Сон или реальность

Началось раскулачивание. Первым под раскулачивание по-

пал Алексей Алексеевич Савичев из-за того, что у него был двух-этажный деревянный дом. Когда он воевал в Первой мировой империалистической войне в 1914 году, у него дома осталось четверо детей, старшему Ивану было всего пять лет, а самому младшему Петру полтора года. Его жена Наталья умерла, не до-ждавшись его с войны. После смерти Натальи за его детьми сле-дили соседи. Когда Алексей Алексеевич пришел с войны, его хо-зяйство было в печальном состоянии. Видя, в каких домах живут люди в Германии, он построил новый двухэтажный дом наподо-бие тех, что видел. Работал он много, с четырех утра и до позд-

19

КОНСТАНТИН КОЧНЕВ

него вечера, в своей деревне он был на хорошем счету. Из-за того что он много работал, его хозяйство постепенно росло. Алексей Алексеевич засеивал большие поля с пшеницей, соби-рал урожай, часть оставлял на еду, часть на семена, отстав-шую же часть пшеницы продавал и на эти деньги покупал одеж-ду, скотину и другие необходимые в хозяйстве вещи. Его семья была большая и состояла из десяти человек: шесть детей, два ребенка были дети второй жены Степаниды, отец и мать, все они жили в одном доме. Когда его в первый раз пришли раску-лачивать, то в его хозяйстве было три лошади, две коровы, куры, пшеница. Забрали все, оставив только один мешок пшеницы

и одну корову. Конфисковали ткань, кружевную скатерть, порвав ее на портянки, над которой Степанида трудилась целых два ме-сяца возле горящей лучины. Не оставив пшеницу для посева, следующий год для его семьи был самым тяжелым. Тот, кто рас-кулачивал Алексея Алексеевича, были босяками, пьяницами да лодырями, они и были назначены старшими в деревне новой властью.

Алексей Алексеевич пережил три раскулачивания, из хозяй-

ства кроме дома ничего уже не осталось. Чтобы это больше не продолжалось, бросил он свой дом и вырыл землянку на краю леса. А в 1921 году у Алексея Алексеевича и Степаниды родился сын – Савичев Сергей Алексеевич, который пропал без вести в ноябре 1941 году под Симферополем.

Я очень сожалею об этом времени, – продолжал Васи-льев, – эта революция была бессмысленной, так же, как

и гражданская война, из-за которой погибло много людей. Эта война не нужна была простым людям. У человека по при-

роде и так короткая жизнь, так зачем же надо было ее укора-чивать этой бессмысленной войной из-за каких-то бредовых идей…

– Это все? Довольно мне уроков истории, кто вы такой? Вы – историк? – спросил Зайчиков.

– Нет, я и есть тот, кто выступал с речью перед рабочими в 1919 году, я – Ленин, – ответил ему Васильев.

20

СОН ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ

«Похоже, что передо мной сидит еще один сумасшедший, – подумал про себя Зайчиков, – может быть, это и так». Зайчиков опять обратился к своей базе на компьютере и набрал данные Васильева Михаила Степановича. Изучая вышедшую на монито-ре информацию, он увидел, что Васильев стоит на учете в психо-неврологическом диспансере (ПНД) с диагнозом – шизофрения.

«Теперь все понятно и многое объясняет», – подумал Зай-чиков.

– Посидите здесь в кабинете, я сейчас подойду, – сказал Зайчиков Васильеву.

Зайчиков вышел в коридор и позвал сержанта, сказав ему, чтобы тот присматривал за Васильевым, когда его не будет в ка-

бинете. Пройдя к концу коридора, он набрал номер главного врача психиатрической больницы.

Главный врач психиатрической больницы поднял трубку те-

лефона, и Зайчиков стал расспрашивать его о Васильеве.

– Да, есть такой больной с диагнозом шизофрения, называ-ет себя Лениным и помешан на революции семнадцатого года. Ведет себя спокойно, и поэтому он может выходить в город на несколько часов, а что-то случилось?

– Он был задержан на площади Победы и сейчас находится

у нас в Комсомольском ОВД.

– Я пришлю за ним санитаров, – ответил главный врач Ев-гений Васильевич, – вы можете пока его никуда не отпускать?

– Не беспокойтесь, он будет находиться у нас до приезда ваших санитаров, – пообещал ему Зайчиков.

21

ГЛАВА III. СОН САВИЧЕВА СЕРГЕЯ

Когда шествие, приуроченное ко Дню победы девятого мая, закончилось и люди начали расходиться, Сергей, сержант в во-енной форме и игравший на гармони военные песни во время шествия, подошел к подвыпившим трем студентам и попросил у них закурить.

Поскольку в этот день многие одевали военную форму Ве-ликой Отечественной войны, то его внешний вид не вызывал ни у кого изумления.

Один из ребят протянул ему электронную сигарету. Эта сига-рета удивила Сергея, поскольку он никогда ничего подобное не видел.

– Что это такое? – спросил Сергей у ребят.

– Электронная сигарета, – с таким же удивлением все трое посмотрели на Сергея.

– Американская? Я никогда таких не видел и не понимаю, как ее курить? – задавал вопросы Сергей.

– Нет, китайская, – ответил один из студентов, и все засме-ялись.

Сергей стал размышлять про себя: «Я сплю или умер?» Он не мог понять, как оказался здесь. Пошевелив руками и придер-живая гармошку, которая почти соскользнула с пальцев, он по-чувствовал боль от пулевой раны в области живота слева. «Боль – это признак жизни, – подумал он, – значит я не умер». Все его ощущения – осязание, обоняние, слух, зрение и вкус – указывали на то, что он находится в реальном мире, а не во сне. Однако не понимал, как и почему он здесь оказался. Окружаю-щая обстановка говорила ему о том, что он находится где-то со-вершенно в незнакомом чужом городе и, возможно, в другом неизвестном ему времени.

– Где я нахожусь и какой сейчас год? – спросил он у стоя-

22

СОН ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ

щих перед ним ребят.

Подвыпившие студенты обрадовались этому вопросу еще больше, потому что наконец-то они нашли объект для своего ве-селья. Все дружно расхохотались.

– Ну ты даешь! Это сколько надо выпить бутылок водки, чтобы не помнить на следующий день, где ты находишься и ка-кой сегодня год, – подшутил один из них.

– Я вообще не пью спиртного, – ответил ему Сергей.

– Пацаны, похоже, он из «дурки» сбежал, ты псих, что ли? —

спросил Сергея другой. Сергей их очень сильно забавлял, и они не хотели его так быстро отпускать.

– Нет, я не псих, но как я сюда попал, я этого не понимаю.

– А ты как думаешь, какой сегодня год? Ты сам- то из какого года? – расспрашивали его студенты.

– Я из тысяча девятьсот сорок первого, – ответил им Сергей.