Сон с четверга на пятницу
Шрифт:
– Ма-амочка, – удовлетворенно, с улыбкой протягивает Алексей, глядя на неуклюжее мелькание спиц у нее в пальцах.
– Чего?
– Я говорю: хорошо смотришься с вязаньем в руках. Тебе идет.
– Не издевайся!
– И не думал.
Она начинает новый рядок и спрашивает:
– Лучше расскажи, как у тебя дела в бизнесе?
– В бизнесе все нормально, – нехотя отвечает Алексей.
Как всегда, когда речь заходит о делах, Алексей тут же уходит от разговора и замыкается в себе. И снова между ними вырастает пестрая обложка журнала с каким-то сверхмощным и сверхмодным спорткаром.
Настя
– На кой черт нам мастер, когда я сам – мастер с большой буквы «М»!
– Звучит двусмысленно, – с улыбкой заметила Настя.
– Согласен, – улыбнулся и Алексей. – Ты меня подловила. Но если станешь продолжать в том же духе, будешь вешать жалюзи сама.
Настя изобразила, будто застегивает губы на молнию, закрывает на ключик и выбрасывает ключик через плечо, чем вызвала смех Алексея.
…Сейчас вспоминать обо всем этом было странно – и приятно, и как-то тягостно-страшно одновременно. Настя, не открывая глаз, протянула руку, чтобы взять с письменного стола пачку «Гламура» и зажечь новую сигарету. Со стола что-то с глухим стуком упало на пол.
Настя открыла глаза и увидела, что на полу, прямо у ее ног, лежит компакт-диск в картонной упаковке с размашистой надписью красным фломастером: «МЫ!»
Настя несколько секунд смотрела на компакт-диск, а затем, проклиная себя за малодушие, встала с кресла, подняла диск, прошла с ним к телевизору и, еще пару секунд помедлив, вставила его в деку ДВД-проигрывателя.
Потом включила телевизор и нашла видеоканал. Затем снова взяла пульт от проигрывателя и, немного поколебавшись, нажала на кнопку «пуск».
На огромном экране телевизора появился Алексей. Муж стоял посреди осеннего парка, на ковре из огненно-рыжих листьев. Его щеки и подбородок покрывала недельная русая борода, сбрить которую ему было лень.
– Ты снимаешь? – весело крикнул он, глядя в камеру.
– Да! – услышала Настя свой собственный голос.
– Что? – не расслышал он.
– Уже снимаю!
– Отлично! В главной роли – непревзойденный Чарли Чаплин!
Алексей сделал кульбит, ловко кувыркнулся на кучу желтых сухих листьев и захохотал. Настя услышала свой собственный смех за кадром.
– Ну, как? – крикнул он.
– Здорово! – отозвалась Настя со смехом. – Только на Чаплина ты не похож! Скорей на Джеки Чана!
Алексей поднялся на ноги и, отряхивая листья с джинсовой куртки, двинулся навстречу объективу.
– А теперь я тебя! – сказал он.
Алексей забрал видеокамеру, и на экране появилась сама Настя – еще не беременная, жизнерадостная, с длинными темными волосами, которые она давно собиралась остричь, но до сих пор не решилась.
Настя выставила перед собой руку, прикрываясь ладонью, и весело проговорила:
– Не снимай меня, я ненакрашенная!
– Ерунда! – пробасил Алексей. – Так ты еще красивее!
– Ладно! Как скажешь!
Она опустила руку и задорно посмотрела в объектив.
– И что мне делать?
– Изобрази что-нибудь! – скомандовал Алексей.
– Что изобразить?
– Ну, я не знаю. О, придумал! Покажи стриптиз!
Настя фыркнула и
утрированно произнесла:– Новицкий, ты пошляк! И я не собираюсь раздеваться в публичном месте!
– Да ладно тебе, здесь же никого, кроме нас, нет!
– Ты уверен?
– Да!
Настя на экране задумчиво нахмурила лобик.
– Ладно. Только знай, Новицкий, ты не просто пошляк, но еще и старый развратник!
– Почему старый? Молодой!
– Молодым ты станешь, когда сбреешь свою дурацкую бороду! И еще – мне нужна музыка!
– Сейчас будет!
Камера мотнулась в сторону, объектив выхватил деревья, траву, листья. Послышалось шуршанье (Алексей доставал из кармана мобильник), а затем из динамика телефона полилась популярная песенка, которая в то время очень нравилась Насте и которую Алексей записал специально для нее.
Нравится мне, когда ты голая по квартире ходишь!И несомненно заводишь!Нравится мне, когда ты громко хохочешь —Неважно, днем или ночью – это нравится мне!Нравится мне, когда мы смотрим с тобою фильмы,Хоть они и дебильны. И даже во снеНравится мне, что ты с меня одеяло стянулаИ меня даже продуло. Но мне…Настя, грациозно двигаясь и едва сдерживая смех, вызывающим жестом сняла с себя курточку и швырнула ее Алексею, потом, продолжая пританцовывать, оттянула широкий ворот кофты и оголила плечо.
– Все! – объявила она затем. – Стриптиз закончен! Гони назад куртейку!
– И это называется стриптиз? – с напускным разочарованием протянул Алексей.
– Остальное за деньги! – весело сказала Настя, подходя к мужу и забирая куртку.
– Ах, ты… выжига! – возмущенно проговорил он.
– Уж какая есть.
– Ну, погоди! Сейчас я тебе покажу! Встречай дикого викинга, женщина!
Камера двинулась на Настю, а потом все закрутилось в веселом кавардаке – они с Алексеем с хохотом повалились на кучу листьев.
…Настя нажала на паузу и настороженно прислушалась. Ей показалось, что она услышала какой-то тихий звук, донесшийся со стороны ванной.
А потом случилось нечто такое, отчего сердце ее едва не выскочило из груди – кто-то быстро и громко заколотил во входную дверь. Настя подпрыгнула в кресле, ее обдало ледяной волной ужаса.
Стук повторился – такой же громкий, быстрый и требовательный. Настя поднялась с кресла и, не чувствуя ног, прошла в прихожую. Остановилась у двери и спросила громким, срывающимся голосом:
– Кто там?
Ответа не последовало.
Настя с замирающим сердцем приблизилась к двери вплотную и осторожно прильнула к дверному глазку. На лестничной площадке никого не было.
– Кто там? – снова, еще громче, спросила Настя, продолжая смотреть в глазок.
По-прежнему – ни ответа, ни движения, ничего. Настя отпрянула от глазка, сняла с крючка длинный бронзовый рожок для обуви, затем протянула руку к сияющей ручке замка. «Зря я это делаю», – промелькнуло у нее в голове, но останавливаться уже было поздно.