Соната для грешника
Шрифт:
– То ли это я сейчас плохо соображаю, то ли ты как-то невразумительно спрашиваешь, но почему-то я не могу тебя понять. Что именно ты имеешь в виду?
«Вот же… Он что, на самом деле хочет, чтобы я это сказала вслух?» – нервно прикусывая губы, теребя край халата, я всё никак не могла собраться.
Нервничала ли я? О да! Ещё как! Сейчас, как никогда прежде, нужно было подбирать слова как можно правильней, чтобы не разбудить в нём раздражение, или того хуже!
– Спать я с тобой больше не буду. Для этого у меня уже есть жена.
Стоило это
– Так, значит, вы женаты, – спокойно взглянула на него, стараясь выглядеть совершенно не заинтересованной. – А ваша супруга в курсе, чем вы тут занимаетесь?
Спросила и тут же саму себя за это прокляла! А что, если в курсе? Большего унижения в подобном случае ждать не придётся…
– Держи себя в руках, девочка, а то ещё немного, и я решу, что ты меня ревнуешь.
От этого заявления у меня, откровенно говоря, отвисла челюсть:
– Извините, что ввела вас подобными вопросами в заблуждение. Мне абсолютно не интересно спать с вами, чему я крайне рада. Что же до вашей жены, то я не хочу, чтобы из-за вас её душу терзали укоры совести по поводу происходящего. В связи с чем, мне крайне жаль, что вы могли неверно истолковать мои помыслы и решить, что я хоть как-то могу вами заинтересоваться.
Стоило мне закончить, как лицо Виктора приобрело леденящее спокойствие. Сглотнув, видя, как напряглись его скулы, когда тот неспешно поднялся, приближаясь ко мне, перед глазами всё поплыло…
В одно мгновение вся жизнь пронеслась передо мной готовя к самому страшному…. Хотелось бы помолиться, но перепуганный разум отказывался вспомнить хотя бы одну строчку из «Отче наш». Впиваясь в него испуганным взглядом, я с ужасом поняла, что, упёршись в ручки моего кресла, Виктор нависает надо мной, словно грозовое облако. Секунда, и огненная молния пронзит моё тело, разрывая на части…
– Как тебя зовут?
– Ч-что?
– Назови мне своё имя, – приказал, испепеляя по-настоящему жутким взглядом.
– Нет.
– Нет?
– Я не хочу, что бы в этих стенах прозвучало имя, данное моими родителями. Имя, которым меня крестили никто и никогда здесь не услышит…
– Что ж, – отстранился, не меняясь в лице. – Кажется, я был неправ. Кем-кем, а вещью тебя уж точно не назовёшь. Хорошо. Не хочешь называть мне своё имя, тогда я дам тебе новое. – растянулись его губы в соблазнительной улыбке. – Приятно познакомиться, Мадлен.
– В честь лошади, Адлэй! Он назвал меня в честь лошади!
– Вы сами отказались называть ему ваше имя, – непринужденно констатировал старик, передавая через решётку чашку чая. – Вот он и решил дать вам новое.
– Но не в честь же лошади! – никак не могла успокоиться.
– Прошу заметить, в честь любимой лошади.
– Прежде я была для него вещью, а теперь поднялась
до уровня кобылы.… Нет, Адлэй, этого человека уже невозможно спасти… Он напрочь отказывается видеть в нас людей, и не думаю, что хоть когда-нибудь сможет…– Мисс, прошу вас успокоиться. Это всего лишь первое впечатление, но оно уже скоро пройдёт.
– Ты так сильно в это веришь? – подняла на него взгляд, устроившись прямо на полу. – А это, правда, что у него есть жена? – пыталась спросить как можно безразличней, отпивая горячего чая. Не хватало ещё, чтобы старик решил, что я его ревную, вот только мне слишком сильно хотелось узнать правду.
– Да, мисс, у господина есть супруга.
– Не думала, что такие, как он, женятся.
– А много вы знаете таких, как он? – насмешливо блеснули его ледяные глаза.
– А как же на счёт тебя? Твой хозяин пытает, насилует и убивает женщин, а ты так спокойно это всё воспринимаешь, словно в этом нет ничего ужасного…
Тяжёлая дверь с грохотом ударилась о стену, и мы увидели, как в комнате появился Виктор. Видя выражение его светлых глаз, нам со стариком сразу стало понятно, что с ним явно что-то не то. А заметя в руке верёвку – всё, тут же, встало на свои места.
– Адлэй, – взглянул на старика ничего не выражающими глазами и снова перевёл на меня.
– Да, господин.
Ни секунды не заставляя себя ждать, слуга тот час оставил нас, закрывая за собой массивные двери. Не сводя испуганного взгляда с верёвки, я наблюдала за тем, как Виктор подходит ко мне, протягивая руку. Стоило мне подняться, как он быстро запустил колючий конец по моим запястьям, связывая руки:
– Иди к кровати, Мадлен. Лежать будет куда легче, чем стоять.
Повинуясь, я, молча, смотрела на то, как, стянув одеяло, Виктор обнажил передо мной белоснежные простыни. Видя на его поясе огромную кобуру и выступающую из неё рукоять, я невольно всхлипнула. Воображение тот час создало кровожадную картину безжалостного убийства…
Словно наяву я видела капли крови… испуганные, наполненные слезами глаза… крики пощадить… жалостный плачь, и как растягиваются знакомы губы в довольной улыбке…
– На живот Мадлен.
Звук его голоса вернул меня в реальность, заставляя выполнить приказ. Привязав свободный конец верёвки к изголовью, Виктор достал нож, разрезая платье,… а затем бинты…
– Не бойся, я не трону старые раны. А теперь расслабься, иначе будет хуже.
– Я… я не могу… – еле выдавила из себя, стараясь не заплакать.
– Расслабься, Мадлен. Если не научишься подавлять боль, то надолго тебя не хватит.
– Х-хорошо… Я попытаюсь…
Собравшись с силами, стараясь отогнать от себя любые мысли, я почувствовала, как дрожь прекратилась, и тело постепенно начинает расслабляться.
– Умница. А теперь подумай о чём-нибудь хорошем, и не переставай до тех пор, пока я не скажу.
«Лето у бабушки. Мне было десять лет, и я впервые осталась загородом без родителей. Девочки отвели меня на лавандовое поле и… »