Сон над пропастью

– Гермиона, – мягко обратился он к девушке, – послушай меня внимательно. Мир не совсем такой, каким сейчас кажется тебе. Два года назад тебе стёрли память, и ты жила не своей жизнью. Мы искали… Понимаю, тебе страшно и больно сейчас, но мы хотим вернуть ту, которую любим.

Зелёные глаза смотрели прямо и открыто, даже допустить мысль о том, что мужчина лжёт, было невозможно.

– Стёрли память? – прошептала она робко. – Но как это возможно? Где мы? Как сюда попали?

– Кто и как это сделал – мы не знаем, можем лишь строить предположения, – пожал плечами брюнет. – Но если ты решишься выпить это, – он взглядом указал на бокал, – есть надежда узнать всё. Не сомневайся, все вопросы тогда получат ответы.

Руки сидящего рядом блондина по-прежнему сжимали её плечи. Она подняла глаза и столкнулась со сталью взгляда, словно прося совета.

– Грейнджер, – насмешливо проговорил Малфой, – ты можешь не доверять мне или Уизли. Мне вообще доверять опасно, Уизли уже натворил дел. Но Гарри доверять ты обязана. Он уже очень много лет твой лучший друг. Пей, ради Мерлина, хватит всех мучить.

– Малфой! – возмущённо воскликнул Рон.

– Уизли, лучше молчи пока, – едкая улыбка украсила правильные черты лица. – И напомню, а то у тебя память короткая: я смог её отыскать. А что сделал ты?

– Ага, – последовал не менее язвительный ответ. – И она от тебя сбежала, когда ты не нашёл ничего лучшего, чем опробовать на ней заклинания!

– Вернулась же! – улыбка стала шире. – И обычным «Фините Инкатнтатем» вряд ли можно причинить ущерб.

– Сбежала бы ещё раз, ты сам этого опасался! – Уизли подскочил с кресла, возмущённо размахивая руками. – Поэтому позвал нас с Гарри на помощь.

– Рон, Драко, хватит, – устало остановил их Поттер. – Ваши склоки не добавляют доверия. Гермиона? – обратился он к девушке. – Поверь, насколько бы не был язвой Малфой, ошибок в зельях он не допускает. Знаю, наши разговоры звучат странно. Выпей, пожалуйста, – и всё поймёшь, обещаю. Хотя заранее знаю: тебе будет чему удивиться.

Поддавшись уверенности, звучащей в голосе Гарри, Гермиона протянула руку и взяла бокал. Янтарь колыхнулся и расцветился множеством искорок, словно в каждой было заключено маленькое солнце. Стекло приятно холодило пальцы. Она вновь подняла взгляд, ища поддержки в холодном серебре глаз.

– Пей уже, – фыркнул Драко. – Несмотря на вчерашний спектакль, ты никогда не была трусихой!

Гермиона закрыла глаза и залпом выпила содержимое бокала. Янтарная жидкость пробежалась по пищеводу и мгновенно проникла в кровь. Мир начал медленно вращаться, стремительно набирая обороты. Не выдержав, она закрыла глаза, и милостивая темнота поглотила её.

Она вспомнила…

Действительно, звали её Гермиона Грейнджер. Маглорождённая волшебница, блестящая выпускница Гриффиндора и Академии целителей, специалист по целительским зельям. Героиня войны с Волан-де-Мортом. Которая знала и могла всё, кроме одного: преодолеть любовь к Нему.

Гермиона понимала, что не может, не должна – но любила. Делала всё, чтобы помочь Ему выйти с честью из сложной послевоенной ситуации, спасти имя и репутацию семьи. Но всегда – тайно. Лишь Гарри знал о существующем положении вещей. Не мог понять до конца, но и в поддержке не отказывал.

Но потом узнал Рон. Вот тот разговор действительно хотелось бы забыть. Вспыльчивый и горячий, Рон Уизли наговорил много лишнего. Выплеснулось неразделённое, хоть и оставленное в прошлом чувство, ревность, обиды… В двадцать лет во многом он оставался мальчишкой и не смог удержаться, случайно узнав роль Гермионы во многих непонятных для него событиях. Можно было махнуть рукой на вспышку, но в словах друга Гермиона углядела главное: чем может обернуться её чувство для того, кто ей стал дороже всех на свете, но кому безразлична она.

Она не могла позволить погубить всё, чего достигла. Спасённый Драко Малфой должен был жить нормальной жизнью и никогда не знать, кому обязан. Своей жизнью, в которой не было и не могло быть места Гермионе Грейнджер.

Никто не должен был узнать правды. Никто.

Молодая ведьма нашла единственный выход: исчезнуть из волшебного мира, пропасть ото всех, скрыться. Тогда оставался шанс, что о ней забудут рано или поздно… Учитывая тщательно продемонстрированное угнетённое состояние, которому придумывали самые разные причины: затянувшийся послевоенный синдром, усталость или болезнь – никто не должен был сильно удивиться. Какой бы фортель она ни выкинула.

Но силы воли последовать долгу в полной памяти и сознании не хватило. И тогда она вспомнила о специальном зелье, которое когда-то было изобретено, чтобы дарить шанс преступникам начать новую жизнь.

В сочетании с обычным «Обливиэйт» зелье приводило к странному эффекту: человек забывал о прошлой жизни и обретал воспоминания, вложенные в него произносившим заклинание волшебником.

Гермиона наложила заклинание сама. И, выпив ярко-алую тягучую жидкость, создала безликую жительницу маггловского Лондона, библиотекаршу на небольшой зарплате, живущую лишь книгами… И не знающую ничего о заклинаниях, зельях и о Драко Малфое.

Гермиона заставила себя открыть глаза и огляделась. Зелёные глаза Гарри горели надеждой. Карие Рона – стыдом и раскаянием. Понять же чувство, которым были полны серые глаза Малфоя, она не смогла.

Он внимательно смотрел на неё, сидя в одной комнате с Гарри и Роном. Что заставило его участвовать в поисках? Её друзья – это было понятно. Но зачем понадобилось Драко Малфою искать ту, которую он презирал всю жизнь?

«Я тебя никуда не отпущу», – всплыли в памяти слова, сказанные несколько минут назад. Его руки ещё несколько мгновений назад обнимали её так, словно она была величайшим сокровищем, и они не притворялись… Она вспомнила прошлое, но настоящее вызывало одни вопросы. Гарри не ошибся.

– Грейнджер, – прервал затянувшееся молчание Драко Малфой, привычно сощуриваясь, – если ты сейчас скажешь, что не вспомнила ничего, я не поверю. Выражение лица тебя выдаёт.

– Малфой, – в тон ответила она, невероятным усилием беря себя в руки.

– Да, Мерлинова борода, Малфой! – взорвался вдруг он, не позволяя ей договорить. – Из-за твоей несусветной глупости я полгода потратил на разработку грёбаного зелья, а потом полтора года ночей не спал, разыскивая тебя, умудрился подружиться с Поттером и Уизли по ходу дела. Тебе мало?

– Драко?.. – ошеломлённо назвала его по имени Гермиона, окончательно растерявшись. Она не ослышалась? Он сказал: «Подружился с Поттером и Уизли»?

Стукнула входная дверь - похоже, пока бывший слизеринец выдавал страстную тираду, Гарри и Рон вышли из комнаты, оставив их наедине.

– Браво, Грейнджер! – продолжил возмущаться Малфой, не обратив внимания на покинувших комнату друзей. – Я вижу, ты помнишь моё имя. Большое достижение. Тогда ответь мне на один вопрос. Ты сделала это сама?