

Он обращает на меня всё своё внимание. Я пытаюсь отвести свой взгляд от него, но его глаза цепляют меня на крючок, и мне не удаётся пошевелиться.

Как же абсурдно то, что мы с ним родственники, до сих пор не могу в это поверить.

— Ты можешь отпустить мою руку, — улыбается он ехидно.

И только после его слов я понимаю, что моя ладонь до сих пор лежит на его запястье.

Вздрагиваю от смущения и быстро убираю руку.

— Прости, задумалась, — чувствую, как начинают полыхать мои щёки.

— В таком случае, задумывайся чаще, — расплывается он в улыбке.

— Марианна, — вдруг неожиданно обращается ко мне "бабушка".

Поворачиваю голову в её сторону. С трудом сдерживаю свою неприязнь к ним.

— Мы с вами раньше не встречались? Ваше лицо мне кажется знакомым, — она смотрит на меня пристально.

— Я с вами вижусь впервые, — стараюсь ответить как можно вежливее.

Хочется съязвить и спросить, возможно я ей напоминаю собственного сына, но держу себя в руках. Да и откуда ей помнить, как выглядит её ребёнок, когда она в последний раз видела его лет двадцать пять назад.

— Расскажите о себе, Марианна, — теперь обращается ко мне "дедушка". — Интересно познакомиться поближе с избранницей Итана.

Вижу, что Майер хочет вмешаться и объяснить, кем мы являемся друг другу, как он делает это всегда, но на этот раз я его опережаю:

— Что вы, разве я могу быть его избранницей? — невольно вырывается усмешка из моих уст. — Я сирота, снимаю маленькую комнату на окраине города и работаю фотографом. По счастливой случайности сейчас учусь в школе Итана и Дианы.

Мимо Майера не ускользает смена моего настроения и тона. Он знает, что мне не свойственен сарказм, а сейчас каждое слово пропитано им.

— Как жаль, — с грустью отвечает женщина.

Мне претит общество этой лицемерной женщины. Она сидит, строит из себя добродушную, а сама не пришла на похороны сына. Мать, носившая под сердцем девять месяцев своего ребёнка, отказалась от него и не захотела проститься с ним — для меня это дикость и бесчеловечность.

Хочу спросить у неё и её мужа: «Вы владеете половиной города, а ваш сын похоронен на деньги, собранные неравнодушными людьми, а внучка живет беднее церковной мыши. Вас не тошнит от себя? Как вас кто-то ещё уважает после этого?». Но я держусь из последних сил, чтобы не сорваться.

— Терять родителей — это трагедия, — продолжает она. — А почему ты одна? Разве нет родных?

— Большая трагедия, — презренно усмехаюсь и чувствую, как Итан взглядом прожигает во мне дыры. — У меня нет родных. Мои родители тоже были сиротами. Точнее, их семьи живы и здоровы, но им не было никакого дела до своих детей и внуков.

Мои слова хлыстом бьют по женщине. На доли секунд её лицо искажается от неприятных чувств, но она быстро берёт себя в руки и вновь изучающе смотрит на меня.

— Мы с вами раньше точно не встречались? — интересуется она вновь.

— Мы из разных сословий, где бы нам встречаться?

Моё пренебрежительное отношение не ускользает от рядом сидящих гостей. Они утихают и непонимающе смотрят на меня. Итан одёргивает меня за руку под столом. А я, не желая больше смотреть на женщину и разговаривать с ней, опускаю взгляд на свою тарелку, отламываю вилкой кусок мусаки и кладу его в рот.

— М-м-м, — произношу с наслаждением и смотрю на Майера. — Это и вправду очень вкусно.

Мужчина вопросительно на меня смотрит. Видит, что со мной что-то не так.

— Всё в порядке?

— А что может быть не в порядке? — пожимаю плечами и отворачиваюсь от него.

— Итан, может ты раньше приглашал Марианну на какие-то мероприятия? — не унимается дама. — Её лицо очень знакомо мне.

Я резко встаю из-за стола. Кажется, ещё чуть-чуть, и я отвечу ей, кого напоминаю, а следом выскажу всё, что думаю о них. Но портить ужин и настроение всем вокруг не имею желания, поэтому решаю уйти.

— Итан, мне пора, — Майер, не успев ответить бабушке, смотрит на меня с удивлением. — Проведёшь меня к выходу? Мужчина решает ничего не спрашивать на глазах у всех, молча встаёт вслед за мной.

— Я скоро буду, — говорит родным.

Я прощаюсь со всеми, отдельно подхожу к Диане и благодарю за радушный приём и извиняюсь, что ухожу так быстро, ссылаясь на плохое самочувствие. Она понимающе улыбается, благодарит в ответ, что я пришла, обнимает, и мы прощаемся.

— Что ты делаешь? — спрашивает Итан, когда мы подходим к его машине, а я пытаюсь найти номер такси в телефоне.

— Заказываю такси. Какой здесь адрес? — поднимаю на него голову.

Он выхватывает телефон из моих рук и смотрит на меня строго.

— Что с тобой происходит?

— А что со мной происходит? — переспрашиваю, не зная, что ему ответить.

— Не строй из себя дурочку. Почему ты говорила с этой женщиной в таком тоне? Она задавала безобидные вопросы.

— А я безобидно ей отвечала.

— Я знаю тебя. Это было совсем не безобидно, — он открывает пассажирскую дверь. — Садись в машину, я отвезу тебя домой.

— Не стоит утруждаться. Там тебя все ждут.

— Садись в машину, — цедит сквозь зубы.

Впервые вижу его таким недовольным. Решаю не перечить и, как только оказываюсь в автомобиле, он хлопает за мной дверью. Он садится за руль и заводит машину. Всю дорогу мы молчим. И только, когда заезжаем на мой квартал, он заговаривает со мной:

— Ты объяснишь, в чём дело? Мне не понравился тон, в котором ты разговаривала с Терезой.

— Пусть это останется при мне, — отвечаю нехотя. — Всё-таки, это твои дедушка с бабушкой.