Сон наяву

— Прекрасная идея! — раздался мужской голос.

Близнецы разом обернулись к открытой двери. Айрин поспешно снова легла на подушки и натянула одеяло до подбородка. Эдвард стоял в дверном проеме, прислонясь спиной к косяку, волосы его были взлохмачены после сна, лицо небритое. Сердце Айрин отчаянно забилось при первых звуках его голоса. На нем был темно-зеленый длинный шелковый халат, из-под которого виднелись пижамные брюки такого же цвета. Его исключительная притягательность, оказывается, действует на нее и в утренние часы, вызывая досаду и смущение. Айрин непроизвольно сжала колени под одеялом.

— А может, бабушка захочет пойти с вами? — спросил Эдвард и посмотрел на Айрин.

Она кивнула ему.

— Идите в спальню к бабушке и осторожно разбудите ее. — Он погладил светлые головки подбежавших к нему мальчиков. — Только осторожно! — предупредил он их, когда Ники и Мики, смеясь, побежали наперегонки к той спальне, которую отвели Джун Лэнгтон.

Кат только мальчики скрылись за дверью, Эдвард, к ужасу Айрин, неторопливо направился прямо к ней.

— Что тебе здесь надо? — громким шепотом спросила она.

— Сказать тебе «доброе утро». — Он нагнулся и крепко поцеловал ее. — С добрым утром, — нежно произнес он.

— Тебе не следует здесь находиться, — забеспокоилась Айрин. Мало того что она неумытая, непричесанная, так еще каждую секунду здесь вполне могли появиться близнецы, мама...

Эдвард поднял брови, изобразив удивление.

— Извини меня, но мне казалось, что я живу в этом доме. В неглиже я вижу тебя не первый раз. Ты здесь уже четвертый день.

— До этого я болела.

— Не будь формалисткой.

— Эдвард, пожалуйста, выйди!

— Придется мне серьезно поработать с тобой, чтобы освободить тебя от комплексов. Поцеловав ее в последний раз, он пошел к двери. — Во время болезни ты вела себя по-другому. Одно удовольствие было смотреть, какие соблазнительные позы ты принимала, — сказал он не оборачиваясь. — Не понимаю, зачем ты надеваешь ночную рубашку, если во сне вылезаешь из нее?

— Ты подсматривал?! — Айрин залилась краской, досадуя на себя за это.

— При чем тут я, если ты во сне сбрасывала одеяло и раздевалась?

— Ты! Ты...

Эдвард обернулся к ней, насмешливо улыбаясь.

— Надень халат и приведи себя в приличный вид, женщина! Дети кругом. — Он засмеялся, увидев ее потемневшие зеленые глаза, метавшие молнии в его сторону. — Ну вот! Он покачал головой. — Сегодня Рождество, Айрин, где твое чувство юмора и праздничное настроение? Где поздравления и добрые пожелания? — Он открыл дверь, собираясь выйти. Советую тебе поторопиться, малыши вот-вот появятся! — С этими словами он закрыл дверь ее спальни.

В конце концов все обитатели дома собрались в гостиной возле елки. Рандольф выглядел очень импозантно в темно-синей хлопковой пижаме в белую полоску и в бархатном синем халате. Джун поразила дочь, явившись в своем любимом домашнем наряде из тонкого вельвета сиреневого цвета, причесанная, с подкрашенными губами. Что бы это могло значить? — подумала Айрин, но промолчала. Сама она едва успела умыться и причесаться. Правда, сегодня вид у нее был лучше, а новый бирюзовый халат, который она купила себе в подарок к Рождеству незадолго до болезни, повысил ей настроение.

Мальчики с радостным визгом устремились к двум красным мешкам и начали доставать из них подарки, которые заранее приготовили для них мама и бабушка. Честно говоря, много времени на это им не понадобилось. Как только мешки опустели, Эдвард попросил немного внимания. Вместе с Рандольфом они вышли из гостиной и через минуту появились вновь. Каждый из них катил рядом с собой блестящий велосипед! Мальчики вскочили на ноги и затаили дыхание, не сводя глаз с предмета мальчишеских мечтаний.

— Это тебе от меня, Ники, — сказал Эдвард, подкатывая к нему велосипед. — Держись крепче за руль!

— Это тебе от меня, Мики, — сказал Рандольф, передавая руль мальчику. — Веселого Рождества!

Айрин растерялась — о таком дорогом подарке нельзя было и мечтать. Комок в горле мешал ей говорить. Она посмотрела на Эдварда, однако он смотрел на взволнованные лица детей, которые торжественно стояли навытяжку рядом с новенькими велосипедами, поглядывая друг на друга.

— Дети, что надо сказать? — напомнила им бабушка.

— Спасибо! Счастливого всем Рождества! хором произнесли близнецы.

— Спасибо тебе, Эдвард, — тихо сказала Айрин, подходя к нему, чтобы вручить свой подарок: водительские кожаные перчатки и бордовый шарф из тонкой шерсти. — Счастливого Рождества!

Эдвард с искренним удовольствием рассмотрел ее подарки и в свою очередь вручил ей золотые часики, усыпанные алмазной крошкой.

— Эдвард, какие красивые!

Он надел часы с браслетом ей на руку, и Айрин залюбовалась ими. Господи, сколько же он потратил на ее подарок?! А она? Подарила ему всего лишь перчатки и шарф...

— Прости меня за скромный подарок тебе.., забормотала Айрин.

Эдвард заставил Айрин замолчать, приложив палец к ее губам.

— Твой подарок очень своевременный, мне как раз нужны были новые перчатки и шарф бордового цвета. А тебе были нужны новые часы.

Твои старые часы то убегали вперед, то вообще переставали ходить.

Айрин поразило, что Эдвард был настолько внимателен к ней, чтобы замечать такие пустяки, как ее старенькие часики, постоянно показывавшие не правильное время. И как здорово, что теперь у нее часы на браслете, ведь эти кожаные ремешки так быстро изнашиваются! Но часы на браслете стоят гораздо дороже, и каждый раз она отказывалась от их покупки в пользу новых ботинок для детей или чего-нибудь, с ее точки зрения, более нужного.

— Спасибо тебе, — сказала она дрогнувшим голосом. Ей вдруг захотелось плакать.

— Все будут чай с оладьями и кленовым сиропом? Могу предложить еще сосиски, — сказал Рандольф, возвращаясь к своим прямым обязанностям, — чтобы дотерпеть до часу дня, когда состоится праздничный обед. К этому времени все должны проголодаться, никаких оправданий на отсутствие аппетита после болезни слушать не стану! — предупредил он.

— Можно мне пойти с вами на кухню и помочь? — спросила Джун.

— Ваше предложение можно только приветствовать, благодарю вас, — ответил Рандольф и на секунду склонил свою седую голову в поклоне.