Сонное царство

Ральф отклеился от стены и спрыгнул с кровати. Он протянул фотографию Спенсеру, но тот как будто не видел ее.

— Ты не знаешь, как умер Майк? — спросил Спенсер.

— Я был там, все произошло на моих глазах. — Он видел, как Спенсер кивнул и с бесстрастным лицом отвернулся. Кто-то тронул его за руку. Он повернул голову. Рядом стояла женщина, которую он впервые встретил в пустыне, и подавала ему какие-то знаки рукой.

— С ним будет все в порядке, — прошептала она, бросая взгляды в сторону Спенсера, который к этому времени исчез в дверном проеме. — Просто он до сих. пор надеялся. Я говорю о его брате.

Ральф испытал частичное облегчение, почувствовав, что первые лучи света прорвали покров беспокоившей его тайны. Он последовал за женщиной, они вышли из комнаты и по темной лестнице стали подниматься наверх.

Интерлюдия: Где-то в Коридорах Власти…

Хотя внизу стоял несмолкаемый грохот большого города, на борту реактивного лайнера было тихо. Ноги сенатора по щиколотку утопали в ковре, который казался временно застывшим морем. Было четыре часа утра. Аарон Муленфельд смотрел на движущиеся по автострадам редкие автомобили, и лицо его, испещренное отметками времени, отражалось в круглом иллюминаторе. Глаза безучастно следили за передвижением точек белого и красного цвета вдоль величественных сооружений Лос-Анджелеса.

— Все готово, сэр.

Сенатор повернулся в своем кожаном кресле с высокой спинкой. По другую сторону письменного стола овальной формы стоял молодой человек. Лицо его было строгим и бесстрастным, как нашивка на рукаве. Его рука лежала на магнитофоне. Муленфельд ждал, когда тот снова заговорит.

Скупыми движениями молодой человек открыл конверт из коричневой бумаги и выложил его содержимое на стол.

— Вот что удалось записать, — сказал он, — примерно час назад с помощью нашего подслушивающего устройства, установленного в штаб-квартире революционной рабочей партии. Благодаря анализу голосограммы мы смогли идентифицировать голоса членов фракции, именуемой «Альфа». — Он положил на стол большую черно-белую фотографию.

Муленфельд взял ее, аккуратно приподняв за уголки кончиками покрытых коричневыми пятнами пальцев. На снимке был изображен малорослый мужчина, стоящий в очереди в киоск, где продаются гамбургеры. Судя по качеству снимка, сделан он был с большого расстояния с помощью оптики высокого разрешения.

— Это Мендель Косе, — пояснил молодой человек. — После ликвидации на прошлой неделе их товарища Майкла Штиммица он выступает в качестве руководителя группы. — Он положил на стол второй снимок. — Это Спенсер Штиммиц, младший брат Майкла.

Сенатор окинул фотографии беглым взглядом, но следующую рассмотрел более внимательно.

— Эту женщину зовут Сара. — Говоривший на минуту замолчал, потом добавил: — Узнать ее фамилию нам пока не удалось. В группе есть еще один человек, его зовут Гунтер Ортиц, но голоса его на пленке нет. Во время записи он либо не присутствовал, либо молчал.

Сенатор оттолкнул от себя слипшиеся фотографии.

— По телефону, — сказал он своим звучным, как у струнного музыкального инструмента, баритоном, — вы упомянули, что в комнате присутствовало еще одно лицо.

— Да, это так. — Молодой человек вытащил из конверта еще один снимок и подтолкнул его сенатору.

Это была увеличенная фотография с удостоверения сотрудника операции «Снонаблюдения». Изображение лица было нечетким, и сенатор бросил снимок к остальным.

Молодой человек нажал на магнитофоне кнопку воспроизведения.

— По голосу мы установили личность последнего. Это Ральф Метрик, один из наблюдателей базы.

Сенатор вскинул вверх одну из своих белых как снег бровей.

— Наблюдатель? Что он делает в Лос-Анджелесе?

У него отпуск, насколько мне известно. — Перестаньте, — Муленфельд ударил по столу ладонью. — Что он делает здесь? Не слишком ли он прыткий для наблюдателя?

— Нам тоже так кажется. — Молодой человек извлек из конверта листок бумаги, исписанный словами и цифрами. — Мы связались с базой, и они по телеграфу сообщили нам данные его серо-тонин-мелатонинового теста. С тех пор как его наняли, прошло чуть более шести месяцев, и все это время тест показывал уровень ниже обычного. Сейчас мы проверяем, не была ли его прошлая жизнь отмечена какой-то патологией, которую мы упустили из виду.

— Проверьте и аппаратуру для проведения наблюдения. — завибрировали струны. — Сначала Штиммиц, а теперь еще и этот.

В маленькой книжечке молодой человек сделал какую-то пометку.

— Ну, в чем дело? — раздраженно спросил сенатор, сделав неопределенный жест в сторону магнитофона.

— Примерно в два часа тридцать минут ночи, когда уже прошло порядочно времени после окончания еженедельной дискуссии в штаб-квартире революционной рабочей партии, подслушивающее устройство, установленное нами в зале заседаний штаба, уловило голоса членов фракции «Альфа» и Ральфа Метрика. До этого, как мы полагаем, они находились в другой части здания, пока нами не прослушиваемой.

Сенатор издал звук, похожий на ворчание собаки, и неприязненно покачал головой, но ничего не сказал.

— Из записи их разговора, — продолжал молодой человек, — вытекает, что раньше Метрик не достоял в контакте с группой и до того момента даже не знал о ее существовании. Большая часть беседы сводилась к тому, что члены группы знакомили его с назначением и прошлым фракции «Альфа». Таким образом мы получили сведения, подтверждающие то, что нам уже известно о них. — Он занес руку над кнопкой воспроизведения и, вопросительно изогнув брови, посмотрел на сенатора и, когда тот кивнул, нажал клавишу. — Первым говорит Мендель Косе, — отрывисто прошептал он.

Из магнитофона послышалось тихое шипение, и раздался мужской голос, слегка заглушённый металлическим звуком механического воспроизведения.

— Видишь ли, Ральф, если бы нам не нужен был новый человек, — из-за того, что случилось, как ты знаешь, с Майком, — я бы, вероятнее всего, предложил тебе убираться отсюда и забыть обо всем.

Вмешался второй голос, женский:

— Но нам нужна твоя помощь.

— Эту женщину зовут Сара, — пояснил молодой человек Муленфельду.

— Хорошо, а что именно вы хотите сделать? — прозвучал другой мужской голос, явно озадаченный.

— Это Метрик.

Раздался звук кашля, и снова заговорил Мендель Косе.

— Некоторое время мы занимаемся… исследованиями проекта операции «Снонаблюдения»…

— Кто «мы»? — спросил Метрик. — РРП?

— Нет, — возразил Косе. — Фракция «Альфа». РРП в целом, как на местах, так и в государстве.

— Тогда почему вы называетесь фракцией? — спросил Метрик.

Косе ответил после секунды замешательства. В голосе его прозвучали нотки нетерпения.

— Организации типа РРП таким образом называют свои комитеты, У них есть исполнительная фракция, фракции печати и сбора средств и другие им подобные; это слово им нравится больше, чем комитет. Так у них заведено испокон веку. Почему «Альфа»? Не знаю, это была идея Майка, Думаю, просто надо было как-то называться, — Вся эта идея от начала до конца принадлежала Майку, — прозвучал другой голос, — Он и создал фракцию. Он был первым, кто заподозрил, что в операции «Снонаблюдения» творится что-то неладное, — Это говорил Спенсер Штиммиц, — пояснил молодой человек. — Он имеет в виду своего брата.