Соня. Улыбка Бога

Саниа тоже ждала возвращения нага. После памятной прогулки в саду нагиня пересмотрела свое отношение и к Советнику, и ко всему услышанному. Хаш был по-прежнему ей нужен. Поразмыслив в тишине, над сложившейся ситуацией, Сания пришла к выводу, что у Хаша, действительно, могла появиться любовница. Но судя по тому, как тщательно Змей ее скрывает, найрой она не была. О найрах оповещают сразу. Дарят им статус, покровительство и защиту. Змей не может жить, без «единственной». По крайней мере, так утверждал ее отец. Настоящий отец. А он врать не мог.

Любовница Санию не смущала. Это временно. Она исчезнет. Она, Сания, об этом лично позаботится. И даже если у Советника появится найра, это ничего не значит. Так успокоила себя нагиня, в то утро, когда Хаш вернулся в замок.

Хаш

Дневной свет проник в кабинет. Наг, не без сожаления, снял с себя рубаху, переоделся в более подходящую одежду. Его секретарь с интересом наблюдал, как Советник застегивает ряд мелких каменных пуговиц на изумрудном халате и чему-то улыбается. Таким Хаша он еще не видел.

– Заявки на личную встречу. – Шилис подал белоснежный лист бумаги, где каллиграфическим почерком были прописаны два десятка имен.

Хаш несколько раз пробежал глазами по ровным строчкам. Решал, кого из списка можно перенести на завтра, а кому и вовсе следует отказать. С казначеем следовало встретиться в ближайшее время. Этот цветастый Змей по пустякам к нему не ходил. В отличие от главы Судебного круга. Его бумаги вполне могли потерпеть несколько дней. С капитаном Фархом тоже следовало встретиться сегодня. И с Шаяном, которого в списке не было.

– Принеси расписание…

Договорить Хаш не успел. Дверь кабинета распахнулась. На пороге стоял взъерошенный Сафанир. Волосы наследного принца торчали во все стороны, глаза лихорадочно блестели, две верхние пуговицы халата вырваны с корнем, на щеке алело яркое пятно. Как – будто принцу кто-то влепил пощечину. А может, и не одну.

Хаш и его секретарь синхронно поклонились принцу. Шилис вопросительно посмотрел на Советника. Тот коротко кивнул, позволяя служащему удалиться от греха подальше. Как только дверь закрылась, Сафанир хлопнул в ладоши и кабинет накрыло прозрачным куполом.

– Брат, ссскажи, что ты ее нашел и мне больше не нужно будет встречаться с главами всех кругов империи!

– Что у тебя с лицом? – Хаш сложил руки на груди и наклонил голову, чтобы лучше разглядеть лицо брата.

– Боевая травма. – Сафанир с блаженной улыбкой дотронулся кончиками пальцев до щеки.

– И с кем Его высочество вело бои?

– Не твое дело, Хаш. – Принц быстро убрал руку от лица. – Нашел?

– Нашел. И тебе придется больше времени посвящать встречам…

– Никаких встреч! Ты видел этих торговцев? Жирдяй в мой кабинет еле вполз. Налоги, видите ли, велики. Налоги велики! А притащить мне в качестве взятки сундук вессийских алмазов…. Как тебе?! Алмазы! Чтобы дать взятку наследнику престола! Не налоги оплатить! Ты почему его еще не казнил?

– Ты алмазы изъял?

– Изъял. – Фыркнул принц и плюхнулся в кресло.

– Оформим как благотворительный взнос. Этого хватит, чтобы восстановить северные деревни.

– Это там, где два дня назад прошелся ураган? – Хаш утвердительно кивнул. – Много погибших?

– Нет. Великий Змей был милостив.

– Дам задание казначею. Первые отряды уже отправлены для помощи. Так почему он еще не мертв?

– Прибыль торгового круга после вступления Сариса в должность главы выросла в семь раз. – Пояснил Хаш. – И налогов в казну они платят в семь раз больше. Я готов закрывать глаза на некоторые слабости главы круга. И его найры.

– А что не так, с его найрой? – Сафанир прищурил глаза.

– Контрабанда шелка.

– Как много я не знаю о собственной империи. – Фыркнул Саф. – Может, ты передумаешь, и мы объявим о твоем настоящем происхождении?

– Не надейся даже. Зачем пришел?

– Узнать, как себя чувствует мой брат и его милейшая супруга. – Ехидно улыбнулся принц.

– Соня не согласилась….

– Значит, теперь она Ссссоня. Хорошо звучит. Мошшшшно объявлять…

– Она еще ни на что не согласилась. – Повторил Хаш.

– Это дело времени. Вы в каком крыле жить будете? У тебя тесно. И мрачно. Ты прости, но для….

– Саф, - Хаш слегка повысил голос, принц замолчал, - пока Дамиран не покинет Шихарафат, о Соне никто не должен знать!

Сафанир внимательно посмотрел на брата. На высоком лбу выступили несколько капелек пота. На шее проступила темная чешуя. Кончик хвоста метался из стороны в сторону.

– Ты же не думаешь, что Дамиран….

– В Шихарафат движется караван из тысячи магов и людей. Любой из них может оказаться охотником за душами. Я не хочу рисковать.

Дамиран

Император еще раз бросил косой взгляд на тюремщика. Высокий нескладный мужчина, в поношенном жилете идеально вписывался в интерьер подземелья. Серое лицо, впалые глаза, висящие унылыми сосульками волосы, вызывали в императоре отвращение. От тюремщика пахло потом, сыростью и крепленым вином из дальних дворцовых подвалов. Гремя ключами, он отворил дверь и низко поклонился. Решетка противно скрипнула. Дамиран, не без облегчения, покинул казематы. Произошедшие в этих стенах события выбили его из колеи. Заставили по-другому посмотреть на супругу и некоторых приближенных к короне лиц.

– Дариш вернулся?

Секретарь, сопровождавший императора, покачал головой.

– Отправь кого-нибудь за ним.

Секретарь кивнул. Император с тоской посмотрел на каменные ступени, решая, как следует поступить с полученной информацией.

– Как только Советник прибудет, его доставят к Вам. Что прикажете делать с караваном?

– Ничего. – Выдохнул император. – Мы не можем отказаться от посещения Шихарафата.

Дариш

В «Академии Ночного Тумана» Советник провел больше времени, чем планировал. В город он вернулся глубокой ночью. И еще несколько часов посвятил изучению полученного артефакта.

В постель, Даришь отправился только под утро. Из головы не выходил образ Ульри. Советник сам не ожидал, что вид постаревшей женщины может так его потрясти. И причинить такую сильную боль.

Хуже стало, когда Дариш вспомнил Софи. Перед глазами появились непослушные рыжие локоны, мраморная кожа, дерзкий взгляд. Через секунду в огненных волосах прорезалась седина. Уголки губ опустились. Под глазами появились тяжелые мешки. Девичья легкость и свежесть были стерты с лица дейры. Такой, тусклой и безжизненной она должна была стать лет через пятьдесят или шестьдесят без магической поддержки рода.